Неприкаянный 1

До наступления темноты я держался на пределе видимости ориентируясь по дымам. У нас уголь конечно дрянной, но и дым пожиже, выбрасывает его за корму, над водой, и по мере подъёма вверх он успевал рассеяться настолько, что на расстоянии в пару миль его уже не особо и рассмотришь.

По мере того, как начали опускаться сумерки, мы всё ближе подбирались к гордости японского флота, чтобы не потерять его. К моменту когда море окутала ночная мгла, мы уже приблизились на расстояние до трёх кабельтовых. Но потом вокруг нас сомкнулась такая тьма, что хоть ножом режь. Огней японец понятное дело не зажигал, и я уже даже грешным делом подумал, что мы его упустили. Но как же повезло нам и не повезло команде крейсера.

Полагаю, что это был вахтенный офицер, который решил в час ночной вахты перекурить на ходовом мостике. Сначала чиркнула спичка, мерцающий огонёк продержался совсем немного и я лично встав к штурвалу взял курс на этот ориентир, с предположительным упреждением и передвинул акселератор в положение «самый полный».

Какое-то время ничего не происходило. Мы просто неслись на максимальном ходу, оставляя за собой едва светящийся взбаламученный кильватерный след. Но затем я рассмотрел слабый огонёк, на мгновение ставший более ярким, и тут же начавший тускнеть. Сигарета. Однозначно. Силуэт корабля не виден, и возможно стоит держаться поблизости, чтобы атаковать в предрассветных сумерках.

Но я уже как та гончая встал на след и стремился к своей добыче. Адреналин от охотничьего азарта струится по венам расплавленным металлом. Промахнусь, так тому и быть. Но я точно не могу вот сейчас отойти и выжидать подходящего момента. Тогда я перегорю, и буду действовать без куража, хладнокровно и расчётливо. Совершенно не те ощущения, и не то чувство победы, что и ночная атака в полную неизвестность, имея из ориентиров лишь неверный огонёк сигареты.

Вот он полетел крутясь в воздухе и разбрасывая искры. Я внёс поправку в курс, и сбросил первую торпеду. Катер привычно повело, я компенсировал крен, и через несколько секунд сбросил вторую.

След оставляемый нашим катером всё же заметили. Послышался тревожный набат корабельного колокола. Ночь прорезали лучи сразу двух прожекторов. Скорее всего это вышло случайно, но один из них тут же вцепился в нас, а через считанные секунды к нему присоединился и второй. Я врубил дымзавесу и бросил катер влево, но прежде чем успел выскользнуть из цепких лап, услышал гулкий металлический звон, хлопок, громкое шипение истошный крик из котельного отделения, и одновременно с этим запоздалый звук орудийного выстрела.

Глава 29

Вопросы, вопросы

Катер резко начал сбавлять ход, из котельного отделения повалили густые и быстро истаивающие клубы пара. Истошный крик не прекращался, такое впечатление, что там кого-то заживо варили. Доводилось мне слышать и такое в древние и средние века. Впрочем, почему впечатление, так оно по факту и было.

А вот к пару примешался уже и дым, что в общем-то и не удивительно, ведь пробило не только паровые трубы котла, но и кожух, а значит дым помимо выхлопной трубы начал вырываться и в пробоину. Впрочем, не так много, всё же у нас там принудительная тяга, и вентиляторы работают вполне исправно, потому и дымзавеса продолжает набирать силу.

Давление довольно быстро стравилось, и пар вместе с дымом в основе своей начал вытягиваться в выхлопную трубу, усиливая маскировку. Ход мы потеряли, но и нас не видно, хотя прожектора продолжают шарить по непроницаемой белёсой стене. Так что, шансы оторваться всё ещё были. Хотя уже и не столь велики. Наш ход сейчас вряд ли будет выше десяти узлов, так что, «Асама» настигнет катер без труда. Тут и нужно-то всего-то не терять из света прожекторов завесу, в которую и упираются их лучи. А там где белёсая стена, там и мы.

К первой пушке добавились ещё четыре, хотя и били в белый свет, как в копейку. Я даже не видел всплесков. А вот затакавший пулемёт оказался куда удачливее. Строчка фонтанчиков пробежалась вдоль правого борта, описала дугу перед носом сместившись влево по курсу, убежала в сторону, затем прочертила зигзаг и устремилась к нашему катеру.

Пули звонко простучали по стали. Харьковский уже отодвинул крышку и открыл дверцу намереваясь спуститься в котельное отделение. Но вдруг чертыхнулся и отпрянул, когда смертоносный свинец простучал по палубе, крыше надстройки и стальному корпусу ялика.

А потом строчка пуль вильнула и я почувствовал два острых укола в плечо и спину. Дыхание спёрло, и я поперхнувшись начал оседать на палубу. Броник конечно был на мне, но винтовочная пуля Арисаки, это не револьверная и не осколок снаряда, а потому защита сумела лишь замедлить её. И может быть лучше бы мне не надевать его, глядишь прошило бы навылет. А так, слепое ранение, и как бы мне не пришлось носить в себе этот гостинец до конца дней.

— Снегирёв, прими штурвал, — прохрипел я.

И в этот момент сзади грохнул мощный взрыв. Стрельба тут же оборвалась. Подсветка завесы позади нас прекратилась. Похоже матросам у прожекторов стало резко не до нас.

— Его благородие ранен! — выкрикнул рулевой, перехвативший у меня управление катером.

— Завесу вырубай, — просипел я.

— Что? — склонился он надо мной.

— Завесу выруби.

— Слушаюсь, — опустил он рычаг.

— Как же так-то, ваш бродь!? — нарисовался рядом Казарский.

И тут грохнуло снова. Это что же получается, я попал дважды!? Знай наших! Уж теперь-то «Асама» точно не вывернется. Торпеды несут вдвое больший заряд, против метательных мин. Я вообще не удивился бы детонации артиллерийского погреба. Но чего нет, того нет.

Сигнальщик вместе с минным машинистом Галанцевым, подхватили меня, и перенесли в кокпит. Ну и правильно, там оно куда удобнее. Увы но помочь они мне могут лишь обработав раны антисептиком и наложив повязки. Я проводил с ними занятия по оказании первой помощи и лично занимался комплектованием аптечки.

С плечом дела обстояли не так уж и страшно, там сквозное в мягкие ткани. Только и того, что обработать антисептиком, не забыв закачать шприцем в раневой канал мазь на основе мёда. С меня сняли броник и одежду, после чего обработали руку соответствующим образом.

Но куда больше меня волновала пуля прилетевшая в спину. Боль-то я купировал, не вопрос. Мало того, более или менее понимал куда и как мне прилетело. Судя по всему, лёгкое не задело и это радует, хотя рана и тяжёлая. Так что, шансы выжить у меня имеются и неплохие. Но вот извлечь пулю никак не получится. Так что, опять медовая мазь, и наложение повязки.

А потом, из котельного отделения вынесли наших кочегаров. Ну что сказать, по крикам, я ожидал куда худшей картины. Но пронесло. Врукову ошпарило правую сторону лица, обе руки, и правую ногу. Досталось бы и торсу, но его спасло то, что в момент атаки он находился в бронежилете.