Неожиданность
Шрифт:
— Извините, — повернулся уходить.
На такой сходке мне точно не место.
— Постой, постой, иди-ка сюда. О тебе тоже сегодня говорили. Садись. Ты чего ко мне петь не идешь? Здесь что ли много зарабатываешь?
— Немало. Но дело не в этом.
— А в чем?
— Я еще на пару с богатейшим купцом строю лесопилку. Моя голова и руки, его деньги. Прибыль пополам.
— А что это такое?
— Деревья сейчас топором рубят, а на лесопилке вода будет это делать.
Я объяснил этим с детства богатым людям, которые топора, наверное, и в руках то не держали, как трудно сделать
— Это ж, наверное, большие деньги будут?
— Посмотрим.
— А кто это придумал?
— В Новгороде — я.
Боярин захохотал.
— Говорил тебе, умнейший человек! Меня, старого хитрого лиса, сразу раскусил. Кстати, а как ты меня тогда понял? В чем я мог ошибиться?
— Тогда, под действием твоего обаяния, был готов даром петь. Был бы помоложе, побежал бы. Но ведь мне уже за пятьдесят, потому и усомнился.
— А выглядишь гораздо моложе.
— Так бог дал. Ну и правильное питание, может быть, сыграло свою роль.
— А что же такое ты ешь?
В 21 веке я уже питался иначе, чем тут. И вовсе не из-за недостатка денег. Годы давят на человека, появляются болезни.
— Вот вы, наверное, в основном едите мясо, рыбу?
— Ну да, как и все.
— А в наши годы нужно уже больше есть каш, овощей, фруктов, ягоды всякой. Из каш лучше всего овсяная. Если в туалет ходить трудно, ее каждый день по утрам есть хорошо, как в Англии делают. Если с женщинами появляются трудности, земляника поможет. Водка тоже действует, но не на долго. А часто ее пить — один вред. Землянику поел летом, на весь год мужской силы хватит. Обязательно поститься, как церковь требует. И не Богу это надо, а человеку для здоровья. И в нашем возрасте особо опасна парализация. Лежит человек, мычит — речь отнимается, половина тела тоже, одна рука и нога не работают. Или грудная жаба — в сердце боли, дышать нечем.
— Помнишь, так боярин Василий прямо на пиру умер?
Князь кивнул.
— Обе эти болезни отлично льняное масло предупреждает. Здесь его еще деревянным зовут. Ложку утром, ложку вечером — и не бойся этих болезней. Я в Новгороде недавно, не знаю многого. А в Костроме, откуда я родом, лен растет очень хорошо.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я тридцать лет людей лечил. А сейчас у ведуна учусь. Лечить, как они, еще не умею, но болезни уже вижу.
Князь загорелся:
— Погляди меня!
— Давайте я вас обоих погляжу?
— Давай!
— Но я в этом деле еще недолго, это некоторое время займет.
— Мы не торопимся.
Заняло это минут десять.
— У тебя, князь, с животом неладно. А у боярина — с головой.
— Это точно. А как лечить? К ведуну идти?
— Не надо. Питаться будете правильно, все у обоих пройдет.
— Ну ты силен! Такие вещи нам даром рассказываешь. Другой бы нас, как липку ободрал.
Подумалось: как и последние тридцать лет, все даром. Клятва Гиппократа.
— Может мы тебе тоже помочь чем-нибудь можем?
Безумное желание вновь охватил меня.
— Князь, продай мне Зорьку!
Я уже стоял, весь дрожа от волнения. Давид поглядел на Владимира.
— Это какая-такая Зорька?
— Это
мать моего жеребца, и сестра твоему коню. Сейчас телеги у нас возит. Элитных кровей кобылка!— Продадим?
— Дорого можно. Сейчас обдерем его, как липку. Примерно, как он нас. Они посмеялись. Князь сказал:
— Дарю!
Боярину:
— Распорядись там завтра, твое хозяйство. Не забудь.
Я поклонился в пояс, пожелал спокойной ночи и убежал окрыленный. Зорька моя! С завтрашнего дня ее больше на княжеской конюшне не увидят! Надеюсь у Акинфия место найдется. Если нет, навес махом построю. Интересно, а как отапливается конюшня? Сколько пьют лошади? Сколько едят и какого корма? Вопросы, вопросы. Посмотрим завтра, как князь сдержит слово. Если нет, просто украду! Даже заменять никем не буду. Я, когда обозлюсь, ох какой…
Под эти мысли и уснул. Встал утром, побежал к лесу. Может, ушкуйник передумал строить лесопилку? Матвей ждал меня один, Елены не было. Значит результат вчерашних бесед не изменился. Он это подтвердил тут же:
— Место идем сегодня глядеть?
— Обязательно.
А затем я начал учиться смертоубийству. Длилось это как обычно долго. Потом искупались и смыв пот, пошли в город.
— Мимо идти не проще?
— Лошадку надо с собой взять.
— Какую лошадку?
— Князь вчера подарил.
Зашли в Кремль. Деревянные мечи положили в мою комнату и пошли на конюшню. Кобылку выдали вместе с упряжью. Конюх сказал:
— Лошадь тебе князь дарит. А упряжь мы, конюхи.
И начал глядеть на меня, чего-то ожидая. Мгновенно поняв, спросил:
— Вас трое? Трех рублей хватит?
— За глаза.
Провожали нас всей конюшней.
— Ты ее приводи, когда надо! Хочешь, и дальше тут держи…
Ну, вот это уж нет. Обойдусь.
— А за что такие подарки?
Я рассказал. Выйдя из города, взлетел в седло. Проехался шагом, потом перешел на галоп. Ушкуйник сначала бежал рядом, вскоре отстал. Потом он кое-как залез в седло. Оказалось, тоже впервые в жизни. Моя помощь ему не потребовалась. Проехался, потом проскакал немного. Я за лошадью бегать не стал.
Показалась Вечерка. Привязав лошадь к дереву, искупались. Вода была гораздо теплее, чем в Волхове. Матвей сказал:
— Бродить каждый день будет далековато. Пожалуй, тут жить буду. Место хорошее.
— Сразу найми еще двоих мужиков, желательно посильнее, купи три топора и побольше еды, сетку — рыбу ловить — за все платит купец.
Я ссыпал на широкую ладонь ушкуйника десять рублей.
— Построй тут большой навес. Сейчас сам с работниками тут поживешь, потом доски хранить будешь. Делить их будешь по толщине. Один из работников должен быть плотником.
— Зачем?
— Ты деревянные пробки давно забивал?
— Никогда. Но мы гвоздями все скрепим.
— Которые через год менять из-за ржавчины надо будет? Забьете все, что в воде, деревяшками. Низ лесопилки и на метр над водой сделаете из дуба.
— А где его взять?
— Я пришлю.
Выкупались еще раз и подались в обратную дорогу. Зорьку вели в поводу.
— Сейчас зайдем к старому ушкуйнику. Обросим его зовут. Дальше он тебя учить будет.
— А как там Елена одна жить будет?