Ненавижу тебя, Розали Прайс

— У меня не было друзей.

— А с тобой мы и не были друзьями, Рози. Ты всегда наживала врагов и отшельников, — язвительно говорит он, а я в настоящем бешенстве. Я не могу понять, кто он, не могу понять, почему он называет меня так. И мои друзья знают, что этого делать не стоит, но он намеренно выбивает землю из-под моих ног! — Есть идеи, или в Англии тебе хорошенько промыли мозги?

— Не понимаю тебя, — качаю я головой, не зная, что именно ему надобно, чтобы я вспомнила. Вполне возможно мы были знакомы, но я совсем его не помню, у меня нет ни единого парня на примете, чтобы был похож на него. Это было давно, и тем более моя новая жизнь заключалась с основой «все с чистого листа», прошлое — забыть, стереть, не вспоминать никогда.

— Рози, Рози, Рози… посмотри же на меня. Я все еще помню твои злые и полные ненависти карие, несколько шоколадные глаза, и помню, как ты, хохоча всегда шла по коридорам школы, отбивая ритм каблуками. И отлично помню, как тебе нравились мои глаза, такие же молчаливо-ненавидящие как и твои сейчас. Много же ты провозилась со мной в школьные года, да только не смогла добиться результата, — парень облокачивается о стенку, наблюдая как я хмурюсь и хочу вспомнить, но ничего не приходит в мою голову. Настороженно наблюдаю за соседом и его взглядом, что требует ответа в идеальной тишине.

Смотрю, изучая его статную позицию. Его глубоко-синие глаза залезают куда-то внутрь меня, выворачивая наизнанку, и, кажется, они изучили меня давным-давно. Рассматриваю его не длинные волосы, кудрявую челку, мало свисающую на лоб, цветом пшеницы и его пухлые губы, с которых не сходит усмешка. На его лице почти заметная щетина, что делает его еще взрослее и мужественнее, не смотря на его и без того изящную осанку, высокоподнятую голову и главное его чертовый, надменный голос! Мы точно не были друзьями!

Меня пронзает током, когда где-то из моего подсознания показывается мальчишка. Такой худощавый, с такими же глазами, но в молчании. Он был не таким высоким, слабым, отбросом. Я открываю рот, понимая, к чему он вел этот разговор, но я не могу поверить в то, что вижу перед собой. Прошло пять лет, а его стало быть не узнать. Это ведь тот самый мальчик, которого я так долго дразнила и дергала за все ниточки, которого я пыталась унизить и… И этого не может быть! Мои глаза напросто округляются в трижды, и я явно забываю, как дышать, не впуская и не выпуская кислород, приоткрыв рот. Не может такого быть! Не правда! Обычная неудачная шутка, только ни чуть не спешная!

Он не такой, он не может стать таким, этого не могло произойти. Он высок, а он был совсем мал и юн. Сейчас передо мной тот, которого трудно назвать словом «парень», и явно напрашивается «мужчина с достатком». Силен, однозначно силен. Ведь он не мог противостоять своим ровесникам, а сейчас его мускулатура делает из него куда большего, чем на то время тела. Я опускаю взгляд, нервно выдыхая, не выдерживая такого напора с его стороны. Он все же выбил землю из-под ног и задал удар ниже пояса — припомнил мое прошлое. Припомнив самое худшее из худшего.

— Невозможно, — прерывисто и тихо выговариваю я, пытаясь скрыть свой шок. Нервозно сглатываю этот немой страх, появившиеся из неоткуда, и пытаюсь развернуться, влететь в свою комнату, закрывшись там, но кудрявый резко разворачивает обратно больно хватая за запястье, пихая к стене, позаботившись о моем болезненном с ней столкновением, став на против, совсем близко. Теперь мы поменялись местами, в этом старом мире, где мы столкнулись вновь. Я хмурюсь, понимая, что он будет делать лишь так, как угодно ему, но не точно мне. — Пусти.

— Так быстро? Мы еще не поздоровались как следует. Назови же мое имя, Рози,— беспощадно давит он меня, стараясь принести лишь боль и отчаяние. Нет, это же просто абсурд! Мы не должны были больше никогда встретиться, но только судьба, почему-то решила иначе. Это большее из зол в моей и так не очень удачной жизни.

— Я не знаю твоего имени, сосед, — тихо отвечаю я, не желая больше продолжать этот разговор.

— Знаешь! — рыкнул он, вновь так быстро сменив свои сверкающие глаза и бархатный голос, на холодный оттенок синего, а голос на безразличный, но значительно давящий и грозящий почти смертью в последствии молчания. Тело вздрогнуло от его тона, но как бы я не пыталась этого скрыть, он видел мою реакцию. Стало быть, удивился. Я не меньше.

— Немедленно перестань! — повышаю я голос, чувствуя сильный напор. Становится непередаваемо жарко и душно. Не хочу вспоминать, не хочу говорить, не хочу прошлую себя!

— Имя! — кричит он на меня, прижимая меня своим телом к стене. Это же ненормально! — Рози….

— Не прикасайся ко мне! — вырываюсь я, когда он с силой отнимает у меня личное пространство и нарушает дистанцию, давя в грудную клетку своим крепким телом, от чего легкие полыхают от огня, когда становится тяжко набрать новый поток воздух. — Нильс! Нильс. Веркоохен…— шепчу я, и ощущаю, как он отступает от меня, позволяя вздохнуть полной грудью. Ненавижу его за это, ненавижу себя за воспоминания и то, что я делала!

— Видишь, Рози, ты знаешь меня, а лгать об обратном — излишне, — я чувствую, как сбивается мое сердце со своего ритма, и находя свою гордость и достоинство — поднимаю глаза на парня. В голове не укладывается, что передо мной стоит парень, действительно привлекателен внешне: высокий, надменный, устойчиво достиг от меня ответа на считанную минуту, и не воспротивился просто меня не видеть. Это не тот, кто избегал меня, не тот, чьи глаза горели желанием сбежать и он не тот хилый мальчишка, которого не принимали в общество. Которого я даже не держала за человека, достойного ходить рядом с другими ученикам. Мы теперь, словно менялись ролями.

— Что-то еще? — спрашиваю я, когда вижу его довольные черты лица. Ему нравится что-то, но что? Он выбил всего лишь свое имя, но никогда не прикоснется ко мне, как это делает Найл со Стефф… Не позволю. Никогда.

— Иди в свою комнату, Прайс, и не смей выходить. Выйдешь — будет хуже. Обещаю.

— Я тебе ни чем не обязана, ровно так же, как и выполнять твои наказы. Уж уясни это, Веркоохен, — рычу я, слыша его распоряжения и даже не веря своим же ушам.

Парень не дает мне больше воли говорить, и открывает двери моей комнаты, толкая внутрь, прикладывая силу. Я не противлюсь, зная, что все равно выйду и направлюсь тут же к своей кузине, попробовав помочь. Он же не сможет держать меня тут, как собаку? Или же я вновь не права, ведь парень был мне незнаком.

Замечаю, как его рука проходится по тумбе и голубоглазый ухватывает, заставив меня исподлобья отслеживать его действия. Недоверчиво смотрю на него, и то, как он выходит, закрывая передо мной дверь. Что он забрал с тумбы? Изучаю тумбочку, где лежат мои вещи. Все на месте, но только стоило подумать о ключах, как я слышу, повороты в замочной скважине и щелчки замка. Почти охнув, я хватаюсь за ручку двери, попробовав потянуть ее на себя. Попытка была тщетна. Он запер меня!

— Ты ведь не серьезно, да? —злюсь я про себя, не в силах поверить в свершенный поступок парня.