Неназываемый

Пока нас вели по поселению, я успел рассмотреть в закатных лучах солнца очень похожую на виденную в Дифусе планировку: никаких заборов, много цветов… разве что все дома были в основном одноэтажными и деревянными, первым каменным зданием оказалась сама таверна.

Доставив нас по назначению, стражи удалились, видимо, вернулись к охране ворот, но жрец вошёл вместе с нами. Я отметил, что на вывеске опять красовалась лишь надпись «Гостиный двор» на двух языках, без какого-либо персонального названия. У драэлин не принято давать имена подобным заведениям?

Жрец быстро переговорил с местным управителем, после чего тот выделил нам комнату «на четверых», и собрался уж было уходить, но Ванорз остановил его, указав на мои злосчастные ботинки, дескать, нельзя ли решить вопрос с обувью. Под взглядом жреца мне стало почему-то мучительно стыдно, надеюсь, я хотя бы не покраснел… однако священник понятливо кивнул и вышел из таверны.

Управитель объяснил, что наша комната на втором этаже, а на первом, прямо за той дверью налево, находится столовая, где как раз с минуты на минуту можно будет поужинать. Помыться можно вон там, в порядке очереди: он указал на дверь справа, рядом с которой стояла длинная скамья у стены.

Мы поднялись в комнату. Это оказалось достаточно просторное помещение с двумя кроватями у каждой из боковых стен, между которыми стояло по шкафу, и большим окном напротив двери, под которым стоял вытянутый стол со стульями. Окно выходило на юго-запад и, отворив ставни, мы увидели, как совсем неподалёку блеснуло полотно реки.

Скинув с себя порядком запылённую походную одежду, мы спустились помыться. В небольшой ванной комнате имелся странный каменный поддон на полу, уже знакомый кран в стене, стояла пара вёдер, короб с кусками мыла, а вдоль всей левой стены торчал поручень с множеством висящих на нём полотенец, в углу виднелась большая корзина с парой уже использованных тряпок. Мыться даже вдвоём там было тесно, так что становилось понятным назначение стоящей рядом скамьи.

После мытья мы пошли ужинать в указанную нам столовую. В этом зале имелась боковая дверь, выходящая на улицу, однако посетителей не было, и сидели мы в гордом одиночестве. Подавал нам здешний бармен, который оказался на редкость неразговорчивым: нам удалось вытянуть из него лишь название поселения — Фугир, да ещё что река называется Вуги.

В качестве ужина выступала странная на вид большая запеканка. Я смог понять лишь, что в её состав входило какое-то нежное белое мясо и большое количество самых разных овощей. Запеканка была горячей, видимо только что с кухни, и очень вкусной, особенно в сопровождении какого-то холодного терпкого напитка, отдающего травами.

Сразу после еды на меня волной накатила сонливость, и я отправился наверх. Эльфы пошли вместе со мной, и только Гильт остался в столовой, приставая к бармену, чтобы тот налил ему пива.

Люпа и Ванорз выбрали себе кровати у окна, так что я плюхнулся на кровать слева от двери. Рюкзак вместе с кольчугой и прочей походной экипировкой я оставил в шкафу ещё при первом посещении комнаты, поэтому сейчас оставалось лишь предусмотрительно поставить посох у изголовья, что я и сделал, прежде чем лечь в постель. Едва я устроился на мягкой чистой подушке, как сразу провалился в сон.

Глава 15

Утром меня разбудил Ванорз. Я открыл глаза и увидел, что больше никого из наших товарищей в комнате уже не было.

— Они внизу, завтракают, — пояснил эльф, увидев, как я шарю по комнате сонным взглядом. — Ещё не рассвело, а к нам заглянул местный жрец, принёс тебе обувь, — он указал на стоящие рядом с кроватью полусапожки, — и сообщил, что приготовил повозку до Дифуса, если мы, конечно, направляемся именно туда. Мы поспешили согласиться…

— Местные явно не хотят, чтобы мы рыскали по их территории… — заметил я, начиная одеваться.

— Вполне в их стиле, — задумчиво подтвердил Ванорз. — Я слышал такие слухи о тёмных даже в столице… Впрочем, нам это только на руку; собирайся и пошли перекусим, жрец сказал, что повозка может отправляться, как только мы будем готовы.

Особенно собираться мне и не нужно было: только облачиться в походную одежду да примерить новые сапоги. Удивительным образом они пришлись мне впору: чуть великоваты размером, но, учитывая мои натёртые и опухшие стопы, это оказалось как нельзя более кстати. После перевязанных верёвками развалюх новая обувь ощущалась на ногах прямо-таки волшебно.

На завтрак нам предложили какую-то кашу, весьма безвкусную, но зато сытную, и всё тот же тёмный напиток с травянистым привкусом, в этот раз горячий, приятно бодрящий спросонья. К огорчению Ванорза, сладкой сдобы у них не оказалось… а может, бармен просто не захотел утруждать себя вознёй с пришлыми; очень быстро мы перекусили, поднялись за рюкзаками и покинули таверну.

На крыльце нас уже ждали несколько эльфов-стражников и сам жрец. У входа стояла повозка, похожая на все те фургоны, что мы уже видели ранее, разве что тёмная парусина на ней смотрелась гораздо солиднее, а позади имелись раздвижные ступеньки — всем своим видом она выдавала, что предназначена для оказания транспортных услуг пассажирам, причём далеко не самым бедным.

Тёмные вели себя подчёркнуто нейтрально и не проявляли ни малейших эмоций по отношению к нам. Без лишних разговоров мы забрались внутрь фургона, вместе с нами у выхода разместились четверо стражников. Вдоль бортов тянулись деревянные лавки, для удобства обитые тканью, полог входа солдаты тут же застегнули, так что увидеть что-нибудь становилось невозможно.

Какое-то время повозка петляла по поселению, потом вдруг её колёса равномерно застучали по камням, а мы услышали легко узнаваемый шум воды где-то под нами, а затем, видимо выехав из Фугира, возница подстегнул коней, и мы так резко рванули по дороге, что меня аж тряхнуло от внезапного ускорения. Драэлин явно торопились.

Люпа как-то незаметно сжался на скамье в самом углу и, казалось, спал. Ванорз безмятежно вытянул ноги и пытался медитировать. Гильт же, сидевший рядом со мной, корчил страшные рожи — его явно мутило, он тяжело дышал носом, борода его топорщилась, а кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Я всерьёз забеспокоился, как бы его не стошнило прямо в повозке, но, к счастью, обошлось — дварф смог сдержаться.

Так мы и летели по дороге весь день, я даже немного задремал. Около полудня Ванорз поинтересовался, не пора ли остановиться, чтобы дать лошадям отдохнуть, а заодно и самим пообедать, на что получил лаконичное «нет», пожал плечами и достал из своего рюкзака булочки, которыми поделился с нами. Дварф отказался, помахав рукой и раздувая щёки, и его булочку ловко перехватил прямо из рук Ванорза Люпа. Стражи, вдохновившись нашим примером, тоже достали из своих поясных сумок какие-то маленькие бутерброды и быстро их прожевали. От предложенной Ванорзом фляги они отказались, указав на собственные фляги на поясах.

Ещё примерно часов через пять повозка, наконец, сбавила ход, и её колёса застучали по мостовой. А вскоре она и вовсе остановилась, стражи выбрались наружу, позволив выйти и нам. Мы оказались на площади, в центре которой возвышалась приметная статуя женщины — мы домчались до Дифуса. Воины, не говоря ни слова и не удостаивая нас даже взглядом, забрались обратно в повозку, которая тут же тронулась с места и повернула на улицу по направлению к постоялому двору.

— Чего это они нас здесь высадили? — Люпа тоже быстро сориентировался. — Могли бы и довезти…