Нэпман 10. Финал

Вопросов оказалось много. Архангельского интересовало геологическое оборудование для полевых условий, Воронцова технические детали танков и «Катюш», Перминова системы связи. На все я дал четкие ответы, подчеркивая необходимость максимальной гибкости и импровизации в полевых условиях.

— А что с противодействием японцев? — задала практичный вопрос Кравцова. — Их силы в регионе значительны.

— На нашей стороне фактор внезапности и техническое превосходство, — ответил я. — Танки Т-30 практически неуязвимы для японской противотанковой артиллерии. А «Катюши» создадут такой психологический эффект, что местные гарнизоны просто побегут. Кроме того, у нас есть поддержка части местного населения и китайских партизан.

Инструктаж завершился глубокой ночью. Утром нас ждал специальный самолет на военном аэродроме под Москвой.

Рассвет занимался хмурый, с низкими серыми тучами и моросящим дождем. Три черных ЗИС-101 доставили нашу группу на аэродром, где нас встретил Ворошилов. Несмотря на ранний час, нарком был бодр и подтянут.

— Погода нелетная, — сообщил он, пожимая мне руку. — Но для ТБ-3 это не помеха.

Тяжелый бомбардировщик ТБ-3, переоборудованный для транспортных целей, впечатлял своими размерами. Четыре мощных мотора, широкие крылья, прочный фюзеляж, этот воздушный гигант мог преодолевать огромные расстояния с существенной нагрузкой.

— Перелет займет около двенадцати часов с одной промежуточной посадкой для дозаправки, — пояснил командир корабля, плотный мужчина с обветренным лицом. — Погода не самая благоприятная, но долетим.

Погрузка заняла около часа. Помимо личных вещей, мы везли специальное оборудование, документацию, радиостанции и многое другое. В переоборудованном бомбовом отсеке ТБ-3 разместили откидные сиденья и даже небольшой столик для работы во время полета.

— Счастливого пути, товарищ Краснов, — Ворошилов крепко пожал мне руку на прощание. — Страна рассчитывает на успех операции.

— Сделаем все возможное, товарищ нарком, — ответил я.

Взлет прошел на удивление мягко, несмотря на размеры и вес машины. ТБ-3 медленно набрал высоту и взял курс на восток. Сквозь небольшие иллюминаторы мы наблюдали, как Москва постепенно растворяется в дождливой дымке.

Перелет выдался непростым. Болтанка из-за атмосферных фронтов, холод в плохо отапливаемом салоне, оглушающий рев моторов, все это превращало путешествие в настоящее испытание.

Но мои спутники держались стойко. Воронцов большую часть пути что-то чертил в блокноте, разрабатывая систему быстрого развертывания «Катюш» в полевых условиях. Архангельский изучал геологические карты Маньчжурии, делая пометки о перспективных участках для бурения. Александров проверял и перепроверял оружие, а также план обеспечения безопасности экспедиции.

Промежуточная посадка в Омске заняла два часа. Дозаправка, технический осмотр машины, горячий чай в аэродромной столовой, и снова в путь. Теперь нас ждал еще более долгий и утомительный перелет над бескрайними просторами Сибири.

К вечеру погода стала еще хуже. ТБ-3 бросало из стороны в сторону, несколько раз мы попадали в зоны сильной турбулентности. Перминов, наш радист, бледнел и зеленел, но держался стойко, не позволяя себе расслабиться.

— Еще час до Читы, — сообщил пилот, заглянув в пассажирский отсек. — Предупреждаю, посадка будет жесткой. Местное командование сообщает о сильном боковом ветре.

И действительно, посадка в Чите превратилась в настоящее приключение. ТБ-3 снижался рывками, порывы ветра бросали тяжелую машину то вверх, то вниз. Когда колеса наконец коснулись взлетной полосы, все невольно вздохнули с облегчением.

На аэродроме нас встречала делегация местного военного командования во главе с Забродиным, начальником гарнизона. На его суровом, обветренном лице читалось плохо скрываемое раздражение.

Глава 13 Перед операцией

— Приветствую вас в Чите, товарищ Краснов, — официальным тоном произнес военный. — Получили телеграмму о вашем прибытии, но, должен признать, весьма туманно представляем суть вашей миссии.

— Товарищ Забродин, — я протянул ему руку, — благодарю за встречу. Что касается нашей миссии, все детали строго конфиденциальны. Могу лишь сказать, что мы действуем по прямому указанию Москвы.

Забродин нахмурился еще сильнее:

— Разумеется. Но как начальник гарнизона я должен знать, что происходит в зоне моей ответственности. Особенно если речь идет о перемещении техники и людей в приграничный район.

Я понял, что столкнулся с первым примером местной военной бюрократии, о которой предупреждал Ворошилов. Забродин был типичным представителем старой военной школы, основательным, дотошным и чрезвычайно подозрительным к любым инициативам «со стороны».

— Понимаю ваши опасения, — ответил я спокойно. — Но вот документы, которые прояснят ситуацию.

Я достал кожаную папку с полномочиями эмиссара и протянул ее Забродину. Тот медленно прочитал документ, и его лицо постепенно менялось от недоверчивого к озадаченному, а затем к почтительному.

— Товарищ Краснов, — совсем другим тоном произнес он, — прошу прощения за недоразумение. Разумеется, мы окажем вам всестороннее содействие.

— Благодарю. Нам потребуется отдельное помещение для штаба, доступ к закрытой связи, транспорт для передвижения по городу и окрестностям, а также содействие в размещении людей и техники.

— Все будет организовано немедленно, — Забродин сделал знак адъютанту, и тот тут же умчался выполнять распоряжения.

Через полчаса мы уже размещались в гостинице военного ведомства, старинном двухэтажном здании из красного кирпича в центре Читы. Для штаба выделили просторный зал на первом этаже с отдельным входом и возможностью организации круглосуточной охраны.

Не успели мы разложить вещи, как прибыл связной от Климентьева, представителя ОГПУ, с приглашением на срочную встречу. Я отправился немедленно, взяв с собой Александрова.

Климентьев ждал нас в неприметном одноэтажном доме на окраине города. Невысокий, худощавый человек с внимательными серыми глазами и неприметной внешностью, идеальный разведчик, которого не запомнишь в толпе.

— Товарищ эмиссар, — Климентьев пожал мне руку. — Рад приветствовать в Чите. У меня для вас пакет из Центра и свежие разведданные.

Он протянул мне запечатанный конверт.

— Японцы активизировались раньше, чем предполагали в Москве. По нашим данным, они уже начали концентрировать силы вокруг Цицикара. Перехваченные радиограммы свидетельствуют о планируемой провокации через десять-двенадцать дней.

— Значит, счет идет на дни, — я распечатал конверт и быстро просмотрел содержимое. — Придется ускорить подготовку. Что с нашей агентурой в регионе?

— Все агенты приведены в состояние повышенной готовности, — ответил Климентьев. — Сеть функционирует без сбоев. Вот специальная радиостанция для связи с ними.