Необыкновенные приключения Синего человека
Шрифт:
Одним словом, английский посол намеренно или по забывчивости не ввел своего французского коллегу в курс дела.
Нечего и сомневаться, что, не окажись рядом благородного доктора Роже, Феликсу бы несдобровать. Не посмотрели бы на его болезнь и отправили в тюрьму.
Доктору удалось предотвратить лишь первый штурм note 283 . Он хорошо знал, на что способны эти люди. Поэтому приставил к парижанину самую лучшую и верную сиделку. Ей предписывалось ограждать больного от любых посетителей.
Note283
Штурм –
Сиделка выполняла свои обязанности столь ревностно, что даже Ивону, как он ни старался, не удалось проникнуть в палату. А ему так хотелось обнять Феликса и рассказать о судьбе друзей.
Юнге ничего другого не оставалось, как написать письмо. Однако он понимал, что письмо могут распечатать до того, как оно попадет в руки Обертена. Мальчик решил дождаться доктора Роже в вестибюле и упросить сделать для него исключение – позволить навестить Синего человека.
Но главным по-прежнему оставалось налаживание связи с двумя заключенными. На первый взгляд дело безнадежное. У другого бы руки опустились. Только не у Ивона. Племянник Беника был истинным бретонцем. Если уж он что-нибудь задумал, то так тому и быть – он не привык отступать.
Вот уже два дня Ивон, смешавшись с прохожими, осторожно рыскал возле тюрьмы – изучал здание, завязывал знакомства, вынюхивал, выспрашивал, обдумывал план действий.
Три раза в день из ресторана напротив выходил маленький продавец пирожных. На голове у него возвышалась огромная корзина. Мальчишка пересекал площадь и скрывался в дверях тюрьмы.
Эти огольцы одинаковы везде: в Париже, Лондоне, Вене или Петербурге. Даже в Нью-Йорке они такие же. Наглые зубоскалы. Всем показывают язык, дразнят кучеров и мгновенно убегают, сохраняя при этом равновесие и удерживая на голове полную корзину. Им все интересно: лошадь ли пала, собаку ли задавило, пьяный ли скандалит на почте, сплетницы ли сцепились на углу.
Ивон приметил мальчишку и понял, что тот может ему пригодиться. Ведь он вхож в любые двери.
Только бы он говорил по-французски!
В одно прекрасное утро юнга подошел к пироженщику и спросил:
– Скажи, этот ресторан принадлежит твоим родителям?
Тому явно польстило внимание матроса. Важно выпятив грудь, он ответил с грубоватым парижским акцентом:
– О-ля-ля! Да это всего лишь забегаловка! Убогий трактир!
К счастью, парнишка говорил по-французски. У Ивона отлегло от сердца.
– Я просто так спросил, потому что у тебя очень довольный вид. Я и подумал, что твои родители – владельцы ресторана.
– Довольный? Ну а чего же мне быть недовольным? Я ведь тоже плаваю.
– Плаваешь?..
– Конечно! В чане с водой. Мою посуду, тряпки… Люблю бегать с поручениями.
– Ты носишь товар по городу?
– Да… То есть… в тюрьму. Другие носят к богачам и получают чаевые.
– А ты?
– А я таскаю арестантам отбросы из дядюшкиной кухни.
– Твой дядюшка?..
– О! Это законченный негодяй. Полгода назад вызвал меня из Франции, чтобы обучить делу. А гоняет, словно негра.
– Бедняга!
– А ты что здесь делаешь? Ты моряк?
– Да!
– Здорово! Вот это дело!
– Ну, в этой работе от многого зависишь. Иногда бывает не очень-то весело.
– А где твой корабль? Ты мне его покажешь?
– Мой
корабль на дне морском!– Ого! Вы потерпели кораблекрушение?!
– Да! И в этом, доложу тебе, мало романтики.
– У тебя ни гроша?
– Точно!
– Послушай! А что, если попробовать устроить тебя на кухню? Это не так плохо, если нечего есть.
– Что делать! Я согласен. Мне бы тоже хотелось бегать туда. – Ивон показал на тюрьму. – Чем их там кормят?
– Что перепадет, то и едят.
– И ты можешь туда заходить, видеть узников?
– Конечно!
– Каким образом?
– Там есть внутренний дворик. Их выводят три раза в день на прогулку. Тогда-то я и прихожу со своей корзиной.
– Я хочу посмотреть.
– Тебе скоро надоест. Это не так интересно, как кажется.
– Неужели интереснее глазеть на прохожих да на коляски?
– Эх! Был бы я на твоем месте, с утра до вечера только бы и делал, что гулял.
– А жить на что?
– Послушай, если хочешь, могу отдать тебе побрякушки.
– С ума сошел! Хочешь меня посадить?
– Болван! Побрякушки по-нашему – это отходы с кухни… Понимаешь?
– Так бы сразу и сказал! Отдай мне завтра корзину и можешь часок погулять.
– Ты это делаешь ради меня?
– Но ведь ты же выручаешь меня, обещаешь подкормить.
– Да, но у тебя нет фартука и куртки…
– Дашь мне свои!
– Ты немного крупнее меня, но это не беда. Брюки, пожалуй, подойдут.
– Думаешь, меня пропустят?
– Ерунда! Скажешь охраннику, что только вчера поступил на работу к месье Дюфуру.
– А! Твоего дядю зовут месье Дюфур? Подходящее имя для булочника!
– Ладно! Ладно! Не смейся! Охранник проведет тебя во двор, и ты увидишь тамошних обитателей. Я назову тебе цены, ты все продашь, а потом встретимся за рестораном. Там, где строят дом.
– До завтра!
– Пока!
– Будь здоров!
Они пожали друг другу руки и расстались как старые приятели. Продавец шмыгнул в тюремную дверь, а Ивон, довольный сегодняшним днем, направился к отелю, обдумывая, как лучше использовать подвернувшуюся возможность.
На следующий день приятели встретились вновь. Они потоптались возле тюрьмы, обошли вокруг здания и побежали на стройку, чтобы обменяться одеждой.
Ивон облачился в белую курточку, повязал на шею салфетку и водрузил на голову корзину. Его новый знакомый надел матросскую форму, сдвинул набекрень берет и к тому же закурил огромную сигару.
Мальчики остались довольны друг другом.
– Настоящий матрос! – засвидетельствовал Ивон.
– А ты смахиваешь на торговца! Запомни цены: двадцать су note 284 за волован, десять су – бриоши note 285 , пять су за кулич, пять – за безе, одно су – апельсин, одно – сигара…
– Там можно курить?
– Конечно. Только следи, чтобы никто не влез в корзинку. Знаешь, там такая публика…
– Не беспокойся! Буду смотреть в оба!
Note284
Су – французская монета.
Note285
Волован, бриошь – сдобные булки особой фopмы.