Необыкновенное приключение в каникулы

– Это... не я... это... защитник, - девочка показала браслет на запястье.
– Он... сам... устраняет угрозу... хозяйке... автоматически... я его только включила... испугалась потому что... простите...

– Ну и ладно, ну и проехали, - вновь тепло улыбнулась женщина.

– У нас там... никогда не бывает... так темно...
– Ниу всё никак не могла справиться с колотившей её дрожью.
– Днём светит солнце... а ночью противосолнце... оно... на гало-орбите... обращается... в точке либрации... и всегда... на ночную сторону... солнечный свет отражает...

Новый раскат зубной кастаньетной дроби.

– А когда я... звёзды увидела... на небе... мне показалось... что космос проглотил всё вообще... и теперь вокруг... только чёрная мёртвая пустота... будет всегда...

– Маленькая ты моя, - тётя Надя всё гладила малышку по головке.
– Как же вы не боитесь летать-то в космосе, раз такое дело? Там же страшно должно быть.

– Конечно... страшно... как же может быть не страшно... когда вокруг чёрная пустота, наполненная смертью? Только иного пути нет у нас... чтобы суметь достойно жить, надо научиться проходить сквозь страх смерти... так мама моя говорит... а она не врёт... никогда... не то что я...

– Твоя мама мудрая женщина, - улыбнулась тётя Надя.

– Я ведь... и ребятам всё наврала... насчёт программы контакта семь-три... просто папа... ключ-пароль от проникателя оставил... и вот я здесь... без спроса...

Ниу подняла на женщину отчаянные глаза.

– Я гадкая, да? Они теперь меня презирать будут, да?

– Ещё чего!
– мягко засмеялась тётушка.
– Ты думаешь, они не врут? Петька вон врёт как дышит, Васька того круче, а уж Ленка-то с Катькой - только держись... Полюбили они тебя, вот что. Не бойся ничего. Спи, маленькая. Спи...

Кастаньетная дробь зубов наконец прекратилась. Ещё минута-другая, и звёздная гостья дышала ровно и тихо, как и положено спящим детям. И только длинные густые ресницы чуть подрагивали во сне, от слабой тени пережитого ужаса.

– Лена, ты вот что...
– сейчас тётя Надя говорила шёпотом, - ты ложись сегодня с папкой. А я с ней до утра побуду.

............

– Кукарекуууу!

– Мммуууу!

Петька Столбов досадливо поморщился, прикрыл ухо краем подушки. Вот интересно - это само у них так получается, или животины как-то договорились по утрам петь дуэтом? Ну понятно, петух, ему по штату спозаранку орать положено... ладно, пора вставать, А то Васька злиться станет, договорились на рыбалку на зорьке, значит, договорились...

Петька вскочил как укушенный. Ниу!

Весь вчерашний долгий день, насыщенный событиями донельзя, вспомнился мгновенно, до мельчайших деталей. Как будто вынырнул на поверхность памяти подобно поплавку. Петька даже удивился, как это он во сне мог запамятовать столь грандиозные события. Видимо, память человечья, не в силах сразу принять массу невероятностей и разложить по полочкам свалила всё скопом в дальний чулан, оттого и...

– Кукарекуууу!

– Мммуууу!

– Ох, ёшкин кот!
– к дуэту коровы и петуха примешался возмущённый голос хозяина дома.
– Пётр! Петька, ты где?!

В животе у Столбова ёкнуло. Движимый самыми нехорошими предчувствиями, он ринулся к тыльной дверце чердака-сеновала, распахнул её и остолбенел.

Огород в предрассветной полутьме выглядел рисовым полем. Вот теперь уже точно. Вода тускло блестела меж грядок с капустой, тропка выглядела настоящим каналом. У забора, словно мангры, из воды возвышались могучие лопухи. Дальше, на картофельные гряды, вода, к счастью, не добралась - очевидно, водосточная канава, прокопанная за забором, приняла на себя избыток влаги.

– Доброе утро, дядя Лёша, - Петька всё-таки постарался, чтобы его приветствие не звучало как издевка.

– Доброе, доброе, - отозвался дядюшка.
– Если оно, конечно, доброе. Ты вчера насос включал?

– Я...
– убитым голосом признался Петька.

– Да ты спускайся, спускайся сюда.

Столбов обречённо полез вниз.

– А тебя кто-нибудь о том просил?
– Алексей Иваныч возился со шлангами.

– Неа...
– свесив голову, покаялся Петька.

– Я утром собрался воды накачать в дом, потом, думаю, и в огородный бак... ба! А тут такое.

Столбов мёртво молчал.

– А реши-ка ты, Петька, арифметическую задачку, - Алексей Иваныч присел на лавку, где они вчера всей компанией сидели.
– Насчёт бассейна с трубами. Бак вот этот вмещает шесть тонн воды. Насос из колодца качает в час три тонны. Сколько тонн воды выльется в огород за семь часов беспрерывной ночной работы?

– Дядь Лёша, - чуть осмелел Петька, - откуда столько воды? Тут шесть тонн, а в колодце десять... он же отключиться должен был сам... вы ж говорили, защитное реле там, чтобы мотор не сгорел...

– Двойка, Петя, двойка. Про другую трубу-то ты и забыл. Там, в колодце, водоносный горизонт имеется, очень мощный он у нас. Песчаный слой метра четыре, скрозь водой пропитанный. Всю ту воду выкачать никакому насосу не под силу.

Петька лишь горестно вздохнул.

– Мммуууу!

– Да сейчас, сейчас, оглашенная!
– тётя Надя уже спешила на помощь недоеной скотине.
– Не ори так-то, гостью нам разбудишь...

– Ладно, Петр, - подытожил Алексей Иваныч, - на первый раз будем считать инцидент исчерпанным. До картохи вода не добралась, морковь тоже так себе залило, а капуста стерпит, так полагаю. Надеюсь, повторенья потопа всемирного не будет?

– Честное пионерское, дядь Лёша!

Заря разгоралась всё сильнее, заливая восток золотом и обещая тем новый ясный и солнечный день.

– Привет!
– верный друг, наспех причёсанный и для вида умытый стоял на кромке рукотворного моря.

– Васька? Чего тебе не спится?

– Вопрос совершенно дурацкий, - констатировал Скляр, и Петька вынужден был с ним полностью согласиться.

– Чего это у вас такой крик стоял?
– Васька уселся на лавочку.
– За полночь, аж у нас было слышно.

– Да уж было тут у нас...
– Петька вздохнул.
– Здорово она испугалась... звёзды на небе увидела.

– Чего-чего?!
– изумился Скляр. Петька вкратце изложил другу перипетии ночных событий.

– Во дела...
– Васька даже головой покрутил от избытка впечатлений.
– Понятно теперь, чего она вчера вечером всё на небо-то поглядывала. Ожидала, стало быть, когда взойдёт это... как его... противосолнце. А его-то у нас и нету, у дикарей кромешных.

– Слушай, Вась...
– Петька даже заморгал, - а если бы она к нам зимой прилетела? Что было бы? Голая же из леталёта своего вышла!