Неодолимое желание

— Мама не убивала отца, — упрямо заявила Минерва. — Джайлс практически уверен в этом. Или по крайней мере не тем способом, который мы изначально предполагали.

— Хотя мы полностью это не исключили, — с огорчением сказал мистер Пинтер. — Кроме того, если это был капитан Родон, которого видел ваш кузен, он не мог быть убийцей. Десмонд четко сказал, что таинственный мужчина прибыл в охотничий домик после убийства.

— Значит, мы опять возвращаемся к необходимости узнать, что этот человек видел и, самое главное, почему он туда поехал, — напряженно подытожил Гейб.

— Хорошо, — сказал Оливер, — вот что мы сделаем. Мистер Пинтер, поезжайте и отыщите других грумов, тех, которые в разговоре с вами сказали, что ничего не видели, и узнайте, помнят ли они ту лошадь и кто мог ее вернуть. Спросите их о Бенни. Некоторые из них могут встречаться с ним время от времени.

— Хорошо. И если хотите, я опять поговорю с семьей Бенни, проверю, знают ли они кого-нибудь еще, кто владеет информацией о его точном местопребывании. Если все это не даст результатов, я еще раз съезжу в Манчестер.

— Делайте все, что считаете нужным, — согласился Оливер.

— Если поедете в Манчестер, сообщите мне, — сказал Гейб. — Я хочу поехать с вами.

Какое-то неотступное чувство, что у Бенни может быть ключ к тому, что случилось в тот день, не отпускало Гейба. Пока он не поговорит с ним и не убедится, что знает и чего не знает Бенни, он не успокоится.

Глава 6

— Отвратительный день для гонки, — сказал дедушка Вирджинии, когда они выехали в Илинг.

Вирджиния мрачно взглянула из окна экипажа на хмурые тучи, грозившие пролиться дождем. Ее лошади, которые были отправлены к месту гонки несколько часов назад, в хорошую погоду могли бежать как демоны, но плохая погода могла все погубить, особенно если поднимется ветер. Лошади не любят ветер.

— Неужели это из-за погоды у тебя такое мрачное настроение? — спросил Пирс. Если бы не эта гонка, он бы уехал домой еще вчера. Ему надо было вернуться в свое имение.

— Конечно, — неуверенно ответила Вирджиния.

Ее плохое настроение началось с того дня, когда она покинула конюшни в Холстед-Холле. Этот дьявол Гейбриел не шел у нее из головы. Она все еще чувствовала его сильное тело, прижимавшееся к ней. У него были такие крепкие мышцы, за которые женщине просто хотелось уцепиться и держаться.

А как он целуется! Боже милостивый. Вирджиния не переставала думать о том, какие жаркие у него губы и какой хулиганский язык, когда он ласкает ее рот.

Вирджиния почувствовала, что краснеет. Господи, да она такая же, как он, порочная. Непозволительно, чтобы этот человек снова целовал ее. Он ужасный. Слишком притягательный, слишком опасный.

С тех пор как Поппи посеял в ее голове сомнения насчет того, что произошло в Тернем-Грин, она потеряла душевное равновесие.

Но даже если Гейбриел совсем не виноват в смерти Роджера, он все равно остается высокомерным негодяем, который считает, что она должна ухватиться за возможность выйти за него замуж. Вирджиния не выносила недомыслия мужчин, которые считают, что хорошо понимают женщин.

К тому времени, когда они приехали на беговую дорожку, она была вне себя от ярости. Пусть только Гейбриел попытается поцеловать ее сегодня! Она ему устроит головомойку. Она недвусмысленно даст ему понять, что не настолько глупа, чтобы подпасть под очарование его великолепной мускулатуры, выразительных темно-зеленых глаз и самоуверенной улыбки. Нет, она не такая.

Потом она увидела его на беговой дорожке, одетого в традиционный черный наряд, отметила его сияющие сапоги, и внутри у нее что-то дрогнуло. Чтоб он провалился! Ну почему он должен так волновать ее?

— Помни, что я тебе говорил: ты должна чувствовать рот лошади, — напомнил ей Поппи, когда они остановились рядом с ее двухколесным экипажем. — Не натягивай сильно поводья, только слегка. Ты же не хочешь разорвать им рот.

— Я знаю. У меня есть уже в этом опыт.

— На поворотах держи под контролем пристяжную, иначе она опрокинет экипаж.

— Может быть, следует просто отпустить поводья и посмотреть, как они сами справятся, — беспечным тоном предложила Вирджиния.

Генерал вздрогнул, потом нахмурился.

— Это серьезное дело, девочка моя.

— Я это понимаю, — погладила его по руке Вирджиния. — Но настало время, чтобы ты дал мне свободу и посмотрел, на что я способна.

— Мне это не нравится, — проворчал Поппи.

— Ты думаешь, я не могу победить?

Генерал долго смотрел на нее.

— Если кто и может победить Шарпа, то это — ты.

— Тогда почему…

— В тебе нет его бесшабашного духа. И это может помешать тебе выиграть. Ты — здравомыслящий человек, он — нет.

Вирджиния сдержалась, чтобы не возразить. Как это могло быть, что Поппи никогда не видел ее настоящую? Она не всегда мыслила здраво и иногда бывала безрассудной и отчаянной. Или по крайней мере хотела такой быть, хотя шансов у нее было немного.

Но вот теперь ей такой шанс представился, и она собирается им воспользоваться.

— Он не является непобедимым, и я это докажу.

— Там толпа, — сообщил Поппи, выглянув из экипажа. — Думаешь, ты справишься с этим?

Вирджиния проследила за его взглядом в окно. Господи, он прав. Люди выстроились по обеим сторонам беговой дорожки, подавшись вперед, чтобы увидеть, как она выходит из экипажа.

— Я понимаю, почему здесь присутствуют члены семьи лорда Гейбриела, но все остальные… это — кто?

— Ты шутишь? — подал голос Пирс. — Достаточно было одного слова Четуина, чтобы сюда поспешила половина светского общества. Больше всего свет обожает пикантную скандальную гонку.

У Вирджинии на мгновение замерло сердце. Она хотела унизить Гейбриела перед его друзьями, но еще ей хотелось, чтобы гонка проходила по прямой. При таком скоплении людей и при отсутствии барьеров, сдерживающих их, гонка не будет проходить по прямой.

Вдруг Вирджиния почувствовала, как рука генерала сжала ее плечо.

— Иди задай ему жару, ягненочек.

— Задам. — Вирджиния почувствовала прилив храбрости. — Не волнуйся.

Пирс соскочил с подножки экипажа и помог выйти Вирджинии.