Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Фричи жалобно вцепился в рукав партнера, взволнованный донельзя. И заблеял словно овца, на которую был так похож:

– Послушайте! Я считаю, если появилась возможность получить какие-то деньги, надо брать… а? Я чувствую себя беспокойно.

Простак осмеял его страхи:

– Мы продолжим, выпустим еще несколько спектаклей. И вам станет спокойнее.

– Вы считаете, нам это надо?

– Разумеется. У нас не конец, а самое начало. Я планирую сделать большой мюзикл с десятью комиками и сотней красоток.

– Да, – Оскар потянулся за шляпой, – пора мне выходить из бизнеса.

– Из нашей фирмы? Что ж. Я и сам управлюсь.

– Выкупите мою долю?

– Запросто.

– О-о, – проблеял Оскар, кладя шляпу обратно. – Ну… тогда… прямо не знаю. – Рядом с ним четко материализовался Гамлет, одобрительно похлопал Фричи по спине: «Наш человек», – и заверил, что прекрасно его понимает.

– Знаете, что я планирую, дорогуша? – заявил Простак, залихватски сбивая шляпу набекрень. – Скуплю всех крупных драматургов, какие есть в стране, и заключу с ними контракт. А потом куплю все иностранные пьесы. Создам монополию!

Адамово яблоко Оскара так и скакало вверх-вниз.

– Вот как?

– А когда получу права на все пьесы, начну скупать театры.

– Театры?

– Да.

– Все театры?

– Мне же надо будет где-то ставить пьесы.

Адамово яблоко опять припустилось галопом.

– Но послушайте… А ну как что-то случится? Предположим, что-то где-то пойдет наперекосяк?

– Разве такое возможно?

– Вполне. Вполне.

– Нет, ни за что! Желаете, я открою вам секрет шоу-бизнеса? Все просто. Давайте публике то, что ей хочется.

– Но как же это угадать?

– Им всегда хочется одного.

– Раз уж я занялся театральным бизнесом, – Оскар печально покачал головой, – вкусы у них точно переменятся.

Вернулась Динти с охапкой газет под мышкой и визиткой в руке.

– Эй! – с порога выкрикнула она.

Простак смущенно взглянул на нее.

– Почему – «эй»?

– Пари держу, оно тебе потребовалось, как только я вышла из комнаты.

В этом крылось столько правды, что Простак поспешил переменить тему.

– Я вижу, у тебя визитка, – довольно равнодушно заметил он. – Кто-то ждет в приемной?

– Да.

Простак сделал торжествующий жест.

– Видите, Оскар, и минуты не прошло, как какой-то страждущий топчется в офисе, горя желанием войти в бизнес. Кто он?

– Один из тех типов.

– Типов? Ах да! Из тех, кто заходил без меня.

– Правильно. Первый. Тот, кто не назвался и обещал зайти позже.

– Не знаю отчего, – вмешался Оскар, дрожа как при болезни Паркинсона, – но у меня предчувствие. Это дурные вести.

Простак взглянул на визитку Она ничего ему не сказала.

– Совершенно незнакомый субъект. Кто-кто, а я немало поболтался по миру но и не слыхивал про Дж. Бромли Липпинкотта.

– Адвокат, – прибавил Оскар, заглядывая ему через плечо. – Да, эта вот строчка, насчет адвоката, мне совсем не нравится.

– Он сказал, что ему надо?

– Ни ползвука. Нем как могила.

– Наверное, пришел сделать предложение.

– Только не адвокат, – покачал головой Оскар. – Они предложений не делают. Может, вы чего натворили до театрального бизнеса? – с надеждой спросил он.

Простак превратился в энергичного администратора.

– Дам ему пять минут, послушаю, с чем явился. Зови его сюда, владычица моего сердца.

– Да, мой король.

Фричи уже трепетал как осиновый лист.

– Знаете что? Пари держу, мы купили шоу не в том театре.

Прежде чем Простак успел прокомментировать это неприятное предположение, вернулась Динти с посетителем. Как только Простак увидел его, то тут же и понял, что посетитель необычный, из тех, кто открывает в жизни человека новую эру.

20

Дж. Бромли Липпинкотт был высок, темноволос и похож на мертвеца. На вид ему было лет около шестидесяти, но, вполне вероятно, он и в десять выглядел точно так же. Как часто бывает с адвокатами, казалось, что, насмотревшись на темные стороны жизни, он с ходу подозревает всех в самых гнусных преступлениях. «Устрашающий» – вот самая подходящая характеристика для Дж. Бромли, а «зловещий» – для пухлого портфеля, который он нес точно щит. Труп в нем спрятать размеры не позволяли, разве что карлика, но темные секреты половины жителей Нью-Йорка вполне поместились бы, и у нервного наблюдателя тут же перед глазами всплывали документы, доказывающие что он, нервный наблюдатель, официально лишен всяких прав на владение имуществом или что-то в этом роде. Такой это был портфель.

Посетитель поставил его на стол, словно боевик из банды «Черная Рука», подкладывающий бомбу в гардероб ресторана, и с минуту стоял, рассматривая Простака с Оскаром, проникая сверлящим взглядом в самые глубины их чувствительных душ. Точно Старый Мореход, он завораживал их сверкающим взглядом.

– Доброе утро, – поздоровался адвокат.

Слова совсем простые, но произнес он их тоном детектива, разоблачающего убийцу в финальной главе триллера, и Оскар Фричи, глядевший на него широко раскрытыми глазами, полными ужаса, конвульсивно вздрогнул, словно бы он спокойненько посиживал себе на электрическом стуле, а какой-то грубый шутник взял да и врубил ток. Было ясно и очевидно, что Фричи опасается худшего.

Да и сам Простак чувствовал себя совсем не так беззаботно и беспечно, как ему хотелось. Что-то такое было в этом адвокате, леденящее душу. Где-то, в разных точках Соединенных Штатов, наверное, жили друзья его детских лет или старые приятели, учившиеся с ним в юридической школе; они считали Дж. Бромли Липпинкотта своим парнем и получали удовольствие от его общества; но Простак к их числу не принадлежал. Адвокат ему не понравился.

Встретив взгляд блекло-серых глаз, Простак тотчас вспомнил предсказание сивиллы – вот он, зловещий брюнет.

– Вы хотели меня видеть? – спросил Простак, теребя галстук, и Дж. Бромли Липпинкотт бросил на него короткий, быстрый взгляд, очень резкий и неприятный.

– Кто из вас Сирил Фиппс? – стальным голосом осведомился он.

– Вот он! – с огромным облегчением указал Оскар. Впервые ему бедняге, показалось, что перед ним мелькнула синяя птица счастья. Но облегчение длилось недолго.

– А вы Оскар Фричи? – проницательно уточнил посетитель.

– Да, – прошелестел Оскар, вверяя душу Богу. Вот и спета песенка! Ничто его теперь не спасет!