Неприкаянные

— Уже пробиваем. Как только что-то станет известно, я тебе позвоню.

— Спасибо.

Я смотрю на отца. Он уже почти закончил одеваться, застегивает шведку.

— Поехали домой, сынок, — тяжело вздыхает он.

— Да, едем, — киваю я.

Оглядываюсь вокруг. Дом, со стороны казавшийся маленьким раем, весь окутан серым дымом. Пожарные активно тушат огонь, но пока тщетно.

На душе тяжело. Кажется, мы снова хороним Дину. Только теперь в языках пламени умирает то место, которое стало ее последним пристанищем. Место, в котором появился на свет ее ребенок. Все, что у нас осталось от Дины — обгоревшая фотография. И Эрик, которого нам еще предстоит найти.

Мы с отцом подходим к моему «кроссоверу». Я открываю ему заднюю дверцу. Жду, пока он устроится, и только тогда сажусь за руль.

— Дом почти сгорел… — не может поверить Тася.

— Сгорел, — соглашаюсь я.

Включаю зажигание, и вскоре машина выезжает на трассу. Мы едем в город.

— Я отвезу тебя домой, хорошо, Тася? — спрашиваю у девушки я. — Мне надо побыть с родителями.

— Конечно, — она понимающе улыбается и мягко сжимает мою руку своей. — Звони мне, когда посчитаешь нужным.

— Спасибо за понимание.

Я останавливаюсь возле подъезда Таси и выхожу из машины за ней следом, чтобы проводить до двери квартиры.

Когда мы оказываемся в лифте, она берет меня за руки.

— Андрюш… на вас с папой лица нет. Не оставляй его сегодня без присмотра, ладно?

Я смотрю на нее несколько мгновений. Порывисто прижимаю к себе.

— Спасибо, — шепчу неловко.

Лифт останавливается, и мы выходим на лестничную клетку.

— Нет, правда, — продолжая сжимать мою руку, говорит Тася. — Я работаю у вас уже почти год, и за это время успела выучить все его состояния. Я не знала, что он потерял дочь.

— Папа очень ее любил… мы все любили, — сглатываю ком в горле я. — И Эрик — он часть Дины.

— Я понимаю, Андрей.

Тася сжимает ладонями мои щеки. Подтягивается на цыпочках и крепко целует в губы.

— Я тоже не смогу спать спокойно, пока мы его не найдем, — пронизывая меня взглядом, шепчет она.

— Обещай, что не станешь выходить из дома одна, — я глажу ее по волосам. Нежно целую в губы, снова и снова.

— Обещаю. Я вообще никуда не стану выходить, пока ты мне не позвонишь.

— Вот и хорошо.

Я крепко прижимаю ее к себе. Все мое тело противится тому, чтобы отпустить ее от себя, но мне надо возвращаться к отцу.

Я жду, пока она исчезнет за дверью, и медленно иду к лифту. Как странно. Пять лет я убегал от себя самого, а стоило мне вернуться в страну — и все события ожили вновь. И среди хаоса, пронизанного тревогой и страхом, внезапно возникла любовь — моя Тася.

Глава 23

Отец ждет меня в машине.

Я сажусь за руль и включаю зажигание.

— Пап, ты как? — смотрю в зеркало.

— Отвези меня домой, Андрюша. Мне надо принять лекарство. Сердце расшалилось.

— Уже едем, — разворачиваю машину я.

— Тася в порядке? — безжизненным голосом спрашивает он.

— Да. В полном порядке. Дома мама и сестра, так что, думаю, ей ничего не угрожает.

— Береги Тасю, Андрюша. Она… настоящая, понимаешь?

— Понимаю, — улыбаюсь я.

— Нет, я серьезно. Она проработала у нас девять месяцев, и я никогда не встречал более заботливого сотрудника.

— Да я тоже серьезно, па, — посматриваю на родителя в зеркало я. — Как только закончится страшная история с Феликсом, обязательно на ней женюсь.

— Шутишь все… — отмахивается он.

— Да какие тут шутки! Женюсь, говорю же. Домой к вам ведь ее привел. Как ты думаешь, привел бы я просто так на ужин девушку? Лидочку из твоей бухгалтерии, или еще кого-нибудь?

Мы вместе смеемся. На душе становится немного легче.

— Этот ребенок, Андрей… мальчик, которого прячет Феликс…

— Пап, мы его найдем. Клянусь, найдем, — тут же заверяю я.

— Держи меня в курсе событий, хорошо?

— Обязательно. Но, прошу, не говори пока ничего маме. Я не хочу, чтобы она чувствовала то же самое, что и мы с тобой, понимаешь? Из этого отчаяния, из него нет выхода. В нем задыхаешься. Я сойду с ума, если буду знать, что мама тоже задыхается.

— Да, знаю. Мне очень хорошо знакомы твои чувства, сынок. Надеюсь, мы найдем Эрика.

— Мы его найдем. — Хмуро утверждаю я.

Мама встречает нас у дома.

— Нашли дом? — с интересом заглядывает нам в глаза она.

— Нашли, — отмахиваюсь я. — Только дом сгорел.

— Как… сгорел?

— Вот так… Покорми нас обедом, а? Я жутко проголодался, — кладу руки ей на плечи я. Мне очень не хочется, чтобы она и дальше задавала свои вопросы. Если мама заподозрит неладное, начнет переживать.

— Обожаю, когда ты так говоришь, — она улыбается и сжимает мои щеки ладонями. Точно так же, как Тася полчаса назад. И я внезапно осознаю, по какой причине прикипел к Тасе. Против воли улыбаюсь — у них с мамой много общего.

— Кстати, Андрюша, — будто читая мои мысли, лукаво посматривает на меня она, — когда ты снова приведешь к нам Тасю? Посидели бы вместе, выпили вина. Вы с папой приготовили бы мясо и овощи на гриле.

Я сглатываю. Именно так мы проводили время, когда была жива Дина.

— А давай, на следующие выходные? — оживляется отец. — Мы с матерью с утра поедем на рынок, выберем мясо и овощи, а ты приведешь нам Тасю.

— Ладно, — сдаюсь я. — Если вы так хотите, я уговорю Тасю прийти к нам на обед. А теперь покормите меня.

— С удовольствием.

Мама похлопывает меня по спине и подталкивает ко входу в дом.

Я покидаю родителей, когда начинает вечереть. Оставляю машину на стоянке, она мне сегодня больше не понадобится — до моей многоэтажки рукой подать. Всего лишь перейти через набережную.

Но сейчас мне не хочется идти домой. Все, чего я хочу — это забыться. Хотя бы на время облегчить свое состояние порцией крепкого виски.

Захожу в бар. Субботний вечер, бар забит посетителями. Клубная музыка оглушает. Кто-то извивается в безумных танцах у танцпола, кто-то шумно пьет пиво. Некоторые курят кальян.