Необыкновенные приключения капитана Шпарина

– Господин средний сержант!
–  крикнули из группы бегунов с полной выкладкой.
–  Ему плохо.

– Не трогать, пусть сам встает!
–  отозвался, почёсывая щенка, сидящий на корточках в тени тополя, голый по пояс молодой человек с наколками на плечах в виде погон с буквами «СС».

– Здравствуйте, господин средний сержант!
–  поздоровался Шпарин.
–  Я начинаю разбираться в воинских званиях Соединенного Губернаторства. Но по уставам, принятых в армиях мира, подчиненные должны обращаться к старшему по званию. Когда вам присвоят очередное звание, где вы будете накалывать новые погоны? На пузе? Клоуны хреновы.

– Закрой пасть!
–  посоветовал главный сержант и осведомился:

– Что натворили, Кесин?

– Отпустили «биобов», слюнтяи. Говорят, понимаешь, там женщины, дети… - ответил средний сержант, продолжая чесать за ухом у лохматого щенка.
–  Приедет начальство, пусть разбирается.

– Ляхов в штабе?

– В штабе. Гуляют!..
–  средний сержант раздраженно кивнул на открытые окна второго этажа длинного здания в кустах жасмина. Его нежно-дурманящий запах Шпарин почувствовал еще у ворот Базы.

– Идем, шпионская морда!
–  главный сержант толкнул Шпарина в спину.
–  Покажу тебя начальству, какое ни есть.

У каменного, из серого туфа, крыльца штаба стояла квадратная, в рост человека, металлическая клетка с живым медведем внутри. В дальнем углу валялся растерзанный ботинок. Медведь, держась лапами за прутья, глухо ворчал и шатался из стороны в сторону. Завидев подходящих, зверь затих и, как показалось Шпарину, посмотрел именно на него.

– Чует зверюшка мясу, - подмигивая и пропуская Шпарина вперед, сказал младший сержант.

– Устал я от тебя, Додоня, - затаскивая Шпарина в штаб, сказал главный сер-жант.

На первом этаже ни души. Пост дежурного по штабу - стол с табуреткой, одиноко стояли напротив входной двери. Супонев выдвинул ящик стола, разворошил аккуратную стопку бланков и, полистав журнал с фотографиями голых женщин, скрутил его в трубку.

– Бардак!
–  сказал главный сержант и повернул голову в направлении хрюкающих звуков в конце коридора.

В специальной нише, где хранилось знамя части в малиновом чехле, под аркой висел часовой.

Шпарин прислонился к стене.

Додоня с отвисшей челюстью попятился.

Главный сержант приблизился к нише.

Всё оказалось гораздо проще.

Чтобы было удобнее охранять знамя, часовой воткнул в верхнюю часть деревянной арки штык-нож автомата и, повиснув на его ремне, дремал.

– Да-а-а!..
–  протянул главный сержант, разглядывая многочисленные отметины вверху арки.
–  И куда только начальство смотрит, в том числе и я?

Часовой проснулся и ошалело захлопал глазами.

– Урмикин! Я смотрю это вошло у личного состава в привычку, но попался именно ты, - процедил главный сержант и врезал солдатику в челюсть.

Солдатик ухватился за автомат и вместе с оружием свалился на пол.

– Мордобой, как основной метод воспитания подчиненных, - подходя к стонущему часовому, воскликнул Шпарин.
–  Замечательная статья получится.

– Стоп, - главный сержант прихватил Шпарина за футболку и повернул к себе.
–  Ты что сейчас вякнул? Про статью.

– Так, мысли вслух.

– Нет, скажи. Это ведь ты, это ты написал ту статью… То-то, я смотрю, рожа твоя мне до тошноты знакома. Ах, ты ж, писака!..

Лицо Супонева дышало ненавистью. Узко поставленные противные сизые глаза сблизились с увесистым носом. Главный сержант поднял кулак. Казалось еще секунда, и он вобьет Шпарина в стену.

– Бросьте, товарищ главный сержант. Я у вас в гостях с сегодняшнего утра, вчера меня здесь не было. И снимите, наконец, кандалы. Пожалуйста.

Конвоиры с пойманным шпионом поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору и оказались у двери, из-за которой доносился шум.

– «Помощник начальника штаба», - громко прочитал Шпарин.
–  Здесь, я надеюсь, накормят, напоят, выслушают безумно уставшего писателя и отправят домой к жене и маленьким деткам.

– Счаз-з… - сказал младший сержант.
–  Морковку дадут вам понюхать.

Супонев толкнул дверь.

В кабинете помощника начальника штаба стоял ядреный запах перегара и плавали клубы дыма.

За столом, заставленным пустыми и полупустыми бутылками с этикетками «Водка Глобаревская», на металлических стульях со спинками, сидели четверо и дурными голосами пытались петь.

Из четверых - трое при погонах с буквами «С», один, самый молодой, судя по двум серебристым звездочкам, офицер, худой и белобрысый, совсем мальчишка.

Заметив входящих, белобрысый синеглазый офицерик вскочил, шатаясь, поднёс ладонь к виску и, заикаясь, и глотая буквы, прокричал:

– Сташш-и дежуны… по шта-а-бу… ппом штаа-ба лейнант Ляхов-в…

– Вы бы ещё проституток привезли, - бросая на стол журнал, сказал главный сержант.
–  Спаиваете личный состав, Алексей Игоревич. Сержанты, свободны!

– А, Суп-понев! Прис-аживайтесь, господа… Прошу закусить, - лейтенант упал на стул и, спросил, прикрыв один глаз:

– Кта эта-а?

Не отвечая лейтенанту, главный сержант склонил голову к рации:

– На связи «Десятый». Троих из сводной дневной смены ко мне в штаб. Стоп, не надо. Сами справитесь. Бобкова с КПП - в карцер, Урмикина с 1-го поста - в карцер. И найдите того козла, который должен дежурить по штабу. Найдёте - в карцер. Конец связи. «Десятый».

Супонев, посмотрев на Шпарина, ухмыльнулся и сдвинул локтем тарелки на середину стола. На свободное место поставил корзинку, извлек «ТТ» и положил рядом.

– Р-рзрешите… - непонятно у кого попросил лейтенант, схватил пистолет и прицелился в Шпарина.

– Рас-стлелять!

– За что?
–  возмутился Шпарин.

– За всё!
–  сказал лейтенант.

– А где презумпция невиновности?
–  спросил Шпарин.
–  Где она?

– Вы эта б-б-росьте, голубчик, - явно кому-то подражая, пробормотал лейтенант, поднимаясь со стула.
–  Вы, г-голубчик, шпион и диверсант. Вас надобно, знаете ли, эта… рас-стлелять, если не сознаетесь… Немедленно. О-о…