Неожиданность

Вот моя жена в 21 веке просто порежет салат — всегда будет объедение. Порежет кто-то другой, даже я сам — извините… У нее была эта искра божья, а у нас нет. Может быть человек что-то добавляет от собственного неповторимого биополя, не знаю. Поэтому и говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Это совсем не значит, что главное — давать жрать и побольше. Отнюдь. А вот эта искра божья очень мужиками ценится. И никакими кулинарными книгами это не заменишь…

Здесь я с этим встретился в харчевне, где служит Олег. Поэтому к ним и ходит народ невзирая на дороговизну, а не из-за близости к рынку. Столуются у них в основном купцы, а те денежку считать очень любят. И для них семь верст не крюк. А ближайшая корчма в пяти минутах ходьбы. Что ты больно продашь за эти лишние минуты? А лишний рубль, который здесь выдерут из твох бережливых ручонок, карман греет. Не идут в другое место, расстаются с кусочком прибыли. А рассказы о близком расположении харчевни с половым Олегом или встрече со знакомыми, это все для отмазки.

Повалявшись после обеда, отправился на базар. Нашел людей, кто умел делать дамбы и плотины на мелких речках. Нанял всех, кого нашел — получилось четыре человека. Они, верно, знали все: как делают обычно — из дуба или из ясеня, с устройствами для подачи воды на лопасти с высоты, как сделать аварийный клапан для экстренного сброса воды при паводке во время таяния снегов или слишком обильных дождей. Договорились сделать быстро с некоторой доплатой. Принимать надо взять соседского мельника. Матвей и я не специалисты.

Получил дубы — три воза. Возчики были при них. Мое дело только показать дорогу. Расплатился, и мы пошли. Лошади, верно, при них были помощнее наших. Точно, тяжеловозы, к гадалке не ходи. Шли не быстро, уверенно переставляя сильные копыта. Возчики шли рядом с телегами, чтобы не отягощать лошадей своим лишним весом. Строители дамбы уже шли работать с топорами, заткнутыми за пояса. Даешь Вечерка ГЭС! Электричества, правда, не будет, но сила реки будет работать на человека и день, и ночь.

Шли из-за медлительности коней подольше, но как говорит народ: хорошо быстро не бывает. На речке уже стоял навес, а под ним три лежбища. Видимо наемники тоже пренебрегли ежедневной ходьбой. Решили, что физической нагрузки хватит и на работе. Один уже сидел и рыбачил, второй, на пару с ушкуйником, волок бревно.

Да, бревен скоро понадобится масса. А ведь их надо не только рубить, но и возить откуда-то. Здесь скоро на дрова лесины будет не сыскать. Решение пришло быстро. Поздоровавшись с Матвеем, дал команду всем троим идти подальше в лес и валить деревья. Возчики найдут их делянку по звуку топоров. Сам взялся договариваться с коневодами. За изрядную мзду они взялись поработать до вечера, и невысокие битюги стали переставлять волосатые передние копыта к лесу. Даже внешне они отличались от простых коней. У обычных лошадок ноги лысые, и сами они гораздо выше — сантиметров на двадцать в холке этих першеронов. Только не зевай и грузи телегу!

Я пошел купаться и следить за работой строителей плотины. Я плавал, наслаждаясь звуками над водой: ты куда полез…, твою мать, сколько там глубины, такой-сякой…, ныряй тут, … тебе в дышло и так далее. Перезвоны про мать зучали над Вечеркой особенно живительно. Дышалось, верно, как-то легко. Волшебный концерт закончился где-то через час.

— Хозяин, мы подошли сказать: сегодня не управимся, а вот завтра — точно будет готово. Работы много. В паре мест глубина аж две сажени будет.

Прикинул на метры. Да, не мелкая речушка Вечерка! Три метра глубины — тут без сома, наверняка, дело не обходится. А у меня планы меняются. Я поднялся с песочка, отряхнулся и подался в гости к мельнику. Надо обговорить госприемку завтра. До мельницы было километра три.

Сосед принял душевно. Звали его Данила (всплыл в памяти герой Бажова, который мастер). Сидели и пили компот с медком с его пасеки. Ему хватало меда, часть продавал. Дамбу завтра пойдет глядеть обязательно. Есть нюансы, которые понимаешь поработавши. Если выявятся, лучше их исправить сразу с мастерами, чем ковыряться, как он в свою пору, в одиночку. Лошадка у него была, я тоже не безлошадный, доберемся махом. В какое время гидромеханики закончат, никто не знал, поэтому договорились, что завтра за ним заеду после конца всех работ.

Спросил, что делать зимой при замерзании реки. Данилу эта тема оживила. Он достал наливочки собственного изготовления, сделал путевую закуску сам (жена убежала в Новгород повидаться с подружками и родней): утки всячески приготовленные, сало — соленое и копченое, колбаски трех видов, квашеная капусточка, всяческая рыбка во всех видах, радовали глаз. Утки плавали тут же в рукотворном пруду. На столе они были и копченые, и жареные. Зелень лука и чеснока, укропчик, срезанные прямо при мне, картинку только подчеркивали. Еще на огороде меня просветили, что все это сеется в разные сроки, чтобы иметь на столе постоянно свежую, а не переросшую зелень. Каждому овощу — свое время.

Данила меня спросил, может я еще вареного чего хочу, ответил, что еды и так завал. Крякнули наливочки из брусники, стали закусывать. Наливки сегодня были трех видов: на березовом соке, землянике и та, что сейчас пьем. Жизнь у мельника явно задалась.

По ходу он меня еще просветил, что в пруду, если пожелаешь, можно развести, кроме уток, еще какую-нибудь редкую рыбешку, которую любишь, а гоняться за ней по всей реке неохота, или нет времени. Или она здесь просто не водится, как очень вкусная вобла, дополнил мысленно я. Выпили еще, заели.

— А на лесопилке надо ставить печку и обкалывать лед вокруг проемов в плотине. И можете работать в самую суровую зиму. Уверены, что будете всю зиму муку молоть?

— Мы будем пилить доски.

— Разве так бывает?

— Теперь будет.

— А кто это придумал?

— Здесь я.

— А Акинфий с тобой был?

— Он денег дал. Строит мой друг-ушкуйник. Прибыль на троих поделим.

— Надо же…

Оказалось, Данила и пилу-то ни разу в жизни не видел.

— Пилу я тебе подарю. Он замахал руками:

— Да чего мне пилить тут!

Дискуссию я прекратил вопросом:

— А ты печку топишь?

— Как и все. Еду надо готовить, дом отапливать.

— А пилить бревно гораздо легче и быстрей, чем рубить. Впрочем, у тебя этой заботы скоро не будет.

— Почему?

— Лесопилка скоро заработает. Матвей тебе махом чурбачков напилит.

— Это платить надо. А с деньгами вечный швах. Акинфий за мельницу три шкуры дерет.

— Компаньон со мной спорить не будет, сделает даром. А мельницу или эту купим, или на этой же речке другую поставим. Мне надо просто посчитать, что дешевле.

— Говорить-то легко…

— А делать еще легче. Я слов на ветер не бросаю. Нарушишь слово — себя уважать перестанешь.

— Ну посмотрим…

— И увидишь. Много уже народу знает цену моему слову. Сейчас со скоморохами пою, голос великолепный, меньше пяти рублей в день зарабатываю редко. Заработает лесопилка — гораздо больше буду иметь. Еще на ведуна учусь, там рублики пойдут. Думаю, к осени на своей мельнице будешь сидеть.

— Я тебе отдам потом!

— Отдашь, отдашь, если мельницу продашь! — усмехнулся я.