Неоновые Боги

появился, и этот парень стал очень настойчивым, поэтому я ушла, но… — У нее вырывается всхлипывающее дыхание. — Он преследует меня. Здесь нет такси. Я не знаю, что делать. Вокруг были люди, но сейчас мы слишком близко к реке, и все улицы пусты. Я пытался дозвониться Орфею, но он не отвечает. Что мне делать, Персефона?

Чем больше напугана ее сестра, тем больше Персефона подавляет свои собственные эмоции, ее голос становится бодрым.

— Где ты? Твое точное местоположение.

— Э-э… — Звук ветра в динамике.

Джунипер и Пятьдесят Шестая.

Я встречаюсь взглядом с Персефоной. Ее сестра находится недалеко от реки Стикс, но недостаточно близко. Если она попытается пересечь границу, люди Зевса попытаются схватить ее. Если я это сделаю, то нарушу договор.

— Она должна добраться до реки, — бормочу я.

Персефона кивает. — Тебе нужно пересечь реку Стикс, Эвридика. Ты меня понимаешь? Если ты спустишься по Джуниперу, то увидишь мост. Я встречу тебя там.

Это знак страха Эвридики, что она даже не сомневается в этом.

— Мне страшно, Персефона.

— Мы идем.

Я уже двигаюсь, спешу в шкаф и натягиваю первые попавшиеся под руку вещи, а затем засовываю пистолет сзади за пояс. Я надеюсь, что сегодня вечером это нам не понадобится, но я хочу быть готовым. Я хватаю джинсы и топ для Персефоны. Она вешает трубку, когда я вхожу в комнату. Я пишу Харону, чтобы он встретил нас у двери с командой. Мы должны играть осторожно, но один взгляд на напряженное выражение лица Персефоны, и я знаю, что отброшу осторожность на ветер и сделаю все возможное, чтобы ее младшая сестра была в безопасности.

— Это моя вина.

Я уже качаю головой, прежде чем она заканчивает.

— Нет, не бери это на себя.

— Как ты можешь так говорить? Разве это не звучит знакомо? Незнакомый мужчина ведет

испуганную женщину к реке? Повсюду, словно, написано «Зевс».

Она права, но это ничего не меняет. Мы должны добраться до моста.

— Мы узнаем больше, как только доставим ее в безопасное место. Сосредоточься на этом

прямо сейчас.

Я почти ожидаю, что она будет спорить, но она расправляет плечи и делает медленный вдох.

— Хорошо.

— Пойдем.

Мы спешим вниз, чтобы найти Харона и остальных, ожидающих нас. Можжевельниковый Мост слишком далеко, чтобы добраться до него пешком с какой-либо степенью срочности, поэтому мы все набиваемся в две машины. Я держу Персефону за руку всю дорогу. Нет смысла пытаться развеять ее напряжение, особенно когда на линии кто-то, о ком она заботится. Единственное, что я могу сделать, это предложить то немногое утешение, которое у меня есть. Она продолжает звонить по номерам и, наконец, ругается.

— Этот ублюдок отправляет меня прямо на голосовую почту. Его телефон не был отключен

раньше, а теперь отключен.

Нетрудно догадаться, о ком она говорит. — Орфей не самый надежный. — Нейтральное утверждение, так как я не уверен, что ей сейчас нужно. — Я никогда не прощу его за это. — Ее глаза становятся холодными. — Я сама убью его, если что-то случится с Эвридикой.

На это нечего сказать хоть отдаленно полезного. Я убью его за тебя -

вряд ли это то романтическое заявление, которое хочет услышать человек, независимо от того, насколько он сейчас обеспокоен и взбешен. Наше прибытие на мост избавляет меня от необходимости придумывать лучший ответ.

Мы с визгом останавливаемся и вываливаемся из машины. Это похоже на ночь, когда люди совершают плохие поступки, воздух холодный и спертый, низкий туман поднимается от реки и стелется по земле. Это придает атмосфере жутковатый оттенок и затуманивает наше зрение.

Это напоминает мне ту ночь, когда Персефона пересекла реку Стикс.

Я следую за Персефоной к большим колоннам, которые стоят по обе стороны Можжевелового моста, что является четким указанием границы на нашей стороне реки. Это один из лучше освещенных мостов, и я знаю, что она ищет на другой стороне признаки своей сестры, как и я. Мы действовали быстро, но даже пешком она уже должна была быть здесь.

— Аид. — Страх в голосе Персефоны — это призыв, на который я не могу не ответить. Она

никогда, никогда не должна бояться. Не тогда, когда она со мной.

— Она будет здесь. — У меня нет права предлагать эту гарантию. Я не знаю обстоятельств, кроме

того, что Эвридику преследуют.

Как будто мои слова призывают ее, туман на другой стороне моста рассеивается, и появляется женская фигура. Она не убегает. Она спотыкается. Я не могу разглядеть детали на таком расстоянии, но она прижимает руку к телу, как будто она ранена.

Черт.

Персефона хватает меня за руку и издает бессловесный крик. Она делает один шаг, прежде чем я хватаю ее за талию. — Мы не можем перейти мост.

— Мы… — У нее нет шанса закончить.

Мужчина выходит из тумана позади Эвридики, как охотящийся ястреб за своей раненой голубкой. Персефона замирает, и когда она говорит, ее голос странно спокоен. — Отпусти меня.

Если я отпущу ее, она побежит к своей сестре, вероятно, играя на руку Зевсу. Означает ли это забрать ее с улицы сегодня вечером или более длительную игру, не имеет

значения. Это произойдет.

Если я буду удерживать ее, пока что-то случится с ее сестрой, я потеряю ее задолго

до конца зимы. Более того, я не смогу жить в мире с самим собой, если буду стоять сложа руки, пока этой женщине причиняют вред.

— Персефона…

Мужчина, охотящийся за Эвридикой, подбегает к ней и хватает за плечо, разворачивая ее. Она кричит, звук резкий и испуганный. Я двигаюсь до того, как пойму, что принял решение. Я поворачиваюсь и толкаю Персефону в объятия Харона.

— Не позволяй ей перейти мост. — Я буду единственным, кто заплатит за сегодняшние проступки.

Я ей этого не позволю.

Она ругается и борется с ним, но Харон крепко держит ее, прижимая руки к бокам и удерживая неподвижной, не причиняя ей вреда. Этого достаточно. Я бегу через мост к ее сестре быстрее, чем когда-либо за очень долгое время. Недостаточно быстро. Я знаю это, когда достигаю середины пути.

Нападающий на Эвридику бросает ее на землю. Она падает с глухим стуком, от которого у меня сводит живот, но она не лежит спокойно. Она даже не оглядывается на него. Она просто смотрит на свою сестру и начинает ползти к мосту.