Непокорная

Пункт номер два. Брак Ведьмы и Колдуна – это боль. Адские мучения на алтаре у храмовников, когда истинный свет разрывает на части, меняя сущность под себя. Кто-то выгорает (совсем как мама и я), а кто-то лишается части силы. Законный союз Мага и человека тоже радости не приносит. Мало того, что можно лишиться магии, но существует риск убить свою более слабую половинку. Вот она ирония судьбы. Ты идёшь против всего мира, против Клана, обрекаешь детей на слабый резерв, теряешь часть способностей во время Брака, а сила убивает твоего избранника.

Саид – Колдун, а я - человек. Ему нужен сильный сын, которого я ему подарить не смогу никогда. И он член Совета, элита Магов… Между нами ничего не может быть. Никогда.

– Тань? – не открывая глаз, прошептала я.

– Да, Лиза?
– шум отодвигающегося кресла и вот сестра уже рядом.

– Он… ушёл?

Тишина.

Я всё ещё не могла открыть глаз. Боясь, что просто не выдержу сочувственного взгляда Тани.

– Нет.

Радость и боль в одном флаконе, которые разъедали мне сердце.

– Всё кончено?

– Я не знаю, Лизи, - сестрёнка нежно погладила меня по волосам.
– Решать вам, а не мне.

– Ты же отлично понимаешь, что это конец.

– Я знаю, что вы должны поговорить. Но мой тебе совет - не решай за Саида, Лиза. Это должны сделать вы оба.

Кивнула, собирая остатки сил.

– Саид здесь?

– Да.

– Позови его, пожалуйста.

– Ты уверена? – помолчав, уточнила Таня.

– Да.

Лучше сейчас, лучше сразу обрубить все концы, чем лежать и плакать над собственной участью. Пришла пора отвечать за свои поступки.

Вот она, насмешница фортуна. Я частично повторила судьбу мамы. Несчастная Сирена, которая лишилась магии и силы. Вот только у неё был папа, а у меня есть только я.

Саид вошёл молча в палату, так же молча сел в кресло и только потом взглянул на меня. Сердце застыло и забилось быстро-быстро, стоило только взглянуть в уставшие тёмно-карие глаза на совершенно бесстрастном лице мужчины. Мне кажется или он отдалился, став чужим? Или всё дело в том, что без восхищенного писка сущности я сама воспринимаю его по-другому? Как понять, где правда, а где мои собственные домыслы и страхи?

– Привет, – тихо произнесла я и, грустно ухмыльнувшись, добавила: – Ругаться будешь?

Наверное, не стоило сразу нападать, но удержаться я не могла.

– Нет, - спокойно ответил он, скрестив руки на груди, продолжая гипнотизировать меня странным взглядом.

– Орать?

– Нет.

«А жаль. Это лучше, чем его равнодушная физиономия».

– И зачем пришёл? Поиздеваться?

– Снова мимо.

– Сказать, что был прав, а я непроходимая дура?

– Ты сама это сказала.

Где-то в глубине души вспыхнула злость. Вспыхнула и погасла на фоне общей волны равнодушия.

– Что ты хотела, Лиз?

– Я? – недоуменно моргнула, пытаясь понять, о чём мужчина сейчас говорит.

– Татьяна сказала, что ты хочешь со мной поговорить. Я весь во внимании.

Злость и обида вспыхнули ярче и так и остались, терзая и без того искалеченную душу, мне даже пришлось сжать руки в кулаки, чтобы успокоиться.

– А ты, значит, разговаривать не хочешь, - пробормотала я и сглотнула. Было больно, но всеми силами старалась этого не показывать.
– Понятно. Хорошо. Я лишь хотела извиниться перед тобой.

Помогать Оборотень не стал.

– За что?

– За то, что применила к тебе флёр и скрыла план.

– Который практически тебя убил, - закончил Саид.

Он внезапно хлопнул в ладоши. Три раза. Каждый удар прозвучал как выстрел в сгустившейся тишине.

– Полегчало? Совесть очистила? – с интересом поинтересовался мужчина.

– Что?

– Ты же у нас теперь с совестью, в отличие от меня. Попросила прощения и жизнь стала легче, да, Лиз? – всё равнодушие исчезло, оголяя злость и боль, которые огнём горели в его глазах. – Нравится быть великомученицей?

– Что? – тут не выдержала я. Злость требовала выхода, и я дала его ей. – Да как ты смеешь? Мне что, перед тобой на колени надо падать и вымаливать прощение?

Собрав остатки сил, я села в кровати, дрожа от праведного гнева и непролитых слёз, и указала ему на дверь.

– Свой долг я выполнила, больше не смею задерживать. Всего доброго, мистер Шариф Эль Дин!

Встал. Но вместо того, чтобы уйти из палаты и моей жизни, Оборотень внезапно оказался рядом, прижал меня к себе и начал целовать. Жадно и грубо, так что запылали от боли губы. Я отчаянно толкалась, пиналась, пыталась его укусить. Но всё было без толку. Саид и раньше был сильнее, а сейчас и подавно.

– Пусти, - простонала я, когда он, наконец, прекратил поцелуй и прижался своим лбом к моему, и всхлипнула.

– Не пущу. Никогда не пущу, - ответил Саид и еще теснее прижал к себе. – Если ты думаешь, что сможешь отгородиться от меня стеной, то ошибаешься. Я не позволю тебе погрязнуть в собственных страданиях, Лиз.

– Я сгорела… я теперь человек, - прошептала в ответ и замотала головой.

– Ты Лиза Разина. Девушка, которую я люблю, а остальное неважно. Я теперь глаз с тебя не спущу.

– Ты не понимаешь, - простонала я, цепляясь за плечи, наслаждаясь его прикосновениями. – Они не позволят, не дадут нам быть вместе.

– Глупости, Лиз, ты сама себя накрутила.

– Тебе нужен сын, а я не могу…

– Можешь, - перебил он меня и поцеловал. – Твоя мать родила вас с Денисом после того, как перегорела, и вы были далеко не бесполезны.

Если бы всё было так просто. Союз родителей и рождение нас с таким большим резервом - это скорее исключение, чем правило. Все были уверены, что мы будем слабыми, но всё оказалось иначе. Не уверена, что и мне тоже так повезёт.

Я замотала головой:

– Там другое. Она перегорела в результате Брака…

– Лиз, - он схватил меня за плечи и встряхнул. – Прекрати искать поводы отказаться от нас. Я всё равно не позволю! Думаешь, я не понял, что ты задумала, когда приглашала меня сюда и сидела с отстраненным взглядом? Ты вновь пытаешься принять решение, игнорируя моё мнение.

Прав, именно так я и собиралась поступить.

– Но…

– Лиз, я буду рядом. Хочешь ты того или нет. А то, что будет потом, решим позже. Пообещай, что перестанешь забивать свою головку плохими мыслями? Главное, что мы вместе, понимаешь?