Необыкновенные приключения Синего человека
Шрифт:
Феликс Обертен».
Спустя час Жан-Мари возвратился с растерянным видом.
– Бумажные души! Мошенники! Воры! Крысы!
– Что случилось, что случилось?!
– Они взяли с меня пятьсот франков!
– Святая Дева! Десять франков за слово!
– Десять франков! Надо же так бесстыдно обирать ближнего!
– Напротив, друг мой! Подумайте только о том, сколько стоит провести кабель под водой. Ведь телеграммы придут во Францию через каких-то несколько часов…
– О! Несколько часов!
– Ну, пусть даже день… Все равно это непостижимо. За все нужно платить.
Действительно, на следующий день огромный негр в безукоризненном черном костюме и белоснежном галстуке принес Синему человеку два конверта.
Феликс
– Черт побери! – закричал Беник. – Патрон опять стал черным! Там что-то не так!
– Возьмите, читайте! – прошептал больной упавшим голосом.
Боцман схватил листки бумаги, подозвал Ивона и Жана-Мари и медленно прочел:
«Обертен, отель „Де Монд“, Буэнос-Айрес.
Финансовая катастрофа. Фирмы Обертенов нет. Все продано. Мадам Обертен у родителей. Долги погашены.
Кассир Мюло».
– Банкрот!.. Банкрот! Я погиб, друзья мои!
– Но вы забываете о кубышке, спрятанной у паталосов. Месье Феликс, у нас же есть кубышка.
– Нет, нет! Я отказываюсь! Слышите?
– Посмотрим! А что в другой телеграмме?
«Обертен, отель „Де Монд“, Буэнос-Айрес.
Фирма ликвидирована. Ваш отец ссужает вам двадцать тысяч. Послали Пересу. Возвращайтесь. Ваше присутствие необходимо.
Банкир Ферран».
– Месье Феликс! Это еще полбеды. Фирма тонет. Но вы на берегу. Милое дело! У вас новое состояние. Если я правильно понял, долги удалось оплатить. То есть честь ваша спасена. Да к тому же есть двадцать тысяч для месье Кальдерона.
– Да, Беник, это единственное, что меня утешает. Честь спасена!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЮНГА ИВОН
ГЛАВА 1
Note242
Цианоз – синюха, болезненное посинение кожи при некоторых заболеваниях.
Note243
Диагноз – определение характера и существа болезни на основании обследования больного.
Note244
Симптом – проявление, признак какого-либо явления, болезни.
– Итак, вас зовут Феликс Обертен и вы родом из Франции?
– Меня действительно зовут Феликс Обертен, и я действительно француз.
– А вот английский посол иного мнения.
– Месье, англичане – негодяи и, что еще хуже, идиоты. Любой нормальный человек по моему акценту note 245 сразу догадается, что имеет дело с уроженцем Центральной Франции. Англичанин, как бы ни старался, никогда не сможет говорить как я, он просто не знает наших орлеанских словечек и выражений. Никогда не сможет!
Note245
Акцент – своеобразное произношение, свойственное говорящему на чужом языке или диалекте.
– Действительно, как парижанин, не могу с вами не
согласиться. Но оставим этот разговор. Я врач, а вы мой пациент. Прошу вас, чистосердечно отвечайте на вопросы. Вам тридцать два года?– Да, месье.
– Много болели в детстве?
– О нет, месье! Я был на редкость крепким ребенком и пяти минут, кажется, не хворал.
– Странно. Ваши родители живы?
– Да, и тоже абсолютно здоровы.
– Отчего умерли их родители?
– Должно быть, от какой-нибудь болезни. Им было за восемьдесят.
– Прекрасно. Итак, коллеги, приступим к осмотру больного. Будьте предельно внимательны, проявите самостоятельность, постарайтесь поставить собственный диагноз. Правда, задача эта не из легких. Обратите внимание: не только щеки, ноздри, губы и пальцы совершенно синие, но и все тело, лицо, руки, ноги. В чем же причина? Это не густой и темный оттенок, какой бывает при холерном цианозе. Здесь скорее голубизна, лазурь…
Рядом с профессором, с любопытством рассматривавшим бакалейщика, стояла группа молодых студентов в белых халатах с треугольными нагрудниками и рассованными по карманам ножницами и пинцетами. Студенты смотрели то на профессора, то на больного. Многие что-то аккуратно записывали. Сам Феликс Обертен, лежавший на больничной койке, проявлял полное безразличие к словам профессора.
Время от времени появлялась монахиня. Она медленно и плавно скользила по паркету, словно по льду, останавливаясь, складывала на груди руки и дарила больному добрый, сочувственный взгляд.
Монахиня бледная, как ее капор note 246 , вот уже тридцать часов не отходила от пациента. Его привезли в госпиталь без сознания, едва ли не при смерти. Самоотверженная сиделка была счастлива, что жизнь возвращается к несчастному.
Врач, еще молодой человек, лет тридцати пяти – тридцати восьми, крупный, высокий, с голубыми глазами, светлыми волосами, седеющими на висках, объяснялся, как мог заметить уважаемый читатель, по-французски.
Note246
Капор – детский или женский головной убор с завязками.
Доктор Роже был родом из Парижа. Он приехал в Буэнос-Айрес note 247 восемь лет назад, чтобы изучать на месте желтую лихорадку. Обширные познания, бескорыстие, приветливость снискали ему всеобщее уважение. Несмотря на скромность и даже некоторую застенчивость, врач быстро занял видное положение. Лечение, назначенное им, неизменно давало положительные результаты. Имя Роже стало весьма популярным. Его клиентура note 248 все увеличивалась, а состояние росло. Научная работа успешно продвигалась и возвращение во Францию откладывалось со дня на день, из месяца в месяц и, наконец, из года в год. Молодой человек никак не мог решиться покинуть благодатный край, где все сулило блестящую карьеру.
Note247
Буэнос-Айрес – столица Аргентины.
Note248
Клиентура – постоянные заказчики, покупатели, вкладчики.
Доктор Роже нередко помогал своим соотечественникам.
После смерти надзирателя городских больниц это место по конкурсу досталось ему, и с тех пор Буэнос-Айрес окончательно стал его второй родиной, хотя сердцем и душой профессор не переставал оставаться французом.
В Буэнос-Айресе было много французов. Некоторые фантастически богаты, но большинство вело скудное существование. Положение эмигрантов, увы, ненадежно.
Итак, Роже стоял у изголовья Синего человека, чья таинственная болезнь пробудила любопытство ученого и стремление во что бы то ни стало разгадать загадку.