Нэпман 10. Финал

Поезд дернулся и медленно тронулся с места. Я подошел к окну и бросил последний взгляд на харбинский вокзал.

Японский офицер со шрамом стоял на перроне, неотрывно глядя на наш вагон. Его взгляд встретился с моим на мгновение, затем он отвернулся и что-то сказал своему адъютанту.

Мы отправлялись в путь, который мог изменить ход истории.

Маньчжурская равнина расстилалась за окном поезда, впечатляя бескрайними просторами. Ранний утренний свет золотил верхушки редких деревьев и высокой луговой травы, подчеркивая мягкие очертания холмов на горизонте.

Пейзаж заметно отличался от сибирского. Гораздо более открытый, с ощущением безграничности пространства.

Поезд двигался неторопливо, с частыми остановками на маленьких станциях. Каждая представляла собой почти идентичную картину.

Небольшое кирпичное здание вокзала, построенное еще российскими инженерами, несколько приземистых складов, группа китайских торговцев, предлагающих пассажирам фрукты, чай, лепешки, и неизменный японский патруль, внимательно наблюдающий за происходящим.

— Поразительно плоский рельеф, — заметил Архангельский, глядя в окно. — Характерные признаки аллювиальной равнины. Реки тысячелетиями намывали сюда ил и песок с отрогов Большого Хингана.

— Что это значит для железнодорожного полотна? — спросил я, поддерживая нашу легенду.

— Проблемы с дренажем, — ответил Архангельский, отлично понимая мою игру. — Во время муссонных дождей вода застаивается, размывая основание. Особенно опасны места с глинистыми отложениями. Они удерживают влагу, создавая эффект пружинящей подушки под шпалами.

Инженер Ли, сидевший напротив, с интересом прислушивался к разговору.

— Совершенно верно, товарищ Архангельский, — вступил он в беседу. — Именно эта проблема вызывает постоянные заботы технического отдела. Особенно на северном участке, ближе к Цицикару.

Я обратил внимание, как за окном мелькали маленькие деревни, погруженные в рутину сельской жизни. Крестьяне в конических соломенных шляпах трудились на рисовых полях, стоя по колено в воде.

Буйволы неторопливо тащили деревянные плуги конструкции, не менявшейся тысячелетиями. Женщины с маленькими детьми, привязанными за спиной, собирали овощи на небольших огородах. Картина тихой сельской идиллии, не знающей о грядущих потрясениях.

— Посмотрите на эти холмы к северу, — снова заговорил Архангельский, указывая на пологие возвышенности вдали. — Интересная геологическая структура. Судя по характерным очертаниям, там могут залегать мезозойские отложения.

— А это чем интересно? — сделал я наивный вид.

— Мезозойские отложения часто содержат… — он чуть заметно замялся, — горючие сланцы и другие полезные материалы для строительства. Важно для оценки местных ресурсов при укреплении железнодорожного полотна.

Ли заинтересованно подался вперед.

— В Харбинском техническом университете профессор Чжан Вэнь читал нам лекции о связи геологических формаций и строительства. Он упоминал, что некоторые породы Северной Маньчжурии имеют сходство с нефтеносными районами Баку.

Эта фраза заставила меня внутренне напрячься. Ли проявлял слишком глубокий интерес к геологии для простого железнодорожного инженера.

— Любопытное наблюдение, — осторожно ответил я. — Хотя наша задача гораздо скромнее. Проверить состояние дренажных систем и грунта.

Разговор прервался неожиданным появлением японского патруля. Без стука и предупреждения дверь купе распахнулась, и на пороге возник молодой лейтенант в безукоризненной форме. За его спиной маячили двое солдат с винтовками.

— Проверка документов, — отрывисто произнес он на ломаном русском, протягивая руку.

Мы молча предъявили удостоверения и разрешения. Лейтенант внимательно изучил каждый документ, задерживаясь на печатях и подписях.

— Инженеры КВЖД? — его тон выражал сомнение. — Какова цель поездки в Цицикар?

— Техническая инспекция железнодорожного полотна, — спокойно ответил я, указывая на официальное разрешение китайской администрации. — Проверка дренажных систем и состояния грунта после летних дождей.

Лейтенант молча кивнул, но вместо того, чтобы вернуть документы, неожиданно обратился к Ли на японском языке. Тот коротко ответил, подтверждая нашу легенду.

— Ваше оборудование? — лейтенант указал на чемоданы в специальной сетке над сиденьями.

— Стандартные измерительные приборы для проверки состояния грунта, — пояснил Архангельский, открывая ближайший чемодан. — Уровни, измерители влажности, компасы, образцы различных материалов для сравнительного анализа.

Лейтенант с подозрением осмотрел содержимое, задержав взгляд на маленькой металлической коробочке.

— Что это? — потребовал он объяснений.

— Карманная лаборатория для экспресс-анализа состава почвы, — не моргнув глазом, ответил Архангельский. — Позволяет определить степень минерализации грунтовых вод, влияющих на разрушение бетонных конструкций.

На самом деле это был набор реактивов Вороножского для определения присутствия нефти в пробах.

Лейтенант хмыкнул, но, видимо, удовлетворился объяснением. Однако не спешил уходить.

— Странное время для проверки железнодорожного полотна, — заметил он. — Почему именно сейчас?

— Как раз наиболее подходящее, — вмешался Ли. — После летних дождей, но до осенних паводков. Можно увидеть все проблемные участки в относительно сухом состоянии.

Лейтенант еще раз окинул нас подозрительным взглядом, затем резко развернулся и вышел, забрав с собой солдат. Дверь купе со стуком закрылась.

— Обычная проверка или что-то большее? — тихо спросил я у Александрова, когда японцы скрылись из виду.

— Целенаправленная, — лаконично ответил он. — Лейтенант слишком интересовался нашим оборудованием.

Кравцова, все это время сидевшая у окна с книгой в руках, едва заметно кивнула:

— Он запомнил номер чемодана с реактивами. Еще проверил маркировку на приборах, пытаясь определить производителя.

Я повернулся к Ли, внимательно наблюдая за его реакцией на происшедшее:

— Часто японские патрули проверяют пассажиров на этой линии?

— Все чаще в последние месяцы, — ответил китайский инженер, нервно поправляя очки. — Официально для борьбы с контрабандистами и хунхузами. Неофициально… — он понизил голос, — они готовятся к чему-то. Многие в администрации КВЖД опасаются, что скоро произойдет что-то серьезное.