Непростая работа - горшки обжигать 4

Вот так посидев и послушав, какими слухами земля полнится, я оказался несколько ошарашен, и поведение тех же беглецов уже не выглядело для меня странным. Оно и понятно, а ну как я ещё чем-нибудь оскорблюсь, это ж потом всё. Финиш. Конец карьере, а возможно, даже и жизни. Представляю, как охренеет Саташ, когда очнётся. Не завидую ему.

Мда, забавный выверт произошёл. Недавно только обсуждали с Локи подобные ситуации, и на тебе... Прилетело откуда не ждали.

Думаете, эти вести мне самые отважные из чинов рассказали? Ха! Как бы не так. Когда попытался поинтересоваться: «Чегой это они?», не забыв указать в спину улепётывающих, то от меня мягко отстранились (чтобы не оскорбить, но и не дать повода завести беседу), словно чума следует за мной по пятам. Пришлось задействовать свою агентуру среди местных. Хорошо, что самый информированный персонаж во всей части был мне, мягко говоря, благодарен.

Завхоз — добрая душа, будь его путь лёгок, в красках и с особым упоением рассказал о нелёгкой судьбе оснаба в клубке интриг высшего командования. Даже пошутил на тему, дескать, он тоже, как и комендант, теперь на особом учёте среди рядового состава. Непросто так ведь сыр-бор был недавно, а началось всё именно с них. Так что «это ж-ж-ж неспроста». Одно время их даже жалели, но без фанатизма. Теперь же подозрительно относятся. Авось тоже «на руку нечисты» и тоже какую пакость затевают. Или они на пару с полканом были, но вовремя прикрыли мягкие места.

Правда, во всей этой нездоровой ситуации меня донимает один очень серьёзный вопрос... Почему мне настойчиво лезет в голову мысль о среде?

– -- План Смерти. Хельхейм ---

– Эри, Хель, - с долей недоумения обратилась к своим подругам одна из временных и вынужденных триумвиров Персефона.

– Что-то случилось, Кора? — так же с нотками непонятливости поинтересовались те в ответ.

– Да вот... — замешкалась она и нервно потеребила рукав. — Странное чувство возникло... Не знаю... Будто... — не смогла сформировать она, так как была прервана Эришкигаль.

– Так значит, и ты тоже слышишь это? — обняла она тревожную Персефону, и та тихо «угукнула».

– Один — случайность, два — совпадение, а вот трое — это уже закономерность, — верно подметила Хель. — Как давно это у тебя?

– Примерно с утра, — поделилась собственными чувствами Богиня плодородия, присаживаясь за столик, что был обильно уставлен всевозможными вкусностями. Караул, отведённый для её охраны, отошёл к своим коллегам, которые по примеру своих охраняемых лиц решили устроить чайную паузу. Их клиенты с пониманием отнеслись к подобному, всё же они и сами не знали, насколько затянется их стихийно возникшая посиделка. Примечательно, что все они, то есть члены караула, были представительницами прекрасного, но далеко не слабого пола. Каждая из них могла, конечно, не с лёгкостью, но могла скрутить в бараний рог Чемпионов различных средней руки Планов.

– Как и у Эри, — сделала ещё одно наблюдение Владычица мира мёртвых. — Я в свою очередь смогла уловить конкретный смысл лишь час назад. А главное отличие между вами и мной — это...

– Наличие мужа! — вставила свои пять копеек Эришкигаль. — Да не просто мужа, а аватара Смерти.

– Спасибо за меткое замечание, — исподлобья посмотрела Хель на последнюю, из-за чего та несколько стушевалась. — Продолжим, — сделала небольшой глоток из чашки она. — Как и сказала неугомонная Эри, у вас имеется партнёр, с которым вас связывают дополнительные узы, — обсуждаемые Богини понимающе улыбнулись друг дружке. — К тому же эти лица находятся в данный момент с нашим многоуважаемым Главой. Следовательно... — на этом моменте Персефона прилежно подняла руку. — Да?

– Следовательно, эта ситуация как-то связана с ними, — закончила за своей коллегой она. — То есть они столкнулись с чем-то настолько невообразимым, что потрясение от этого смогло пробить защиту Системы.

– Верно, — кивнула ей Хель. — Осталось только понять, что они пытались сказать фразой «Со средой, чуваки»? — обвела она напарниц пристальным взглядом. — Какие будут предложения?

– -- Вертаем в зад ---

В общем, тот ещё балаган образовался: хоть стой, хоть падай. А между тем подошла моя очередь на аудиенцию к начштабу. С толикой надежды я вошёл к нему в кабинет, предварительно постучавшись три раза.

– Здравия желаю, товарищ ген... — начал с порога я, чтобы не палиться перед оставшимися хорошими отношениями, можно сказать, панибратскими, с Расиным.

– Кондратий, — с натянутой любезностью произнёс он. — Добрый день. Тебя-то я и жду, — протарабанил Расин по столу фалангами пальцев. — Можешь объяснить мне несмышлённому, ты что опять творишь? — постепенно елей стал приобретать агрессивные нотки. — Забыл что ли про недавний разговор? Давай-ка объясняйся, — строго поинтересовался Расин. И вшитую во фразу враждебность услышали все ожидающие приёма, пока не закрылась дверь.

Но перед этим они услышали в противовес произнесённому спокойную с оттенками холода, как смертельный приговор, фразу: «Расин, ты что себе позволяешь? Жить надоело или на войну меж Планами нарываешься?» На этих словах дверь крепко захлопнулась, оставляя невольных слушателей в томительном ожидании и с твёрдой уверенностью: «Всё очень плохо кончится для командира». В этом состоянии им только и оставалось, что гадать, как же теперь повернётся судьба бывшего генерал-лейтенанта? То, что чин ему основательно подрежут, всем было ясно как день. К гадалке не ходи... А может, и не только чин укоротят. Посему свинтили сии личности разносить эти вести массам, аки бабки у подъезда.

Глава 16

– Расин, позволь поинтересоваться, — постепенно леденеющим голосом проговорил я, окаменев лицом. — Ты что себе позволяешь? Жить надоело или на войну меж Планами нарываешься? — холодно и с некоторым интересом посмотрел я на своего собеседника. Интерес же был чисто исследовательский: «Как долго он протянет в застенках Дома Скорби?» Её исход был ясен как солнечный день и сомнению не подлежал ни в коем случае. Сам Война ли или его Девы Битв, что сейчас рулят Планом во время отсутствия оного, ни за что не позволят никому, то есть ни себе, ни своим подчинённым, подобного тона в общении со своим ближайшим союзником (в присутствии иных лиц, естественно. Наедине многое дозволяется), и ждёт этого индивида печальная судьба. Скорбная даже. Хорошей она будет лишь в случае, если его достаточно быстро спишут в утиль. Плохой же — если даже в утиле ему найдётся достойное применение.

– Стоп, — спешно поднял он руки в останавливающем жесте. — Погоди пока с плеча рубить, — и резко поменял атмосферу, что окружала его. — Успеется.

– Внимательно слушаю, — со скептическим ликом и нескрываемой иронией принял его предложение. — Возможно, от твоих слов Судьба смягчится, и злой рок обойдёт тебя стороной, — после этих слов хмыкнул: — Но это не точно.

Воровато оглянувшись по сторонам, запахнув шторы поплотнее, предварительно оценив ситуацию на улице и заглянув в каждую щель, Расин убедился в тайности и конфиденциальности разговора, чему также поспособствовала активация протоколов защиты от слежки различных типов. «Садись», — только и произнёс он после всех манипуляций.

Подобная нестандартная для генерал-лейтенанта активность слегка удивила меня, отчасти позабавила и даже немного усмирила негодование, тлеющее глубоко внутри, но не изничтожила это чувство вовсе.

– Поясни, — мотнул головой, желая получить объяснения по выходке и непонятным пока телодвижениям.

– Подчинённые, гады, воду мутят, — в сердцах ударил начштаба по столу. — Задрали уже. Вот где сидят, — ткнул он вилкой пальцев по горлу в районе кадыка. — Столько кляуз на твоё имя понаписали, — провёл он над своей макушкой рукой, дабы показать, сколько этих писулек. — Спасу нет. А уж как под меня копают, — разъярённо вдохнул воздух Расин и задержал его в лёгких. — Это отдельная песня, — чуть подуспокоившись, выдохнул он.