Непобедимое Солнце

Хутор состоял всего из пары десятков ухоженных двухэтажных деревянных домов с соломенными крышами. Добротные крепкие стены и заборы, наличники, крылечки и веранды домов были покрыты яркой краской теплых тонов. Таверна по своему внешнему виду ничем не отличалась от жилых домов, кроме вывески у входа. На ней был изображен бравый мужчина в доспехах и на коне, у которого на шлеме красовалась королевская корона. На рисунке было отчетливо видно, как он поднес одной рукой охотничий рог к своим губам, а другой поднял длинное копье. Впереди наездника бежала стая собак, а ещё дальше - крупный олень с ветвистыми рогами.

Жители хутора, как и во всех остальных городах и селах Содружества, явно не бедствовали. Круглый год здесь царило лето, все культуры созревают самосевом - знай только собирай -, урожайность - десять крат, неурожаев нет никогда, дожди вовремя, как по заказу, войн да воров нет - живи да радуйся! Оттого-то у всех поселян и были упитанные розовощекие лица. Мужчины носили обычно солидные кожаные сапоги, ремни и щегольские шляпы с перьями, а женщины - разноцветные платья из ситца и льна с красивой вышивкой золотыми и серебряными нитями и даже платки из шелка. Эра Порядка и Процветания давно стала реальностью для всех, даже самых простых, жителей Целестии.

Правда, вот уж который год в "Королевской охоте" не могли найти ответа на вопрос, куда подевался один странный юноша, который жил на хуторе больше месяца. Он прославился у поселян тем, что рассказывал какие-то чудные истории по вечерам в таверне, а потом пропал без вести, как в воду канул...

– Да говорю я тебе: феи его утащили, фе-и!
– хлопнул крепкой мозолистой рукой по гладко отполированной поверхности стола рослый мужик с длинными висячими усами. Он явно перебрал свежего пива нового урожая, которое здесь подавалось, и громко икнул.
– Известно же, что они мужиков наших похищают, своих-то у них нету!

– Давай-давай бреши дальше, дуралей! Где ж это видано, чтоб бабы жили одни-то, без мужиков! В своем ли ты уме, а-а-а?
– покрутив пальцами у виска, ответил, также громко икнув, его собеседник. Им был молодой человек в щегольской кожаной охотничьей куртке и охотничьей шляпе с пером.
– Сколько не охочусь в здешнем лесу - ни разу твоих фей не видал!

– Э-э-э-х, сопляк, доживешь до моих годков-то...
– сказал усатый мужичина, а потом взял кружку пива и, сделав большой глоток, смачно рыгнул. Затем, хитро прищурив правый глаз, посмотрел на молодого охотника и продолжил.
– Ты, видать, не по нраву им пришелся: они охотников не любят, хе-хе. Они зверушек холят и лелеят, что мамка дитятю...

– Да брось ты!
– раздраженно махнув рукой, перебил усатого молодой охотник.
– Утащили его, наверное, твари из Леса, вот это точно! Я сам однажды видел одну такую. Рожа черная, рога как у козла, а глазища-а-а-а - ВО!
– красные. И вылупились на меня... А я как из лука - ба-а-ац!
– прямо в шар ему! А он - на тебе!
– исчез!
– Молодой охотник, оживленно жестикулируя, при слове "бац!" так ударил пудовым кулаком по крышке стола, что кружка пива подпрыгнула и часть ароматного напитка пролилась. Привлеченные шумом посетители прыснули от смеха - смекнули, парень явно перебрал...

К столу подошла дородная молодая девица в аккуратном белом накрахмаленном переднике и таком же чепчике на голове и принялась вытирать образовавшуюся лужицу тряпкой.

– А, по-моему, и фей-то никаких нету и в помине, - с деланной ленцой проворковала она низким грудным голосом.
– "Феи всё феи", а где они? Сколько живу уже в "Охоте" - ни разу не видела! А даже если они и есть... Наши-то девки их нисколько не хуже, а, пожалуй, и получше будут...

– И стрельнула глазками в сторону молодца в кожаной куртке.

– Уйди, глупая, уйди с глаз!
– рассердился усатый мужичина.
– Не знаешь ничо, а туда же! Вот доживи до моих годков - будешь говорить. А я-то фею видел - во!
– когда пацаном ещё бегал по лесу! Сам! Сам видел!
– и гордо ударил кулаком в волосатую грудь, показавшуюся из расстегнутой от жары рубахи.

Вся таверна притихла, и даже вытиравший стаканы за стойкой хозяин застыл на месте, прислушиваясь. Дородная девка, стараясь не потерять из виду парня, отошла к стойке налить новые кружки, но наливала их заведомо медленно, прислушиваясь к разговору.

– И... и-и-и-к... как же она? Похожа на наших-то девок, а?
– хитро прищурившись, ухмыльнулся охотник.

– Не-е-е-е!
– замотал головой его собутыльник.
– Нашим девкам до них далеко-о-о-о-о, не чета-а-а-а!!! Как пегой деревенской кобыле до белых лошадок господ из Авалона, ха-ха! У них во! Во! И во!
– красноречивыми жестами показал усатый пропорции воображаемой феи, которые оказались явно не в пользу стоявшей у стойки дородной девицы. Весь зал покатился со смеху, как и собеседник в кожаной куртке.

– А что же ты, старый козел, - не стесняясь в выражениях, воскликнула обиженно она, - на нашенской-то женился, а не на своей крылатой-то?! Небось, не подошел ей мордой своей конопатой! (лицо мужика действительно все было в веснушках).

– Э-э-э, дурында, ну тебя!
– опять махнул рукой мужик с досады.
– Што с бабами разговаривать? Ума-то у них нету! Я ж тогда малец был, годков десять было мне тогда! Залез, помнится, на дерево яйца у куропаток-то потаскать - любил их сырыми лопать в детстве. Да фея-то взлетела: в голубом вся, крассявая... Жуть! И так пальчиком-то мне погрозила, мол, не балуй, малец, а потом палочкой мне по голове бу-у-умсь... Очнулся я, значит, уже на берегу речки, прям на песочке лежу, а в голове личико-то её так и вертится, так и вертится - беленькое, глазки голубенькие, волосики золотистые, губки розовенькие... На всю жизнь запомнил, но ни разу больше-то и не видел! Так что вот и пришлось...
– поворачиваясь гневно в сторону дородной - ...и пришлось жениться на нашенской-то. А то б не отказался и я... от феи!

При этих словах вся таверна покатилась со смеху. Слышались реплики: "ну, старый пень дает", "перегрелся на солнышке на бережку, да и все тут", "напился, старый хрен, и брешет" и все в таком духе. А охотник, между тем, также просмеявшись вдоволь, вдруг уставился в окно:

– Смотри... отец... она...
– указывая пальцем куда-то, еле выдавил из себя он.

– Хто, она?
– нехотя отрываясь от своих пьяных грез, пробормотал усатый.

– Кто, кто, фея, дурак!

– Фея-я-я-я-я?????!!!!!!!

Длинноусый мужчина стремглав бросился к окну. Там, у стогов со свежевыкошенным сеном, за низкой деревянной изгородью, разделяющей двор таверны и расположенный за ней общественный луг, в воздухе парила... Настоящая фея! В белоснежной тунике, вышитой синими васильками, легких сандалиях на миниатюрных ножках, с распущенными длинными сверкающими на солнце золотистыми волосами и серебряным ободком на голове. Она парила в воздухе и совершала какие-то пассы палочкой, совершенно не обращая внимания на людей.