Необыкновенное приключение в каникулы

– Не платье это на ней, Лёша. Как его... топик называется. Точь-в-точь такой у Дашки, внучки бабки Дарьи. Аккурат она сейчас у неё гостит.

– Хм... что-то не видал я на ней такого...

– Да где б ты видал, коль целые дни на работе. Да она и надела-то его один раз, по приезду. Бабка Дарья её обломала враз, по ней, все девки в монашьих одеяньях ходить обязаны... Но тут не о Дашке речь-то, и не о просвете в кружевах. Видно же, с чужого плеча вещь на потеряшке нашей.

– Ну...

– Вот те и "ну". И не сомневайся даже. По покрою враз видать. На большую девочку сшито, а этой пигалице вместо платья приспособлено. Вот как примерно твою бы майку Ленке нашей вместо сарафана...

Пауза.

– Ладно, топик... А трусишки на ней точно Ленкины.

Алексей Иваныч вновь хмыкнул.

– А что, Ленке нашей на заказ труселя-то шили? Массовое производство, однако...

– Да не такое уж и массовое, мне их Алёна добыла, через свояка-моряка. Откуда-то аж из Сингапура привёз шмутья чемоданы... А сандалеты на ней Катюхи Скляр, если ты заметил.

– Ну уж Катькины-то сандалеты точно не из Сингапура!

– Не понял ты, Лёша. Не такие же, а именно Катькины. У той сбоку подрано, и у этой точь-в-точь. У той на левой одна блестяшка отвалилась, и у этой нету. Точно в том же месте.

– Ну-ну... Уж не хочешь ли сказать, что эта малышка точь-копию Катькиных сандалет соорудила? Вот так, походя, ага. Без колодок, да без инструмента. Тут с оснасткой-то, да опытный сапожник за полный рабочий день хорошо если управится.

– А вот это вопрос, Лёша. Я говорю чего вижу.

Глаза женщины в темноте блеснули.

– А серьги эти её? В таких не малолетке гулять, в таких только в ансамбле песни и пляски...

– Ну стащила у матери, чего там, - уже больше по инерции возразил хозяин дома. - Не зря же мамка-то у неё Лаура. Модная дама, должно быть.

– Тебе лишь бы чего заспорить, хоть даже и не по делу!
– рассердилась супруга.
– Где ты видывал, чтобы соплюха в таких серёжках и спать ложилась? А браслет? Ты браслет у ней видал?

Пауза.

– Вот браслет да серьги, это её. А всё прочее с чужого плеча.

Пауза.

– А кошка?

– А что кошка?

– Да она ж кошки в жизни не видала.

– Да ой, - усомнился Алексей Иваныч.

– Да-да-да! Как она руку-то к ней тянула... Это Ленка, стрекоза, быстренько плечо помощи подставила, разговор удачно свернула. Детишки, они ж думают, взрослого обмануть легче лёгкого. Взрослые не видят ничего, не замечают.

Надежда Борисовна придвинулась к мужу вплотную.

– А глазищи эти её?

– Мда...
– Алексей Иваныч помедлил.
– Глазищи совершенно необычайные, надо признать...

– Нездешняя она, Лёша, - горячо зашептала тётя Надя.
– Неземная. Голой явилась в этот мир, аки херувим... и наши ребятишки гардероб ей сообща соорудили...

Теперь мужчина разглядывал собственную супругу так внимательно, как будто видел впервые.

– Чего молчишь-то?
– не выдержала Надежда Борисовна.

Пауза.

– А нечем мне тебе возразить, Надя. Все карты ровно легли. И небесное знамение, и эта девчонка, невесть откуда взявшаяся... с фиолетовыми глазами...

Долгая, долгая пауза.

– Чего теперь делать-то, Леша? А?

Ещё более долгая пауза.

– Может... сообщить надо куда? Ну, в Академию Наук там...

Алексей Иванович молчал так долго, что супруга уже подумала было - ответа не будет.

– Нет, Надя, - наконец заговорил он.
– Никуда и никому мы сообщать не станем. Не надо это ей. Да и нам никак не надо.

Пауза.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, точно.

Он приподнялся на локте.

– Помнишь древний закон гор? Гость - священен, выдать его - позор на весь род. Так вот... У нас в гостях она. Не у академиков, а лично у нас с тобой в дому. Понятно?

– Так а чего делать-то тогда?

Пауза.

– Чего делать, говоришь... Умыть, накормить-напоить да спать уложить. Чего ещё с гостями делают?

Дорожный мастер вдруг усмехнулся.

– А с телефоном-то у неё ловкий фокус вышел. Ой-ёй, крутой фокус... Как она это утворила, ума не приложу... Ведь это я натурально с её мамкой разговор-то вёл, Надюш. Лаура которая... если, конечно, она Лаура. Только сейчас дошло...

– Ну-ну...
– усомнилась тётя Надя.

– Вот те и "ну-ну"... Такое ощущение, будто на том конце провода говорят по-иностранному, а здесь всё по-русски слыхать...

– Так ведь и провод-то был оборван, сам говоришь!

Мужчина ухмыльнулся шире.

– Так для того и оборван, так полагаю, чтобы нашенская линия межзвёздному разговору не мешала. Не зря же Петька у окошка руками-то махал, знаки своему дружку закадычному, Ваське Скляру делал...

И в этот момент раздался отчаянный крик.

..........

Циркулярная пила распиливала Петькину голову вдоль, и поперёк, и на множество маленьких кубиков...

Петька Столбов проснулся окончательно, дико вращая глазами. Ниу визжала во дворе заходящимся, вибрирующим от ужаса визгом - право, вряд ли на всей Земле найдётся ещё девчонка, способная издавать такие звуки. НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ.

Раздумывать было некогда. Петька ногой отшиб чердачную дверцу и скатился во двор по приставной лестнице, как был, в одних трусах. Однако его опередили.

– Что, что случилось?!
– тётушка и дядюшка также выскочили на крыльцо в чём были.

– Звёзды!!! Звёзды кругом!!! Аииииии!!!

– Ох ты, господи!
– тётя Надя уже обнимала девочку.
– В дом, скорее в дом... сейчас, маленькая, всё будет хорошо... ну что ты...

Визг стих, сменившись сдавленными завываниями, всхлипываниями и прочими нечленораздельными звуками. Все обитатели сгрудились у дверей, наблюдая, как тётушка бережно укладывает перепуганную девочку в постель. Алексей Иваныч, как по наитию, включил свет везде где только можно, и сейчас дом сиял, как люстра.

– Ну-ну-ну-ну... что ж ты так темноты-то боишься... большая же девочка уже...

Тётя Надя всё гладила и гладила малышку по голове, бережно и нежно.

– Я... хочу прощения попросить... у вас...
– зубки звёздной гостьи выбивали кастаньетную дробь, и вся она крупно дрожала, как в сильном ознобе.
– Я наврала... меня Ниу зовут... и я с планеты... Мья... Мьяданандрьяна... из галактики... Амбатофинандрахана... верите?

– Ну а как же, - тётя Надя улыбнулась.
– Тебе да не верить, кому тогда? Чем ты Зорьку-то нашу так шандарахнула? Аж искры меж рогов...