Непобедимое Солнце

Этого Фея уже не выдержала! Её небесно-голубые глаза наполнились слезами. Крупными горошинами они потекли по её розовым щечкам. Она беззвучно зарыдала и... бросилась к паукомонстру. Забыв про отвращение, про страх, вдруг стала гладить его безобразные полукошачьи головы, его изогнутое черное, покрытое твердым панцирем, тело, его усы и лапы и целовать их, содрогаясь всем телом от жалости и душевной боли.

"О, если бы я могла, если бы я могла что-то сделать для этого несчастного существа, если бы я могла вернуть ему прежний облик, вернуть его в Поднебесье к жене и дочерям! О, если бы я могла!" - думала про себя Фея и рыдала, рыдала, рыдала, уже не сдерживаясь...

А тварь стояла не шелохнувшись. Только кончики усов и лапок чуть подрагивали - то ли от волнения от пробуждения давно забытых тысячелетия назад чувств, то ли от возбуждения от приблизившейся вплотную добычи...

Потом тварь резко отпрыгнула в сторону.

– Не надо-ссс, не надо-сссс, дорогу-ш-ш-ша, я - хищ-щ-щ-щ-ник, да-с-с-с, хищ-щ-щ-щник, могу укус-с-с-сить, да-с-с-с!. Я с-с-с-себя контролирую, пока-с, да-с-с-с, но трудно-с-с-с, трудно-с-с-с...

– Зачем ты пришел ко мне, несчастный?!
– утирая манжетами ночной рубашки глаза, сквозь слезы прошептала Фея, - Что я могу для тебя сделать, бедное ты существо!

– Берегис-с-с-сь, берегис-с-с-сь, Ж-ж-ж-ж-елтая Ведьма готовит тебе погибель, да-с-с-с!!! Мы вс-с-с-с-с-е знаем-с-с-с, вс-с-с-с-се знаем-с-с-с... Беги-с-с-с, с-с-с-со мной-с-с-с. Прох-х-х-х-ход... вентиляция... выведу тебя-с-с-с, прямо к морю-с-с-с... Там твои друзья-с-с-с!

– Но я не могу уйти без Принца! Он мой любимый муж, я люблю его, я пришла спасти его и не уйду без него отсюда никуда! Лучше помоги спасти и его!

При словах "люблю" существо, которое просто язык не поворачивается назвать "Азаил", опять содрогнулся всем телом и усики задрожжали сильнее.

– Ахххх, ахххх, как давно-ссс мы не с-с-с-с-слыш-ш-ш-ш-шали таких-с с-с-с-с-словечек... Чудненьких, чудес-с-с-с-сненьких с-с-с-словечек! Ахххх, как давно-ссс...
– но тут его голос оборвался и стал опять жестким, исполненным ядом ненависти и злобы.
– Твоего муж-ж-ж-жа не вернуть, нет-ссс, он уж-ж-ж-же преображ-ж-ж-ж-жен, он преображж-ж-ж-жен, вс-с-с-с-се с-с-с-с-сгорело, все-ссс, да-ссс! Он уж-ж-ж-же не человек, он - чудовищ-щ-щ-ще, лж-ж-ж-ж-живое, с-с-с-с-сильное, мертвое, как с-с-с-с-ама Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма-ссс, да-ссс!

– Откуда ты знаешь, Азаил? Я не верю тебе!
– воскликнула Фея в испуге.

– Кхе-кхе-кхе... Кого ты с-с-с-спраш-ш-ш-шиваеш-ш-ш-шь, дорогуш-ш-ш-ша, кого-ссс? Я с-с-с-ам разработал тех-х-х-хнологию-с. Эта Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма обманом выз-з-з-знала её! Посредс-с-с-с-ственнос-с-с-с-сть!

– Все равно я не верю тебе, Азаил! Я тебе очень благодарна за то, что ты хочешь мне помочь, но я не верю. У фей сильная интуиция, а Принц мой муж и я чувствую в нем человеческое, живое, и в Непобедимом Солнце тоже - в них есть добро! Как и в тебе самом... В вас всех есть добро, и вас можно спасти, и тебя тоже - я верю в это!
– почти закричала Фея опять бросилась к темному пауку, бывшему когда-то Азаилом Премудрым и Прекрасным.

Но чудовище быстро вскарабкалось по стене на уровень потолка, словно боясь снова попасть в объятия Прекрасной Феи.

– Добрая, добрая белес-с-с-с-сая девчоночка-с... Как мои дочурки-с-с-с, да-ссс, - просипелявил Азаил.
– Я с-с-сраз-з-з-зу понял, кто ты такая, с-с-сраз-з-з-з-у... Ш-ш-ш-ш, ти-ш-ш-ше, тут вез-з-з-з-зде у-ш-ш-ши! Молчок, ти-ш-ш-ш-е! Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма НИКОГДА НЕ С-С-С-С-СПИТ и вс-с-с-с-сегда думает, думает, думает, да-ссс, как бы с-с-с-с-сделать кому-нибудь з-з-з-зло!

– И все-таки, Азаил, - опять перешла на уровень мысли Фея, - чего ты хочешь от меня? Говори! Ведь не только это ты хотел мне сказать!

– Не только, да-ссс, не только, дорогу-ш-ш-ш-а, не только... Ес-с-с-с-ли Ж-ж-ж-ж-желтая Ведьма падет, да-ссс, падет - не с-с-спраш-ш-ш-ивай, откуда з-з-ззнаю, мне многое открыто, да-ссс, многое, что вам и не с-с-с-с-нилос-с-с-ь, да-сссс! Ес-с-с-сли белобрыс-с-с-сые летуньи ворвутьс-с-с-с-ся в Муравейник-с - нам конец-с-с-с-с, да-ссс, конец-с-с-с-с, щ-щ-щ-щ-щадить не будут, да-ссс! Прес-с-с-с-ступления, да-ссс, над нами, пресс-с-с-с-с-ступления-с-с-с, много крови, много ж-ж-ж-ж-из-з-з-з-зней... Вс-с-с-с-помни тогда обо мне! Как я с-с-с-с-пас-ссс-с тебя в пещере и з-з-з-з-з-з-здес-с-с-сь, и ещё помогу, потом...

– Но ведь мы никого не казним, только усыпляем, очищаем память и перевоспитываем, разве не так?!
– недоуменно воскликнула Фея - она всегда гордилась гуманными законами Сообщества, в отличие от жестоких и варварских порядков Темных веков, с их бесчисленными изуверскими казнями и пытками, даже вспоминать о которых Фея не хотела.

– Так-ссс, так-ссс, дорогуш-ш-ша, так-сссс, - согласился Азаил.
– Только не мурин, да-ссс, только не мурин-ссс... Мурины уничтож-ж-ж-ж-жаются бес-с-спощ-щ-щ-щадно, да-ссс, бес-с-с-с-спощ-щ-щ-щ-щадно-ссс...

Фее стало грустно. Она замолчала. Замолчал и её отвратительный собеседник. Сколько времени длилась эта пауза - неизвестно. Фея не знала, чем помочь этой несчастной твари, а тварь задумчиво смотрела на Фею, о чем-то думая или, быть может, что-то вспоминая.

Наконец, Фея не выдержала и спросила:

– Скажи, Азаил, я одного не пойму, как ты смог превратиться из Волшебника божественной красоты в такое чудовище?

– С-с-с-смог, с-с-с-мог, дорогу-ш-ш-ш-ша, с-с-с-смог...
– просипелявил голосочек, а потом медленно подполз к Фее и резко воткнул свои усики ей в уши. На этот раз Фея уже не вскрикнула и не испугалась, а боли почти и не чувствовала. Поток образов, как и в прошлый раз накрыл её сознание с головой и Фея увидела...

4.

Множество красивых юношей с прозрачными крыльями за спиной, на открытом большом каменном плато где-то в Скалистых горах. Все горячо что-то обсуждают, много разноголосицы, споров. Юноши облачены в блестящие доспехи, у них на поясах - оружие, а в руках - разноцветные посохи. Они одеты в разноцветные длинные плащи с капюшонами.

Посредине, на возвышении, стоит юноша в серебристо-белых доспехах и серебристо-белом, почти жемчужном, плаще, с золотистыми волосами и светло-серыми глазами. Его лицо возвышенно прекрасно, грозно и воинственно, а его нос с горбинкой придавал ему сходство с благородной хищной птицей.

– Тише, братья, тише, прекратите базар, вы как человеческие бабы на рыночной площади, а не создатели Поднебесья!
– раздался его чистый и ясный голос.

– А что нам прикажешь делать, о, Премудрый Азаил?!
– раздался голос из толпы.
– Ты обещал нам создать тысячу новых миров, а мы торчим здесь, в диких безжизненных скалах, а наши бывшие женушки и дочки ловят нас как крыс и усыпляют как безнадежно больных животных! Ты обещал нам могущество, а мы здесь не имеем даже еды! Где наша пыльца, дающая нам молодость? Где сладкая вата из розовых облаков, дающая силы? У меня уже появились морщины на лбу - вот, посмотри - и несколько седых волос! Я голоден и устал, я начал СТАРЕТЬ, а что будет дальше? Все сражения мы проиграли - эти женщины оказались сильнее нас! Ты обманул нас, Азаил!