Непредвиденные обстоятельства

Она уже собралась обозначить свое присутствие, окликнуть сынишку, как вдруг, кто-то подошедший сзади, положил на ее плечо руку. И она услышала шепот Павла Барановского:

– Инна. Ты с такой скоростью мимо нас с Самохиным пронеслась, что я испугался - подумал случилось что. Рванул за тобой. Больше так не делай, если не хочешь чтобы я инфаркт схлопотал.
– это он тихо сказал. А громко:

– Я тут уловил краем уха: вы места в своем будущем доме распределяете? Для меня местечко найдется?

На выступление Павла, обернулись и дети, и взрослые. Даня просиял, увидев стоящую в дверном проеме маму.

Белокурая девчушка, вскочила на ножки.

– Дядя Паша, ты с нами хочешь? Возьмем! Если Даня на мне жениться не передумает!
– девчушка замерла, на секунду задумалась, и тут же, прищурившись, медленно повернулась к Даньке.
– а если передумает, я догоню и надеру уши! И как миленький, обратно надумает!- для убедительности уперла ручки в бока.

Смешная малышка. Инна почувствовала, как губы в улыбке растягиваются. Еще она почувствовала, что спине, становится жарко. Слишком близко к ней Барановский подошел.

– Попал парень, Полинка взяла в оборот,- веселый голос Павла над ухом.

Черт. По горячей спине - прохладные мурашки волной. Дожила. Губы сохнут от ощущения дыхания Барановского в затылок. Что ж такое! Четыре года смотреть ни кого не могла, любое поползновение представителей противоположного пола полезть с ухаживаниями, на корню обрубала, а тут... Мурашками покрываюсь!

Инна на себя разозлилась, но с места почему-то не сдвинулась. Не отстранилась от близко подошедшего Барановского. Продолжая улыбаться, перевела взгляд с девчушки, на сына.

А Даня, с серьезным видом поднялся с ковра и встал напротив подбоченившейся малышки.

– Не передумаю. Сказал женюсь, значит - женюсь!

– Ну тогда ладно, не надеру уши,- пропела девочка, ручки с боков убрала.

Схватила Даню под локоть, потянула на себя.

– Мы рисовать собирались, пошли рисовать.

– Мам, мы пока не ходим уходить, мы порисуем с Полиной,- крикнул сын, и забавная парочка направилась к столику.

Нянечка, та, что худенькая с короткой стрижкой - раскрыла коробки с красками, поставила перед альбомами.

Вторая няня - пухленькая, длинноволосая - лавируя между разбросанными по ковру игрушками, пробралась к Инне.

– Инна Сергеевна, малыши порисуют, потом у нас полдник по плану, на полдник - запеканка творожная с молочной подливой, сдобные булочки и кисель из черной смородины. После полдника, мы полепим из глины, мультфильм посмотрим, а там и ужин уже.

Не забирайте Данилу, оставьте с нами - часика на три. Ему здесь нравится.

– Три часа. Ну хорошо, успею подбить отчеты по результатам проверок, если что, вы звоните, я буду здесь, на территории, у себя в коттедже, отлучаться больше не планирую.
– проговорила, и подумала, да что чёрт возьми со мной? Откуда такое многословие сбивчивое? Разучилась четко формулировать мысли?

– Даня, я ухожу! Пока, Полиночка!
– выкрикнула и резко развернувшись, практически уткнулась в Барановского.

Он почему-то не посторонился, тоже что ли к месту прирос, как она минуту назад. Обошла его боком, спину выпрямила, и пошагала к выходу.

Павел догнал, распахнул перед ней дверь.

– Инна, ты обедала?- спросил.

– Нет. В доме фруктов полно, и печенье есть, перекушу.- ответила, глядя под ноги.

Мороз заметно усилился, щеки и нос щипнуло, стоило только на воздух выйти. Инна надела на голову капюшон, сунула руки в карманы.

Павел, даже не удосужился застегнуть куртку - закаленный. Шея открыта....простудится.

– Я передала Николаю твой шарф.

– Николай мне его принес. Шарф у Дани. Няни выводили ребенка на прогулку, а ветер сильный поднялся, я у Самохиных экспроприировал теплые штаны, длинноваты для Дани, но мы подвернули и ничего получилось. Шарфом шею ему замотал. Мы с Данилой договорились: вечером вместе будет стоять на воротах, ни одна шайба мимо не пролетит.
– будничным тоном поведал идущий рядом Павел.

Инна переваривала услышанное.

Павел достал телефон, нажал на вызов, приложил к уху.

– Это Барановский, я оставлял предзаказ. Готов? Спасибо. В коттедж Инны Сергеевны доставьте. Да - да, и рыбу, и мясо, и птицу. Да, сервировка и приборы - на две персоны. Ждем.

Договорил, трубку вернул в карман, покосился на Инну.

– Наглый я, да? Каюсь - наглый. Но всё равно накормлю тебя обедом, возражать бесполезно. Нет. Пожалуй, я не наглый - настойчивый..

С проявляющими наглость и настойчивость, Инна разбираться научилась. Не составляет большого труда отделаться от наглеца настойчивого.

От Павла Барановского, отделываться не хочется, чего уж тут.

Может от того, что никто до него, в шарфы ее сына не укутывал, ей Монклер не покупал, чтоб не замерзла, а не для чего то еще.

А может не хочется отделываться, потому что общество Павла ей приятно. А раз приятно, к чему отказываться от совместного обеда? Это же просто обед.

И всё же она стушевалась, когда Барановский помог ей избавиться от верхней одежды, и по хозяйски порывшись в обувной полке, нашел подходящие для себя, новые мохнатые шлепанцы. Будто кто-то заранее знал, что к ней зайдет гость с большим размером ноги.

Ересь какая-то в голову полезла, о соотношении размера обуви, с размерами некоторых органов....

Ересь отогнала, прикусила губу, чтоб не хихикнуть глупо. Над собой.

Чтоб, подумал про нее Барановский, если бы умел читать мысли?