Неправда
Шрифт:
Вы можете увидеть хорошо сохранившиеся оборонительные стены, арочные ворота, остатки водопровода, город снабжался питьевой водой из источников, располагавшихся за его пределами, южную и две северные башни с ружейными бойницами, руины татарского монетного двора и мечети.
– Слава рассказывал не переводя дух, словно делал это уже в сотый раз.
Кроме того, сохранились караимские молитвенные дома - кенассы. Кенассы возвышаются над ущельем, где в Иосафатовой долине находится караимское кладбище. Недалеко от кенасс находилась караимская типография, между прочим, первая в Крыму! Просуществовала она с 1731 года по 1805 год. В новой части Чуфут-Кале сохранилась
– Закончил свой рассказ Славик.
– Ты, Слав, как заправский экскурсовод рассказываешь.
– Сказала Анюта.
– Так я сколько сюда туристов сводил!
– не без гордости сказал он.
– Твоя бабушка говорила, что ты на археологический собираешься?
– спросил его Лешка.
– Может быть и поступлю. Только вот думаю, может на историка учиться?
– Не советую. Всю твою страсть к истории перебьют. Сам учусь, знаю. И тоже когда-то историю любил. Хотя может быть у вас все по-другому будет.
– Тяжело вздохнул Лешка.
– Ой, а это что за здание?
– Оля показала рукой на высокий, одиноко стоящий дом, построенный в мусульманском стиле.
– А это мавзолей дочери хана Тохтамыша Джанике-ханум. Она умерла в 1437 году...
И тут Слава осекся. Он словно прислушался к чему-то, но тут же продолжил:
– Я мало что знаю о ней. Вроде бы умерла молодой, по причине несчастной любви.
– Слав, ты же вроде бы все знаешь о местной истории, даже легенды наизусть помнишь.
– А вот о ней ничего не знаю. Я что энциклопедия ходячая?
– отрезал внезапно погрубевший Слава.
– Ой, а зачем дерево так изнахратили?
– Оля подошла к дереву, листвы которого не было видно из-за навязанных тряпочек.
– Говорят, что Джанике-ханум помогает в несчастной любви. Для этого надо какую-нибудь тряпочку повязать для покойницы. Только ерунда это все. В общем пора мне. Времени уже седьмой час, меня бабушка потеряет. Ну пока!
– и, резко повернувшись, Слава исчез за развалинами не то кенассы, не то мечети.
– Вот ни чего себе?
– Удивился Мишка.
– Чего это он?
Лешка пожал плечами - кто его знает, чего на уме человека, помешанного на древностях.
В это время Оля увлеченно повязывала свою резинку для волос на одну из веточек многострадального дерева.
– Ну что ставим палатку, разбиваем лагерь?
– предложил Лешка.
– Здесь или в долину спустимся?
– вопросом на вопрос отозвалась Аня.
– Давайте здесь, тут красивее!
– сказал Мишка.
– И холоднее.
– Добавила подошедшая незаметно Оля.
– В первый раз что ли!
– в один голос ответили ей Аня с Лешкой и засмеялись.
И они, в который раз уже быстро поставили палатку, разобрали рюкзаки, сбегали за водой, набрали хвороста. В общем, обычная походная рутина. Если не считать того, что Оля провела пальцем по камням черту вокруг костра и палатки.
– Ты чего делаешь?
– спросила ее Аня.
– Не знаю,
но мне показалось, что так надо. Наверное, опять Володя во сне подсказки делает.– Ответила подруге Оля.
И когда уже начинало незаметно смеркаться, а в котелке закипала вода под чай, Лешка предложил:
– Ну что, давайте-ка после ужина помедитируем! А то так можно все способности потерять! Да и дело ждет.
– Дело, дело...
– заворчал Мишка.
– Ищи иголку в стоге сена.
– И впрямь, - поддержала его Оля.
– Хоть бы знать, как эта карта выглядит. А то пойди не знаю куда, принеси не знаю что...
– Миш, ты это, не расслабляйся.
– Умиротворяющее положив руку на плечо командиру, сказала Аня.
– Давай-ка прощупай местность на предмет опасностей всяких-разных!
– Да вроде бы чисто все. Я еще пока по камням ползал, чувствовал что никаких энергетических всплесков нет. И запах у фоновой энергетики какой-то затхлый.
– Ответил Мишка.
– И так, три-четыре, начали!
– Они прикрыли глаза и почти моментально вышли в мир тонкой энергетики. Только Мишка опять замешкался.
Со стороны, в человеческом мире, наверное бы, показалось, что сидят четыре туриста у костра и молча рассматривают весело пляшущие языки огня. И все. На самом же деле, ребята уже были и неимоверно далеко и невероятно близко от солнца, травы и костра.
В том мире было темно. Люди здесь не живут, а случайных аур экскурсантов явно не хватало для того, чтобы насытить каменный мир излучениями эмоций. Первым, накинув свой плащ, вышел из очерченного синим, хорошо видимого в серой полумгле, магического круга, Мишка. Отсутствовал он не долго.
– Тишина и покой.
– Ответил он.
– Я же говорил.
– Тогда все на поиски. Оля с Мишей ищут здесь в пещерном городе, а мы с Аней вернемся в бахчисарайский дворец. Так быстрее.
– Может не будем разделяться?
– предложила Аня.
– Так как-то надежнее. И если кто-то что-то упустит, то шансов больше помочь друг другу.
Лешка подумал и согласился. В конце концов, времени должно хватить на все:
– Ну пошли, что ли! Начнем с северных башен.
И они отправились на поиски Карты - заглядывая в каждую дырку, ощупывая каждый приметный камень, пролезая в самые невероятные трещины, осматривая все казематы и пещеры. Но ничего. Даже самый чувствительный из всех - Мишка - и тот не мог ощутить хоть какую-то зацепку.
В конце концов, устав от кропотливых блужданий, они встали на самом краю скального обрыва.
– Значит не здесь?
– то ли спросила, то ли утвердила Оля.
– Ой, что это?
– всмотрелась в сгущающуюся тьму Аня.
– Смотрите!
Внизу долины отделявшей Чуфут-Кале от Успенского монастыря засветились несколько десятков маленьких огонечков.
– Не знаю, - заворожено ответил Мишка, наблюдая затем, как огонечки словно исполняли какие-то танцы, а потом медленно, по одной поднимались к небу.
– Может быть это...
– начал было говорить, но не успел Лешка. Его вдруг сильно схватила за руку Оля.
– Меня кто-то тянет!
– испуганно сказала она.
Ребята резко обернулись, но никого за Олей не было.
– Что за чертовщина!
– пробормотал Лешка и вытащил свой меч, который ярким светом тут же рассек темноту необжитого астрала.
И они увидели высокую стройную женщину с закрытым чадрой лицом. Черные ее одежды были разорваны в нескольких местах, и в разрывах при каждом ее движении виднелось что-то белое. Она тянула черную веревку, привязанную к волосам Оли.