Непобедимое Солнце

Сначала ни одна из сил - ни сила огня, ни сила крови - не могли друг друга одолеть. Столкнувшись с диким грохотом, от которого у фей в Командном центре, несмотря на защитные наушники, потекла из ушей кровь, они стали друг друга толкать. Каменные переходы от этих толчков полярно заряженных колоссальных по своей разрушительной мощи сил разваливались от камнепадов, порода трескалась, образовывались глубокие расселины, камень плавился и кипел. То одна волна одолевала другую, то другая...

Азаил в истерике требовал усилить бой барабанов, и все больше мурин шло на черные эшафоты, все быстрее и изощреннее работали черные ножи, все больше судорожно дергающихся паукообразных трупов скапливались на черных полах, истекая отвратительно пахнущей дымящейся черной кровью, энергетическая ценностей которой в сотни раз превосходила кровь человеческих младенцев - самый ценный и дефицитный дотоле источник магической и биологической энергии мурин.

Но и Жемчужно-Белая не дремала. Она требовала от фей напрячь все силы. К ним подключились все без исключения феи, даже Триединая Премудрость, даже совсем юные феи 10-14-го рангов, дотоле не принимавшие участия в войне, наблюдательницы-практикантки. Феи СОТНЯМИ падали замертво от истощения, разрыва сердца, от кровоизлияния в мозг, слепли, глохли, сходили с ума и теряли память, но их место занимали новые. Даже Триедная Премудрость покрылась кровавой испариной, а с уголков губ всех Трех падала розовая пена.

Казалось, силы лютых врагов абсолютно равны и никто из них не сможет одолеть в этой битве, как...

Внезапно у всех фей в Командном центре возник пронзительный звон в ушах, а в глазах потемнело, и все они, кроме Премудрости, попадали со своих трибун. А когда они, держась за свои раскалывающиеся от боли головки постепенно начали подниматься с пола (впрочем, далеко не все - добрые пять сотен фей остались лежать мертвые, а ещё примерно столько же были тяжело ранены), то они увидели, что все шары-визаторы, став матово-черными, бессильно валяются на полу.

Пришлось посылать разведчиков "ЖАЛА", чтобы узнать боевую обстановку. Те вернулись через некоторое время с ошарашивающими новостями: гранитная гора полностью исчезла, превратилась в огромную дюну раскаленного песка и гальки. А Муравейник оказался навеки похоронен внизу и что стало с его обитателями - не знал на данный момент никто.

От тысяч големов, аватаров и "кротов", ещё остававшихся в районе пещеры, до которых черная волна не успела добраться, естественно, ничего не осталось, но и Муравейник как стройная система подземных обителей навсегда прекратил свое существование.

– Ваша Премудрость, докладывает ответственная за операцию "Возмездие", Старшая Сестра Ордена "ЖАЛО", организованное сопротивление мурин сломлено, Муравейник ликвидирован. Правда, мы потеряли почти всю нашу наземную армию. Погибло почти четыре с половиной тысячи фей, почти пять тысяч - в тяжелом состоянии - от слабоумия, потери памяти до слепоты и потери слуха. Что прикажете делать дальше?

– Все идет по плану, сестра. Думаю, героическая смерть и героические раны наших сестер вполне окупятся десятками и сотнями тысяч лет мира, порядка и процветания во всем мире в результате уничтожения этой обители зла...
– голос Второй Премудрости дрогнул и сорвался. Возникла пауза. Лишь через какое-то время она смогла вновь овладеть собой.
– Насколько Нам известно, Мы не успели выгрузить в пещеру последнюю партию наших наземных сил...

– Да, Ваша Премудрость, это порядка сотни големов на 30 машинах.

– Это весьма кстати. Думаю, этого числа будет достаточно для завершения операции. Аватаров у нас уже не осталось, но думаю, они больше нам и не нужны - пошлите лучших сестер из 1-го отдела "ЖАЛА" под прикрытием уцелевшего бронеотряда - надо раскопать и зачистить оставшиеся площади, а также найти канал связи между Муравейником и Золотым Чертогом. Выполняйте, сестра, и пусть Создатель, которому мы верно служим, пребудет с вами!

Глава 25. Лиса в норе.

1.

Лили угасала не по дням, а по часам. Казалось, родив сына, Лили отдала ему последние остатки своих сил. После первого обморока во время беседы с Принцем, они стали частым явлением, как и постоянная тошнота, тяжелая рвота, головные боли. Лили уже не могла встать с постели, даже руки её не могли держать ребенка для кормления - Принц подносил его к её груди сам.

Однажды сделав "страшные глаза" и даже показав кулак Котенку, Принц быстро отвоевал себе право первой из трех сиделок у постели Лили. Он лично её кормил, подносил на кормление ребенка, носил купать Лили в бассейн и омывал там её истощенное тело тоже сам, не дозволяя этого делать никому больше.

Комната то и дело содрогалась от все приближающихся подземных взрывов, уши периодически закладывало от грохота, осыпалась золотая штукатурка, падали шкафы и гобелены и картины, но Принц ничего не замечал, будучи всецело поглощен Лили и своим маленьким сынишкой. Да и Лили, казалось, тоже. Как будто бы для них двоих войны вовсе не существовало. Только маленький сынишка истошно вопил, когда раздавался очередной взрыв или падали рядом предметы, но со временем и он привык к этим катаклизмам и плакать перестал.

– Смотри, любимый, - слегка улыбнулась Лили, указывая взглядом на колыбельку с ребенком - очередной взрыв выбил все стекла в комнате, - наш сын уже не боится взрывов... Хороший будет воин, бесстрашный...

Но Принц, нахмурившись, промолчал.

– Лили, нам надо подумать о побеге. Скоро они будут здесь. Я уже распорядился послать Крума на базу золотых драконов. Он приготовит для нас из оставшихся эскорт...

– Глупый... такой мой глупенький любимый Принц...
– опять улыбнувшись, прошептала Лили.
– Разве ты не видишь, что мне осталось всего несколько часов, не больше? Да и куда мы полетим, если Золотой Чертог падет? Феи везде нас выследят и найдут... Нет, не будем тратить время на пустое... Лучше побудем вместе... ещё чуть-чуть... вдвоем...

С этими словами она взяла руку Принца и поднесла её к своим обескровленным губам и поцеловала.

– Давай представим, хоть на чуть-чуть, хоть на последние парочку часов, что мы - муж и жена, а у нас родился наш любимый ребенок... И мы - любим друг друга...

Лили говорила тихим голосом, но не смотрела на Принца. Зрение её ухудшалось, и она уже почти ничего не видела, но старалась скрыть это от Принца, но ей это не удавалось. Незрячие глаза упорно смотрели не туда, где было его лицо.

– Я тебя умоляю, Лили...
– Принц уже не скрывал рыданий, положив лицо, как ребенок, ей на грудь, орошая слезами итак влажную от пота рубашку Лили, а она мягко поглаживала его волосы слабыми дрожащими руками.

– Не плач, мой Принц, мой любимый Принц, не плачь, будь хоть сейчас мужчиной, хоть сейчас...
– прошептала Лили.
– Я умираю спокойно, точнее, я ухожу, ухожу в мир, где нет больше зла и страданий, и от этого мне хорошо...

Принц удивленно посмотрел на Лили.

– Как?.. Ты же не верила...