Непокорная жена повелителя иллюзий

— Не сомневаюсь, Изабель. Вы особа всецело одаренная.

— Опять смеетесь?!

— Ну что вы, вовсе нет, — нагло солгал граф Арундел — С удовольствием подарю вам зонтик при случае — пополню, так сказать, оружейные запасы. А сейчас пойдемте — я провожу вас до каюты, в столовую возвращаться не стоит.

— Да? — огорчилась я.

Опять останусь без ужина, ну да ладно, мне не привыкать.

Брендон сопроводил меня до дверей и ушел, а вскоре явился лакей с тележкой, уставленной тарелками.

— Милорд приказал принести. Для вас.

— Спасибо, — поблагодарила я, снимая серебряную крышку с одного из блюд.

Я успела плотно поесть, полюбоваться закатом, достать кружевной зонтик, убрать его обратно и измерить шагами каюту вдоль и поперек. Прошел час. Второй. А Брендон так и не явился.

Где его, да простит меня Всевышний, кряцевые демоны носят? Ладно, кто не успел, тот спит на полу!

Хейли помогла снять платье и облачиться в воздушный пеньюар, усыпанный кружевными оборками.

— Вам очень идет голубой цвет, — заметила горничная, — Милорд останется доволен.

— Что? А… да… спасибо, Хейли, можешь быть свободна.

— Доброй ночи, миледи, — служанка сделала книксен и удалилась.

Я отправилась за ширму, чтобы привести себя в порядок перед сном. Пока умывалась, до ушей донесся скрип открываемой двери.

Явился, значит…

Наскоро вытерла лицо, поплотнее закуталась в пеньюар и вышла.

— Ваше сиятельство, надеюсь, вы не…

Осеклась и замолчала, поняв, что разговариваю с пустотой. В комнате никого не было. Показалось? Странно… Пожав плечами, направилась к кровати, и, выбрав самую мягкую подушку, отнесла ее в кресло.

— Одеяло тоже отдам, — пробормотала я себе под нос, поглаживая теплое стеганое покрывало.

Пока разбиралась с бельем, не заметила, как из-под кровати показалась рука. Цепкие пальцы схватили за щиколотку и сжали, причиняя боль.

Все произошло так быстро, что я не успела даже вскрикнуть. Чужое прикосновение, рывок, и я лечу на пол. Глухой удар вышиб весь воздух из груди — дышать нечем, холод от пола забирается под пеньюар. Голова кружится, стены и потолок ходят ходуном, я пытаюсь приподняться на локтях, но вновь падаю вниз. Скрюченные ногти покрытых черными символами рук, что словно щупальца какого-то монстра лезут из-под кровати, сжали лодыжку до нестерпимой боли…

— Неееееет! — всхлипнула, пытаясь схватиться за ножку стоявшего рядом стула — почти получилось, но стул с грохотом упал, а пальцы беспомощно сжали пустоту…

Миг — и меня, отчаянно брыкающуюся, затягивают под кровать — я падаю вниз, в бесконечно глубокую, черную бездну. Зажмурилась, не в силах больше терпеть страх, разрывающий сознание, а когда открыла, наконец, глаза — поняла, что стою посреди незнакомого сада.

Что это было…

Попытка ощупать сохранность рук и ног закончилась облегченным вздохом — цела, кажется…

Но где я?

Огляделась. Белые розы. Восхитительные! Клумбы с мозаикой из пионов.

Точь-в-точь как на моих эскизах, а ведь я их еще никому не показывала…

Вздрогнула, заметив мелькнувшую между деревьями высокую девушку. Подол белого платья развивался на ветру, длинные русые волосы мягкими волнами спускались по плечам — неуловимо знакомый, родной образ…

Ничего не видя перед собой, бросилась следом.

— Постойте!

Веселый смех эхом прошелестел в листве.

— Стойте же!

Я бежала, пытаясь ее нагнать, но едва казалось, что я уже почти достигла желаемой цели, как она тут же ускользала, прячась среди цветущих кустов. Обессилев, упала в сочную зелень мягкой, свежей ароматной травы…

— Ну что же ты, уже устала?

Я подняла глаза. Она стояла передо мной и улыбалась. Я уже забыла, как она может улыбаться. Ямочка на левой щеке — у Люка точно такая же. Он очень похож на свою мать…

— Мелиса.

Сестра нагнулась, обхватила теплыми ладонями мои щеки, заставляя взглянуть в яркие голубые глаза.

— Мелиса… Я умерла, да?

Конечно, я умерла. Умерла и попала в загробный мир? Если нет, как тогда объяснить появление старшей сестры?

— Мне так одиноко, Изабель.

— Ох, Лиса, — не сдерживая слез, я заключила старшую сестру в объятия — Мне так тебя не хватало.

— Тебе нравится здесь?

Всевышний, как же так… Все кончено? Бабуля и Люк, и… Брендон. Я ведь так и не сказала ему что…

Брендон позаботится о моих родных, в этом я была уверена. Если бы я знала, что умру, отбросила бы смущение и еще раз поцеловала его. На прощание. Едва я об этом подумала, что-то неуловимо изменилось. Розы, еще недавно восхищавшие своей красотой, поникли, трава под ногами пожелтела. А Мелиса…

— Нет, — мне хотелось еще крепче обнять ее, но она таяла, словно призрак…

— Не отпускай меня! Изабель!

— Нет, нет, не отпущу, никогда! — слезы текли по щекам, прочерчивая соленой влагой обжигающие дорожки.

— Мне плохо без тебя, — прошептал ветер.

— И мне без тебя, — ответила я, не видя ничего от слез.

— Останься здесь, со мной!

— Конечно, — всхлипнула я. — Я останусь.

— Обещаешь?

Да. Да. Да.

Губы шептали ответ, я гладила исчезающее видение по волосам, вдыхая аромат сирени, смешанный с мятой и мускусом. Я все еще хранила пустой флакон ее духов… Вот только мяту Мелиса никогда не любила…

— Изабель! — воздух пронзил крик.

Взволнованный голос вырвал из блаженного забытья. Кто-то звал меня по имени.

— Ты останешься, останешься? — бархатистый голос тянул обратно, и я против воли плыла за ним, уже почти забыв о том, что кто-то меня звал.

— Изабель!

Вздрогнула. Брендон! Он звал меня. Но где он?

Обернулась, жадно всматриваясь вдаль.

Где же ты? Брендон? Где?

— Изабель! Милая, вернись ко мне, — горячий, настойчивый шепот, словно он стоит совсем рядом — еще чуть-чуть, я почувствую его дыхание, запах табака и мяты…

— Ты обещала…

Сестра с горечью смотрела на меня, сердце разрывалось на части, я не могла отвести взор от ее глаз. Хрупкое тело стало почти неосязаемым, она исчезала, испаряясь прямо в моих объятиях!

Нет, нет, нет! Что? Что же мне делать?

— Изабель! — хриплый голос Брендона звенел в ушах, хотелось избавиться от этого настойчивого звука.

Так громко… Всевышний, как же громко…

Пространство вокруг пошло рябью, снова тьма, снова нечем дышать…