Ненужная война
Шрифт:
— Сложно… — пробормотал я.
— Что именно? — отозвалась Сильфида спереди меня. Мне снова пришлось ехать на одной лошади с ней.
— Сколько арранов удалось убить в начале вторжения?
— Ни одного. По сути, тот, которого я застрелила в спину, был первым.
— Не знаю что предположить — что эльфы не умеют сражаться или арраны слишком сильны…
— Мы умеем сражаться!
— Вы двое — согласен. Насчет остальных же… не уверен.
— Да с чего такие выводы?
— Ну хотя бы с того, что вы вдвоем смогли выжить в той заставе у недостроенной стены. Значит, смогли как-то прорваться. Ну или вы просто
Даже не видя их лиц, я неожиданно почувствовал что-то вроде чувства вины.
— Вы что, серьезно?
— Мы хотели, — глухо сказала Мар. — Когда началось нападение, палатка, в которой мы находились, рухнула. Выбираться из нее в гуще боя было слишком опасно, поэтому мы затаились.
— О как. Два самых умелых воина, которые могли дать хоть какие-то минимальные шансы на достойное сопротивление, решили отлежаться. Причем, как выясняется, даже дважды.
— Если ты считаешь, что притворяться брезентом, слушая крики умирающих за тебя товарищей, просто, я буду в тебе очень разочарована, Максим, — тихо пробормотала Сильфида.
Меня охватило чувство стыда. Слышать предсмертные стоны и не иметь возможности помочь хоть кому-то…
«Кому-то нужно тщательнее следить за языком»
— Соглашусь. В целом, ты, конечно, прав, они действительно просто отлежались, но не сильно этому рады. Не думаю, что им плевать на все те жизни, что оборвались по вине арранов. К тому же, если ты вдруг забыл, у них крайне плохо с деторождением, так что потеря такого количества эльфов для них сильный демографический удар, оправляться от которого они будут очень и очень долго.
«Потому и многоженство в ходу?»
— Ну да. Вдруг забеременеет хоть одна?
«Как по мне, лучше бы сработало многомужество. Чем растрачивать себя на многих, не лучше ли попробовать… как бы это сказать… объединить усилия?»
— Вслух это не скажи, Сильфида тебя на месте застрелит за такое предложение. Но вообще, если так подумать, то твой вариант действительно кажется более рабочим в плане зачатия, только проблема в том, что среди эльфов женщин почти в четыре раза больше, чем мужчин.
«Ого. С чего такой перевес? Даже на Земле пока что семеро на десятерых»
— Честно, не знаю. От старости они не умирают, поэтому у меня вообще нет никаких предположений, почему так может быть.
— О чем ты думаешь, сюзерен? — внезапно обратилась ко мне Мариша.
— О своих последних словах, — соврал я зачем-то. — Я был не прав, прошу меня простить.
— Мы понимаем тебя, — ответила Сильфида. — С твоей стороны это, наверно, так и выглядит, но мне бы хотелось, чтобы ты мог посмотреть на эту ситуацию с нашей стороны.
— Что именно я должен увидеть?
— Мы действительно сильны, это так. Я долго училась обращаться с луком, Мар же потратила не один десяток лет на обращение с мечом, но… мы принцессы. Как бы то ни было, нам нельзя умирать, ибо это приведет к падению боевого духа тех, кто еще может сражаться. Пусть мы и ненаследные, мы все же важные фигуры в Маллореане и отмахнуться от этого мы не можем.
— Ясно, политика.
— Да, что-то вроде того. И, как бы тебе не хотелось, ты тоже часть этой политики. Сейчас твоя жизнь важнее, чем жизнь любого из эльфов,
даже не смотря на то, что ты человек.— Меня это не совсем радует. Даже, я бы сказал, «совсем не».
— И, тем не менее, это так. Как и мы, ты тоже не можешь от этого отмахнуться. Можно пожертвовать мной или Мар, потому что нас можно заменить кем-либо другим. Но допускать твоей смерти нельзя ни в коем случае, это то, в чем мы не можем позволить себе проиграть.
Легкость, с которой Сильфида сейчас это сказала, слегка обескуражила. Фактически, она прямо сказала, что готова пожертвовать собой ради меня. И, судя по молчанию второй принцессы, Мар тоже готова была пойти на это.
— Я не настолько важен.
— Ты гораздо важнее, сюзерен, чем думаешь, — заявила Мариша. — Поэтому если обстановка вокруг нас накалится, ты должен бежать и прятаться, чтобы выжить, благо, в этом ты преуспел. Позже, когда все закончится, мы тебя найдем, если ты, конечно, нам это позволишь.
— Мар с отличием закончила курсы следопытов, но даже ей было сложно преследовать тебя в прошлый раз.
— Не логичнее ли тебе обучиться искусству читать следы? — спросил я Сильфиду.
— Как бы мне не хотелось, эта наука не идет мне впрок, — она пожала плечами. — Поэтому мы всегда путешествуем вдвоем.
— Я понял. Одна компенсирует недостатки другой.
Принцесса не ответила, но ее затылок качнулся вверх-вниз, выражая согласие. В принципе, это разумный подход, позволяющий придумать множество вариантов его исполнения. Связать противника ближним боем с помощью Мар, чтобы Сильфида застрелила его откуда-нибудь издали — самое очевидное, что приходит в голову, но далеко не единственное.
— Смотрю, ты вписываешься в реалии этого мира.
«Ты о чем?»
— Ради тебя готовы пожертвовать жизнью — и ты испытываешь лишь легкое неудобство этим фактом. Раньше ты бы всеми силами открещивался от подобной вещи. И это если не обращать внимание на то, что ты уже прорабатываешь схемы, где использовать этих двоих наиболее эффективно. И именно учитывая их боевые умения, что значит, ты планируешь в будущем кого-то убить.
«Надейся на лучшее — готовься к худшему»
— Ой, перестань, я у тебя в голове живу, вообще-то, если ты не забыл. Твоя система ценностей меняется, причинить кому-либо вред больше не пугает тебя так, как раньше.
«Ты как будто меня хвалишь»
— Так и есть! Принимая реалии этого мира, ты повышаешь свои шансы на выживание.
«Какие именно? Убей или будь убит?»
— Да. Здесь живут именно так.
«Но они же так не живут! Что здесь, что у гномов относительно спокойно!»
— Это просто внешняя сторона. Между гномами и эльфами была не одна война, унесшая не тысячу, не сотню тысяч жизней с обеих сторон. Сейчас ее нет лишь потому что она им надоела, но нет ее лишь на бумаге. Что гномы, что эльфы по-прежнему ненавидят друг друга и ищут возможности ужалить побольнее.
«И ты хочешь сказать, что я становлюсь таким же?»
— Ну не совсем, конечно. Но ты спокойно относишься к тому, что тебя, по сути, используют и взамен используешь их. Раньше тебя бы это возмутило до глубины души.