Непримиримые разногласия

— Хорошо выглядишь, — сказала Грейс с одобрением.

— Спасибо. Привет, Джо, — Кроуфорд пожал мозолистую руку тестя — любителя постолярничать на досуге.

Все в Джо Гилрое было основательным, как и положено человеку, которому только что перевалило за семьдесят.

— Как у тебя дела?

Кроуфорд заставил себя улыбнуться.

— Отлично.

Джо, казалось, не поверил, но промолчал. Он также не ответил на улыбку Кроуфорда.

— Мы все немного нервничаем, — Грейс заколебалась, затем спросила Кроуфорда, есть ли у него предчувствия относительно слушания.

—Ты имеешь в виду, выиграю я или проиграю?

Она выглядела огорченной.

— Пожалуйста, не думай о результате с точки зрения победы или поражения.

— А ты как думаешь?

— Мы хотим только лучшего для нашей внучки,— сказал Джо. В его интерпретации это означало, что для Джорджии будет лучше остаться с ними. — Уверен, что судья Спенсер тоже этого хочет.

Кроуфорд придержал язык и решил приберечь аргументы для зала суда. Обсуждать это сейчас было бессмысленно и могло привести только к антагонизму. Сегодня он и его родственники со стороны жены находились по разные стороны суда, исход которого глубоко повлиял бы на всех. Кто-то покинет здание суда побежденным и несчастным. Кроуфорд не сможет поздравить их, если судья вынесет решение в их пользу, и он не собирался желать им удачи. Он полагал, что они чувствовали то же самое.

Поскольку обе стороны согласились полностью исключить Джорджию из процесса, Кроуфорд спросил Грейс, где сейчас девочка.

— Пошла поиграть с внучкой нашей соседки. Они собираются испечь печенье.

Кроуфорд улыбнулся.

— В последний раз печенья были слегка недопеченными.

— Она всегда вынимает их из духовки слишком рано, — сказал Джо.

Кроуфорд улыбнулся.

— Ей не терпится попробовать.

— Терпение — добродетель. Ему нужно учиться.

Чтобы удержать смех, пришлось стиснуть зубы. Тесть был настоящим мастером в подобных колкостях, направленных на недостатки его, Кроуфорда, характера.

Адвокат Гилроев вышел из лифта. Джо с Грейс извинились и поспешили к нему. Через несколько минут прибыл адвокат Кроуфорда. Походка Билла Мура была такой же быстрой, как и его манеры. Но сегодня его решительному шагу помешали десятки потенциальных присяжных, которые столпились в коридоре в поисках нужного зала. Адвокат с трудом пробрался сквозь них, и вместе с Кроуфордом вошел в зал судьи Спенсера.

Их встретил судебный пристав Чет Баркер. Он был большим мужчиной с общительным характером.

Чет поздоровался с Кроуфордом по имени.

— Важный день?

— Да.

Чет хлопнул его по плечу.

— Удачи.

— Спасибо.

Зад Кроуфорда едва успел соприкоснуться с сиденьем стула, как Чет попросил всех встать. Судья вошла в зал, поднялась на помост и села в кресло с высокой спинкой, которое Кроуфорд с беспокойством сравнивал с троном. В некотором смысле так оно и было. Здесь у достопочтенной судьи Спенсер была власть вершить судьбы.

Чет попросил всех сесть.

— Добрый день, — сказала судья. Она спросила адвокатов, присутствуют ли все стороны процесса, и когда с формальностями было покончено, сложила руки на кафедре.

— Хотя я приняла это дело от судьи Уотерса, я успела ознакомилась с ним. Итак, в мае две тысячи десятого года Грейс и Джо Гилрой подали заявление о временной опеке над своей внучкой Джорджией Хант, — она посмотрела на Кроуфорда. — Мистер Хант, в то время вы не оспаривали это?

— Нет, ваша честь.

Билл Мур встал.

— Если позволите, ваша честь?

Она кивнула. В своей обычной манере Мур изложил основные пункты ходатайства Кроуфорда о восстановлении опеки и кратко объяснил, почему было своевременно и правильно вернуть Джорджию ему. Закончил он словами:

— Мистер Хант любит Джорджию, и она любит его, что подтверждают два детских психолога. Я полагаю, у вас есть копии их заключений?

— Да, и я их просмотрела, — судья задумчиво посмотрел на Кроуфорда, затем сказала: — У мистера Ханта будет возможность выступить перед судом, но сначала я хотела бы услышать мнение Гилроев.

Их адвокат вскочил на ноги, горя желанием озвучить возражения против ходатайства Кроуфорда.

— Эмоциональная стабильность мистера Ханта была поставлена под сомнение четыре года назад, ваша честь. Он отдал свою дочь без возражений. Это указывает, что он знал, что его ребенку будет лучше с бабушкой и дедушкой.

Судья подняла руку.

— Мистер Хант признал, что в то время в интересах Джорджии было находиться с ними.

— Мы надеемся убедить суд, что она должна остаться с Гилроями.

Адвокат вызвал Грейс для дачи показаний. Она заняла свидетельское место и дала присягу.

— Миссис Гилрой, почему вы и мистер Гилрой оспариваете ходатайство вашего зятя о восстановлении опеки? — обратилась к ней судья Спенсер.

Грейс облизнула губы и начала подробно рассказывать о здоровой домашней обстановке, которую они создали для внучки.

Судья Спенсер наконец прервала ее.

— Миссис Гилрой, никто в этом зале суда, даже мистер Хант, не оспаривает, что вы были хорошими опекунами Джорджии. Мое решение будет определяться не тем, хорошо ли вы обеспечили ребенка, а тем, готов ли и способен ли мистер Хант обеспечить ей такие же хорошие условия.

— Я знаю, что он ее любит, — сказала Грейс, бросив на Кроуфорда тревожный взгляд. — Но одной любви недостаточно. Чтобы чувствовать себя в безопасности, детям нужно постоянство. Поскольку у Джорджии нет матери, ей нужны особые условия.

— Я могу их обеспечить, — бормотание Кроуфорда привлекло неодобрительные взгляды всех, включая судью.

Билл Мур подтолкнул его локтем и прошептал:

— Дождись своей очереди.

Судья задала Грейс еще несколько вопросов, в результате его теща сказала, что удаление Джорджии из их дома сейчас приведет к потрясениям в ее налаженной жизни. Закончила она словами:

— Мы с мужем считаем, что разрыв с нами окажет пагубное влияние на эмоциональное и психологическое развитие Джорджии.

Кроуфорду это заявление показалась отрепетированным. Наверняка адвокат научил Грейс, что нужно сказать.

Судья Спенсер спросила Мура, есть ли у него какие-либо вопросы к миссис Гилрой.

— Есть, ваша честь, — адвокат направился к свидетельскому месту и не стал тратить время на любезности. — Джорджия часто проводит выходные с мистером Хантом, не так ли?

— Ну, да. Как только мы почувствовали, что она достаточно взрослая, чтобы провести ночь вдали от нас, и что Кроуфорд… достаточно надежен, мы начали позволять ему оставлять ее на ночь. Иногда на две ночи.