Непредвиденные обстоятельства

– Не передумаю,- откликнулся Егор.

Инна выровняв спину, неспешно направилась к крыльцу терема.

Егор шагнул было следом за ней, но ему позвонили, и он снова остановился.

И Инна услышала:

– Да! Что? Что там могло протечь? Сильно? Ну хорошо, что несильно и течь прекратилась, зайдите в квартиру, проверьте, откуда текло! В смысле попасть не можете, там.... Уехала с ключами? Сука! Я не в Москве! Сейчас такси вызову, часа через три - четыре буду. В смысле можно не торопиться? Вы идиоты? Я в ремонт этот квартиры, немеряно бабла угрохал! Ждите!

Он нагнал ее. Разговор телефонный закончил, и нагнал.

– Инночка, к сожалению, мне придется уехать!
– Никогда он не называл ее Инночкой, она бы запомнила, с чего вдруг сейчас решил употребить в обращении уменьшительно - ласкательное?

– Бывает.- ответила равнодушно.

Бывший муж, несколько минут назад узнавший, что у них есть совместный маленький сын, и пылко уверяющий, что горит желанием познакомиться с сыном поближе, принялся объяснять ситуацию:

– В квартиру этажом ниже, протекло из моей ванной. Немного, но... Протечка однозначно от меня, в апартаментах надо мной - сухо. Представитель службы эксплуатации, уверяет: ничего критичного, можете не спешить. Идиот! В любом случае мое присутствие необходимо. Все отделочные материалы по индивидуальному заказу изготовлены, в единственном экземпляре. Да, ты сама наверное помнишь.

Она помнила. Ей бы не помнить: сколько раз он читал ей нотации, о том, что плохо контролирует приходящую домработницу, не проверяет, каким моющим средством домработница моет эксклюзивную плитку, тыкал пальцем в якобы разводы, невидимые никому, кроме него.

Инна однажды неуверенно возразила:

– Я нахожусь на работе, когда приходит домработница.

– Кто тебя заставляет таскаться на какую-то работу? Можно подумать, должность великую занимаешь! Увольняйся. Завтра же напиши заявление на увольнение. Больше толку будет.
– процедил сквозь зубы Егор.

Инна послушалась. Она его всегда слушалась. Тогда.

Написала заявление, сама отнесла на подпись тогдашнему своему руководителю - Олегу Васильевичу.

Ситуацию подвигшую подать на увольнение - объяснила. Руководитель заявление порвал.

– Не дури, Инна. Муж настаивает... Переведем тебя на частичную занятость. В деньгах потеряешь немного, зато без работы не останешься.
– сказал твердо.

Инна согласилась. Кажется это был единственный верный поступок, из совершенных ею в то время.

Егору она естественно рассказала, что увольняться отговорили, перевели на неполный рабочий день.

Он никак не прокомментировал. Или что-то пробурчал... Впрочем это уже не важно теперь..

А тогда...От услуг домработницы, Инна отказалась: успевала работать и домашними делами заниматься. Тогда.

А сейчас..... Сейчас, холодная тяжесть вернулась. Заполняет желудок. Ледяная крошка, от расколовшихся льдин. Небольшая протечка в апартаментах, для Трофимова оказалась важней, чем знакомство с Данькой.

Егор продолжал говорить:

– Завтра вас беспокоить не стану, понятно - с дороги ребенок может устать. В понедельник куда-нибудь сходим вместе. В шесть часов нормально будет? Ты по прежнему адресу проживаешь? Я за вами заеду.

– Нет. Заезжать не нужно. Позвонишь, если в понедельник техногенной катастрофы в твоей квартире не случится, и ты не будешь занят ее устранением. Договоримся о встрече. Записывай.
– показательно - равнодушно ответила Инна.

Тем же, бесстрастным тоном, продиктовала телефонный номер. Уж лучше пусть позвонит, чем нагрянет без предупреждения. Раз адрес не забыл.

– Инн, мне правда жаль, что так вышло. Я должен идти: с Пашкой попрощаюсь и уеду.

– Хорошей дороги. Передавай Веронике привет.

– Ты действительно изменилась. Язвить научилась. С Вероникой я расстался. На этот раз - окончательно.

– Жаль. Вы были гармоничной парой.
– сказала Инна напоследок. Не удержалась.

– Да брось ты, Инн.
– отмахнулся бывший муж, и добавил.
– До встречи.

Торопливо пошагал к административному зданию.

Из-за терема выскочил сияющий Данька.

– Мама! Зайца зовут - Пух, как медведя! Там еще черепаха есть! И чепушилла! Или шиншилла, я в них запутался! В общем - лохматая!

Не обернулся Трофимов на радостные крики ребенка. Не замедляя шаг, уходил прочь.

6

– Почему живой уголок? Правильнее - животный, там же - животные! Мам, а зайцы, только морковку едят? А черепахи, что едят? А чепушиллы? Там еще кошка живет, и рыбы, и еще попугай! Желтый! Кошка попугая не съест, потому что, они - друзья! Мам! Зайцу зачем такие большие уши?
– Данька умудрялся: нетерпеливо ерзать на стуле, уплетать пышные оладьи с изюмом, запивать клюквенным киселем, сыпать вопросами.

Инна едва успевала отвечать.

Андрей Евгеньевич одобрительно хмыкал.

Постепенно вопросы у Данилы исчерпались: елозить на стуле он перестал, принялся придумывать новые, судя по сосредоточенному виду.

Столик для них накрыли возле окошка с видом на березовую рощицу, убегающую к по косогору, к реке, и сама река с обрывистым противоположным берегом отсюда неплохо просматривалась.

Здесь наверное летом здорово, а еще лучше осенью: когда разноцветные листья под ногами ковром, и пахнет рекой и грибами. Непременно должно пахнуть грибами, подумала Инна, взглянув за оконное стекло.

Горячий кофе не растопил холодную тяжесть в желудке. Ее в этот раз, даже звонкий голосок сынишки не растопил.

А сын мой, и вправду не сильно похож на Егора. Если нос, и форма бровей. Инна всеми силами старалась стереть стоящую перед глазами картинку: Даньку бегущего по мощеной дорожке с радостными криками, удаляющегося Трофимова, не повернувшего к ребенку головы.

– Инна Сергеевна, я хотел до знакомых доехать, если конечно в течении ближайшего часа вам не нужен.- спросил Евгеньевич, выскребая из керамического горшочка, остатки золотистой пшенной каши.