Непокорная Истинная для Шейха Драконов

Какая же она хрупкая, даже когда злится. У меня в глазах темнеет от желания.

Чувствую её беспомощность и одновременно впитываю каждой своей клеточкой жар её тела.

Её близость распаляет меня, а появившаяся в глазах неуверенность требует, чтобы я её защитил. От кого? Уж не от себя ли?

«Моя», – неожиданно рявкает Шихрран.

Еле сдерживаюсь, чтобы не сжать её в объятиях. Нельзя. Словно со стороны слышу свой насмешливый голос:

– … то, что браслет нельзя снять до конца отбора, стало для тебя сюрпризом. Надеюсь, приятным?

Открывает и закрывает рот в замешательстве. А я, не в силах совладать с собой, касаюсь мягкого шёлка её волос, смотрю на припухшие губы, которые она искусала от волнения. Сладкие, сочные. Я помню их вкус, когда застал её врасплох, и она ответила на мой поцелуй. Ещё миг, и я опять не удержусь. Наваждение. Но давить на неё нельзя. Можно подначивать, провоцировать, чтобы не могла принять решение, которое может оказаться не в мою пользу. Она мне нужна. Хочу так, как никого никогда не хотел.

Кем бы ни был тот, кто надел на Анну браслет, возможно, он сделал это по воле Драконьих Богов.

«Сокр-ровище», – подтверждает Шихрран.

Вызываю Браниара и при Анне даю ему задание найти «злоумышленника» и устроить дознание.

А потом наступает самый сложный момент. Мне приходится объяснять ей, что избавить от браслета я её в любом случае не могу. И это правда.

По древней традиции браслеты участниц открываются, только когда отбор заканчивается.

Но она не верит. Вот уж этому я не удивляюсь. Она будет рваться из клетки, как дикая птичка, теряя перья. Смотрю ей вслед с сожалением. Знаю, что она сейчас вернётся. Но хотел бы, чтобы это было иначе.

Такая, как она, не потерпит принуждения. Будет сражаться до последнего против собственных желаний. А ведь то, что она меня хочет, я почувствовал ещё тогда, во время первого поцелуя. Её тело откликнулось.

Приглашая её театр в Ангилью, я надеялся, что у меня появится время для того, чтобы её приручить. Мечтал, чтобы она пришла сама, добровольно. Мне нужна страсть в её глазах. Этой страсти в Анне – океан. И я хочу всё, без остатка.

Проходит время, достаточное для того, чтобы она села в карету и выехала за территорию дворца. Выгоняю всех из зала и жду.

Воздух в центре сгущается, становится непрозрачным, а когда туман рассеивается, посреди зала на полу я вижу растерянную Анну.

Молча подаю ей руку.

Глава 13. Должна участвовать

Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько растерянной и беспомощной. Скорее всего, именно поэтому я без протеста принимаю помощь Драгара.

Но, едва оказываюсь на ногах, отталкиваю его руку и отступаю назад. Губы Драгара сжимаются, на скулах ходят желваки. Впервые вижу его таким, без провокационных ухмылочек. Он, что ли, тоже переживает? Ну да, кто-то в его государстве начал свою игру и загнал Его самоуверенное Величие в тупик. А власть превыше всего.

Что мне за дело до его проблем? Это у меня почва из-под ног исчезла.

Меня начинает бить озноб. Обхватываю себя обеими руками, пытаясь согреться.

– Анна, – начинает Драгар, делая шаг ко мне.

Ощущение, что он хочет меня обнять и утешить. Ну уж нет. Останавливаю его холодным взглядом.

– Зря я сюда приехала, – говорю я и сама слышу, как жёстко звучит мой голос.

Я сейчас говорю правду. Зря. Я. Сюда. Приехала.

Я не терплю принуждения. Но вляпалась именно в такую историю.

Сейчас мне не хочется ни скандалить, ни вообще с кем бы то ни было разговаривать. И тем более нет настроения видеть того, кто, пусть и невольно, стал причиной моего попадания в такую идиотскую ситуацию.

– Анна, не нервничай, – делает Драгар новую попытку меня успокоить. – Ничего непоправимого не случилось.

Бросаю на него взгляд исподлобья. Шейх сейчас злой, раздражённый, еле сдерживается. Ну и мне не до вежливых бесед.

– Я бы хотела побыть одна.

Хлопок в ладоши, и в воздухе перед лицом Драгара появляется вестник в виде маленького дракончика, сотканного из тумана.

Я напрягаюсь. Ещё одна Тень? Я сама вестником не обзавелась, но видела подобных. Так вот, в Айсгарде они выглядят вполне материально.

Драгар отдаёт мысленный приказ, и вестник растворяется в воздухе.

Почти сразу же дверь открывается, и в зале появляется уже знакомый мне маг. Вслед за ним входит ещё один мужчина. Если первый кажется больше похожим на воина, чем на мага, то второй – скорее на танцора. Он жилистый, гибкий и слишком подвижный.

– Княжна Анна, – Драгар переходит на официальный тон. – Познакомьтесь с теми, к кому вы сможете в любое время обратиться, если вам что-нибудь понадобится.

Очень хочется закатить глаза и послать всех к Хаосу или в гаргулью задницу. Но мне здесь жить какое-то время и лучше знать, с кем имеешь дело.

– Это Высший маг Земли, лучший боец Ангильи на мечах и моя правая рука – хоу Браниар Альг. Выбрать необходимые книги и ответить на любые ваши вопросы о магии Земли и о Тенях – это в его силах.

Я не ошиблась: маг и воин. Вспоминаю историю: «хоу» – это что-то вроде нашего князя. Ну что ж, с этим Браниаром мы ровня.

Маг вежливо, но без особого подобострастия склоняет голову.

– А это Кинт, – продолжает Драгар, указывая на мужчину, которого я про себя назвала «танцором», – просто Кинт, распорядитель, который будет выполнять любые ваши пожелания, касающиеся еды, одежды, размещения, – вообще все.

«Танцор» раскланивается так, я что начинаю опасаться за его здоровье. Или кувыркнётся сейчас, или в спине переломится.

– Ну и в любое время, если вас что-то не устроит, Анна, лучше будет, если вы обратитесь ко мне. – Драгар смотрит на меня, ища в моём лице хоть какую-нибудь реакцию. Но её нет. Моя стихия – лёд. Вот пусть теперь все, кто тут есть, прочувствуют это в полной мере. Княжна Эргари способна даже в таких условиях держать свою голову высоко поднятой.

– Это невозможно, – заявляет Кинт, вызывая желание его придушить. – По правилам отбора девушки видят Ваше Величие только в особых, оговоренных правилами церемониала, случаях.

Я с трудом сдерживаю драконий рык. Какого ещё к гаргульей заднице церемониала? Но Драгар и сам уже на грани. И от его низкого голоса воздух в зале начинает вибрировать. Как ни странно, во мне эта вибрация тоже задевает какие-то струны. Низкие мужские голоса вызывают у меня ответную внутреннюю дрожь. Сейчас, правда, не тот случай. Сейчас я дрожу скорее от ярости.