Неприкаянный 1

– Фу-у-у!
– едва не вывернуло меня наизнанку от шибанувшей в нос вони гноя и разложения, что дохнуло на нас обоих из-за раскрытой двери одной из камер.
– Она точно еще живая?
– совершенно не желая заходить дальше, уточнил я у своего провожатого.

– Артефакт показывает, что живая, - перст гнома уткнулся в какую-то едва светящуюся полоску укрепленную на стене рядом с дверью.
– Видишь, все еще темно оранжевый, а не красный. Стало быть, держится как-то. Общаться с ней будешь, или пойдем уже?
– не выдержав зловонья, прикрыл он свой нос рукой.

– Перекинусь с ней парой слов и пойдем, - переборов желание тут же вырваться на свежий воздух, все же нырнул я в натуральную газовую камеру, от пребывания в которой меня начало откровенно подташнивать.
– Слышишь меня, Рыська?
– глаза выглядящей куда хуже многих видимых мною покойников эльфийки были открыты и даже зрачки слегка дернулись, стоило мне приблизиться к ее лежанке.
– Вижу, что слышишь, - сам же и дал ответ на собственный вопрос, понимая, что говорить в таком состоянии она уже попросту не способна. И если бы не наличие магии исцеления, о которой я только-только прознал, мгновенная смерть стала бы для нее истинным избавлением от испытываемых мук.

– Тогда слушай и запоминай, - присев рядом, я начал перекачивать обратно в нее душу выкраденную обратно из кинжала. Мало ли каким образом вновь прибывшие эльфы могли почувствовать ее во мне, со всеми втыкающими и вытекающими последствиями. Потому мною и было принято решение запрятать ее там, где искать уже вряд ли будут.
– Сейчас я пойду выторговывать твое исцеление. А это очень, ОЧЕНЬ, дорогая услуга. Так что твой долг по отношению ко мне возрастет вдвое. Не нравится?
– хмыкнул я, увидев напротив едва раскрывшийся в жалком подобии оскала рот.
– Мне тоже не нравится. Но только так ты потом сможешь отомстить всем тем, кто обрек тебя на эти страдания и до сих пор желает твоей смерти. Ты ведь жаждешь мести? О! По глазам вижу, что жаждешь! И я дарую тебе такой шанс в обмен на верную службу. Верни мне свой долг своим служением. А после делай, что хочешь. Моргни, если согласна.
– Дождавшись беззвучного положительного ответа, я кивнул ей и поспешил покинуть камеру, едва удерживая в желудке остатки своего ужина.

– Воздух!
– едва мы с гномом вырвались на улицу, как тут же задышали полной грудью, в попытке выдавить из легких нотки той непередаваемой вонищи, которой оба были вынуждены «наслаждаться» не менее минуты.
– Еще раз я к ней не пойду. Один отправишься вместе с эльфами, ежели выйдет договориться, - отплевываясь, категорически заявил мне Регин.
– А теперь идем быстрей к ушастым. После такого необходимо побаловать душу чем-то прекрасным.

– Ну да, ну да, - покивал я в ответ головой.
– А что может быть прекраснее перекошенного от гнева и понимания безысходности лика остроухих дылд, что привыкли смотреть на всех в этом мире с откровенной брезгливостью.

– Во! Понимаешь!
– хлопнул меня по плечу гном с такой силой, что мне с превеликим трудом удалось не пропахать носом пару метров утоптанной земли.

Ну что можно было бы сказать, о произошедшем впоследствии акте очередной торговли гнома с эльфами. Это было действительно эпично! Куда там «Битве пяти воинств» из мира Средиземья! Восемь часов обе стороны стучали кулаками по столу, грозились огненными шарами, шаровыми молниями, кинжалами, всевозможными проклятиями и карами! Уж больно сильно задело эльфов требование человека о полном восстановлении его живой собственности до первоначальных кондиций. Правда, об украденной эльфийской душе мне пришлось промолчать, чтобы не влезать в дебри, из которых виделось возможным быть вынесенным лишь ногами вперед. Тем более, что душа-то как раз уже была возвращена на место. Но точно так же, как у всего имеется начало, у всего имеется и конец. Подошли к завершению и затянувшиеся переговоры, результатом которых стала полная и безоговорочная капитуляция представителей остроухого племени. Уж больно грозно выглядели с полсотни гномьих гвардейцев, с ног до головы закованных в броню, что постепенно, один за другим, накопились в зале, где и велся торг. Вот когда их критическая масса перешла определенный рубеж, тогда-то эльфы и начали сдавать свои позиции, при этом непрестанно оглядываясь по сторонам, да время от времени нервно сглатывая. И я их прекрасно понимал. У самого заныли ребра от понимания того, что с ними могут сотворить под сотню закованных в сабатоны ног, если даже всего две пары совсем недавно отделали едва ли не до смерти.

Глава 12. Айболит и Мойдодыр.

– Что за вонь!
– скривил свою ухоженную физиономию и поспешил прикрыть нос пропитанным каким-то благовоньем платком спустившийся вместе со мной в казематы гномьего замка «магический Айболит». Мы как раз подошли к двери той самой камеры, в которой, судя по темно-оранжевому цвету показанного ранее Регином артефакта, доживала свои последние минуты моя, пока еще живая, собственность. Именно в этот момент ко мне в голову закралась мысль, что эльфы не просто так устроили многочасовые торги с местным, не самым терпеливым, хозяином. Судя по всему, знали, что дела у «дикой» эльфийки совсем плохи и специально тянули время, дабы не разоряться на нее вовсе. Те же три сотни империалов мне были обещаны за казнь все еще живой Рыськи. Почившая же она не стоила бы эльфам ни копейки.

– Вот ведь хитрые ворюги!
– вынужденно выругался я про себя, чтобы не злить еще больше этого напыщенного индюка, от действий которого отныне зависело здоровье двух не безразличных мне разумных – мое собственное и моего дорогостоящего имущества, кое почему-то все желали прикупить за сущий бесценок. Но я, тот, кто ощутил на собственной шкуре боевые навыки данной ушастой красотки, прекрасно понимал, насколько ценным приобретением она является на самом деле. Ведь в свое время затраты на подготовку таких как мы, штучных специалистов-горлохватов и, по совместительству, разведчиков-диверсантов, находились на одном уровне с «испеканием» молодого летчика. А тот в свою очередь обходился государству в цену пусть подержанного, но все еще годного к эксплуатации, реактивного истребителя! Потому и возмущался я непрестанно предлагаемой мне баснословно низкой ценой за столь уникальный экземпляр живой боевой машины. Тем не менее, приличия ради, следовало дать ответ на прозвучавший вопрос. Что я, собственно, и сделал.

– Неужели за непродолжительное время пользования[1] жителей Кенигсберга и приезжих гостей этого славного города, вы успели совершенно позабыть, как пахнут пациенты, нуждающиеся в ваших услугах в первую очередь?
– все же не смог удержаться от того, чтобы хоть самую малость поддеть сопровождаемого грандмастера аж цельного 7-го круга школы лекарской магии. Что сие могло значить, мне было не понятно от слова «совсем» и просвещать меня в этом деле никто не спешил. Однако же, учитывая высоту задирания носа данного индивида при первом ознакомлении меня с его персоной, что-то несусветно крутое да значило. В общем, пришлось тогда показательно впечатлиться на всякий пожарный случай. А то мало ли что он мог сотворить с моим телом при наложении заклятия божественного восстановления, затаив еще большую обиду, чем уже явно имелась. Мне ведь, что до магии, что до Луны, было одинаково далеко. Отчего в данном случае предпочтительнее было перебдеть. И, конечно же, предоставить загибающейся эльфийке возможность стать первой подопытной мышкой. Случись что с ней при магическом лечении, мне не составило бы труда подбить Регина на стребование с эльфийской делегации соответствующей компенсации в размере, минимум, десяти тысяч империалов. Возможно даже с выплатой в звонкой монете! Ну а в случае полного успеха, уже ушастая красотка могла бы присмотреть за этим не внушающим никакого доверия магом-лекарем, при восстановлении кондиций уже моего, бесценного для меня, тела. Короче говоря, шли мы тренироваться на кошках.

– Я, между прочим, уже не первое столетие имею честь служить при дворе самого великого князя Савиана Амдиртора!
– сказал он так, словно это должно было мне поведать о чем-то значимом.
– И дел с плебсом, словно какой-то бродячий знахарь, не имел вовсе! Потому столь омерзительные миазмы уж точно не касались прежде моего чуткого носа! Фи!

– Во-о-он оно как, - протянул я, покачивая головой, едва сдерживаясь от того, чтобы хлопнуть себя по лицу в международном жесте фейспалма. Это надо же было попасть не просто на откровенно надутого индюка, а вдобавок еще на гонористого павлина!
– Тогда, вы это, ваше лекарское грандмастерство, постарайтесь не проблеваться. Особенно на меня, - уточнил я немаловажный момент, прежде чем сдвинуть засов и раскрыть дверь камеры нараспашку. Вот где была концентрированная вонь, которую, казалось, можно было резать ножом, столь густо она висела в крохотном замкнутом пространстве!

Конечно же, он не смог удержать в себе, то ли обед, то ли завтрак, то ли ужин. Да и мне, честно говоря, это также не удалось, особенно с учетом позывов доносившихся со стороны мгновенно позеленевшего эльфа. Короче, вывернуло нас обоих наизнанку знатно. Зато издаваемые нашими организмами звуки спугнули стайку крыс, что прежде в открытую пировали подгнивающей требухой. Что интересно, совершенно при этом не стесняясь время от времени посматривать в глаза все еще живой хозяйке этой самой требухи. Правда, их резкий маневр отступления был тут же подмечен, что мною, что лекарем, отчего мы вновь дуэтом принялись звать Ихтиандра, мгновенно осознав, чем это хвостатые там промышляли в наше отсутствие. Сию, открывшуюся нашему взору, тошнотворную картину смело можно было назвать самой натуральной аллегорией бытия нынешнего общества, которое, как я смог понять, откровенно загибалось в плане своей душевной нравственности, а на его гниющих останках вели свой пир во время чумы оставшиеся разумные.

Мягким каким-то я стал в этом мире. В прежние-то времена и не такое приходилось видеть, но организм не подводил и надежно сберегал в себе поглощенные калории. Только одна эта мысль и пришла мне на ум, как только подошли к концу вообще все жидкости, что только могли выйти наружу через глотку. Да и «напарник» тоже успел выдохнуться и полностью излиться. А человек-амфибия так и не явился на наш зов, как бы мы ни старались. Хотя среда обитания для земноводного нашими совместными усилиями была обеспечена знатная. Во всяком случае, под ногами хлюпало изрядно. Прямо как на болоте.

Но, стоило отдать эльфу должное, прежде чем вылететь вон из темницы поближе к свету Солнца и чистому воздуху, слегка подгаженному привычными деревенскими запахами, он выполнил свою работу на ять. Минут десять, меняя цвет лица со светло-зеленого на темно-серый, он что-то шаманил, водя своими руками над телом назначенной пациентки. Правда, если вид его действий не вызывал каких-либо отрицательных эмоций, все же скальпелем и пилой не орудовал, да ребра в разные стороны не раздвигал под смачный такой хруст костей, как это случалось в работе хирургов, то результат магического лечения был откровенно тошнотворен. Хорошо, что к этому моменту уже было попросту нечем фонтанировать, окромя слов восхищения, а то ведь могло попасть и на исцеляемую.

Так прямо на наших глазах через имевшиеся у нее колотые раны и все возможные отверстия полились литры гноя и полезли килограммы прочей подгнившей гадости, выталкиваемые из организма наружу путем сокращения всех имевшихся у тела мышц. В общем, на то «божественное восстановление» с голубоватым сиянием и райскими мелодиями, что можно было наблюдать в отыгранных когда-то РПГ-шках, не походило вовсе. Реальность, как всегда, оказалась куда как грязнее и вонючее. Хотя тело, стоило признать, приобрело не только здоровый цвет, но и цветущий вид. Рыська реально стала, как новенькая. Да, залитая гноем и черной кровью вперемешку со всякими разлагающимися кишками. Однако факт чудесного спасения был налицо.