Неприкаянные

Я подхожу к барной стойке. Заказываю себе сразу двойную порцию виски и залпом опрокидываю ее в себя.

В кармане джинсов вибрирует сотовый телефон.

— Афинский, ты? Чего у тебя музыка орет? В баре, что ли? — слышится бас Шкуратова.

— В баре, да, — придвигая к себе вторую порцию спиртного, морщусь от его голоса я.

— Тогда не уходи, я сейчас буду.

— Отлично, — бормочу я и отключаю телефон.

Снова залпом пью виски. Именно сейчас я никого не хочу видеть. Кажется, это отчаяние никогда меня не отпустит. Дом сгорел, а вместе с ним сгорели доказательства того, что Дину держали на втором этаже.

— ЗдорОво, — слышу за спиной знакомый голос Миши, и его лапища тут же ложится на мое плечо.

— Какие новости? — рассматривая дно пустого стакана, мрачно интересуюсь я.

— Сейчас расскажу. Минеральной воды, пожалуйста, — подзывает бармена он.

Я хмурюсь.

— Так что там с домом?

— Дом по документам был оформлен на твою сестру, Андрей.

— Что? — бледнею я.

— Что слышал. Он принадлежал Дине. Был приобретен ею пять лет назад.

— … сгоревший дом был собственностью сестры?

— Да.

— И тем, что он сгорел, возмущаться никто не станет, потому что…

— Потому что с того света еще никто не возвращался, — басит за меня Шкуратов.

— Ничего не понимаю…

— Да что тут понимать? Все было очень ловко построено. Оформленный на Дину дом не бросал подозрения на Феликса. Мы проверяли принадлежащее ему имущество, но ни разу не догадались проверить имущество твоей сестры.

— У нее точно не было никакого имущества. Она закончила институт и нигде не работала. Дина жила с родителями, а я тогда только купил свою квартиру на проспекте. Вот и вся недвижимость. У нее просто не было средств, чтобы что-то покупать.

— Андрей! Вот ты вроде умный мужик! Это Феликс купил дом. А оформил его на Дину, чтобы никто не придрался. Нам же и в голову не пришло, что у Дины может появиться недвижимость. Мы искали пропавшую девушку.

Я с горечью сжимаю стакан. Сволочь Йоффе. Он провел нас, как маленьких детей.

— Это еще не все, — хмуро придвигает к себе стакан Шкуратов. — Вчера мы ездили в отель Феликса у бухты. Угадай, что мы там обнаружили?

— Что?

— У отеля две недели назад сменился хозяин.

— Как…сменился?

— Он продал всю сеть отелей. Сделка прошла две недели назад. Я думаю, он не просто так похитил Таисию. Скорее всего, планировался обряд, после которого он собирался увезти ее и ребенка. Исчезнуть навсегда. Не удивлюсь, если побег планировался по поддельным документам. Он не рассчитал, что Таисия может внезапно взбрыкнуть прямо на трассе. А сейчас он или затаится, или попытается бежать с ребенком.

— Но зачем?! Для чего все так усложнять?!

— Дина была похищена. Она погибла. Остался незарегистрированный ребенок. Думаешь, этого мало для побега?

— Твою мать… А ведь если он планировал побег, он мог сделать новые документы и на ребенка… Никто не придерется к приятному мужчине, путешествующему с мальчиком…

— Я думаю, надо прогуляться до дома его родной матери и понаблюдать. Сегодня суббота, кто знает, когда собираются на свои песнопения странные сектанты? Возможно, как раз самое время. Проследим за его матушкой и узнаем, где находится их дом, или как оно там называется.

Я смотрю на время в сотовом телефоне. Начало шестого.

— Едем.

Достаю бумажник и расплачиваюсь за напитки. Вдвоем со Шкуратовым мы выходим из бара. Ловим неприметную попутку и называем адрес.

Глава 24

Через десять минут мы уже у нужной нам улицы. Шкуратов протягивает водителю двести рублей, и мы выбираемся из машины.

— Его мать зовут Адиной. Она из очень богатой еврейской семьи. Почти все родственники в Израиле.

— И почему она не едет к родственникам?

— Не знаю. Ее муж отсюда родом. Говорят, она очень тяжело переживала его смерть. Думаю, поэтому и не уезжает.

Мы быстро шагаем по асфальтированным дорожкам. Останавливаемся у большого углового дома из красного кирпича. Невысокий забор из профнастила, калитка со странными иероглифами. Во дворе ухоженный садик. Цветут сливы и яблони, зеленеет газон. На задней стороне двора стеклянная теплица и еще одно небольшое, высокое строение. Собаки во дворе нет.

Шкуратов, засунув руки в карманы джинсов, обходит забор с правой стороны.

— Машина матери во дворе. Значит, еще никуда не уезжала, — задумчиво произносит он.

Нам навстречу по улице идут две женщины в странных черных платьях и черных платках. Подобное платье было на Таисии, когда она пришла ко мне на квартиру.

Мы со Шкуратовым переглядываемся. Чтобы не вызвать подозрений, присаживаемся на самодельную лавочку у соседнего дома.

Женщины проходят мимо нас. С другой стороны улицы тоже идут люди. Все в черном. Женщины в черных платьях и платках. Мужчин не видно.

— Черная месса? — морщится Шкуратов. Достает пачку сигарет.

— Прямо у нее дома? — беру у него сигарету я.

— Посидим еще немного.

— Посидим.

Мы прикуриваем и делаем вид, что беседуем.

Женщины все идут. Мне уже начинает казаться странным такое стечение дам почтенного возраста.

— Скоро начнется чтение… — слышится откуда-то справа. — На чтение нельзя опаздывать. Сегодня мы сольемся с душами усопших.

Я осторожно поворачиваюсь. Две пожилых женщины беседуют между собой.

— Они собираются прямо в доме у матери Феликса? — удивляюсь я.

— Может, сегодня какой-то особый день? — почесывает заросший щетиной подбородок Шкуратов. — Я насчитал тринадцать человек.

— У мамы Феликса вечеринка?

— Слишком мрачно для вечеринки.

— Давай зайдем во двор? — предлагаю я.

— Мы не женщины.

— И что? Приткнемся где-нибудь в углу и послушаем.

— Чуть позже.

Мы ждем еще десять минут. На улице пусто.

— Похоже, все приглашенные уже в доме, — подводит итог нашего странного ожидания Шкуратов. — Настала наша очередь.