Неразведанная территория (сборник)
Шрифт:
Я проскользнула мимо каменных львов в вестибюль. Рядом с туалетом в стеклянных саркофагах сидели восковые фигуры Рода Флеминга и каких-то китайцев. Я купила коробку изюма, упаковку кукурузных хлопьев, коробку мармелада и вошла в зал.
Он оказался еще больше, чем я предполагала. Бесконечные ряды пустых красных кресел извивались между огромными колоннами, спускаясь туда, где должен был быть экран. Стены были украшены причудливыми рисунками. Я стояла, сжимая в руках коробки, и не могла оторвать взгляда от люстры. Она напоминала золотую солнечную корону, окруженную серебряными драконами. Я и не
Свет погас, и распахнулся красный занавес. Второй занавес напоминал вуаль, наброшенную на экран. Я спустилась по темному проходу и села в кресло.
— Привет, — сказала я и вручила Дэвиду коробку с изюмом.
— Где ты пропадаешь? Фильм вот-вот начнется.
— Знаю. — Я перегнулась через Дэвида и отдала Дарлин кукурузные хлопья, а доктору Геданкену — мармелад. — Я разрабатывала парадигму квантовой теории.
— Ну и? — спросил доктор Геданкен, открывая коробку с мармеладом.
— И вы оба не правы, — сказала я. — Это не Китайский театр Граумана. И не фильмы, доктор Геданкен.
— Сид, — сказал доктор Геданкен. — Если мы собираемся вместе работать, наверное, лучше звать друг друга по имени.
— Если это не Китайский театр и не фильмы, то что же? — спросила Дарлин, хрустя кукурузой.
— Это Голливуд.
— Голливуд, — задумчиво сказал доктор Геданкен.
— Голливуд, — сказала я. — Аллеи звезд и здания, напоминающие кипы пластинок и шляпы, «радиччо», и встречи со зрителями, и музей бюстгальтеров. И фильмы. И Китайский театр.
— И «Риальто», — добавил Дэвид.
— Особенно «Риальто».
— И МККФ, — сказал доктор Геданкен.
Я вспомнила черные и серые слайды доктора Львова, исчезающий семинар по хаосу, слова «смысл» и «информация», написанные доктором Уэдби.
— И МККФ, — сказала я.
— А доктор Такуми правда ударила доктора Иверсона? — спросила Дарлин.
— Ш-ш-ш, — сказал Дэвид. — Кажется, начинается фильм. — Он взял меня за руку. Дарлин откинулась в кресле, похрустывая хлопьями, а доктор Геданкен положил ноги на спинку кресла перед ним. Вуаль исчезла, засветился экран.
Смерть на Ниле
1. Готовясь к путешествию, что взять с собой
— «Для древних египтян, — читает Зоя, — смерть была страной, лежащей на западе… (самолет встряхивает) …на западе, куда отправлялся умерший».
Мы летим на самолете в Египет. И нас так трясет, что стюардессы пристегнулись в свободных креслах и лица у них испуганные, а мы все нервно молчим и только смотрим в иллюминаторы. Кроме Зои по ту сторону прохода, которая читает вслух путеводитель.
Этот — «Египет без забот» кого-то там. В кармане на спинке кресла перед ней лежат «Каир» Фодора и «Путеводитель по египетским древностям» Кука, а в ее багаже — еще с полдесятка. Не говоря уж о фромеровской «Греции за 35 долларов в сутки», и «Путеводителе по Австрии» Бывалого Путешественника, и трех-четырех сотнях
других путеводителей, которые она уже прочла нам вслух за эту поездку. Секунду я играю с мыслью о том, что именно их общий вес заставляет самолет проваливаться и крениться, а вскоре и швырнет нас вниз навстречу смерти.— «В гробницу помещали пищу, утварь и оружие, — читает Зоя, — как при… (самолет накреняется) …пасы на дорогу».
Самолет опять так встряхивает, что Зоя чуть не роняет книгу, но с такта не сбивается.
— «Когда вскрыли гробницу фараона Тутанхамона, в ней нашли ларцы, полные одежды, кувшины с вином, золоченую лодку и пару сандалий, чтобы ходить по пескам загробного мира».
Мой муж Нийл перегибается через меня, чтобы посмотреть в иллюминатор, но там ничего не видно. Небо ясно и безоблачно, а по воде под нами даже волны не бегут.
— «В загробном мире умершего судил Анубис, бог с головой шакала, — читает Зоя, — и душа умершего взвешивалась на золотых весах».
Слушаю ее только я. Лисса у прохода что-то шепчет Нийлу, почти касаясь рукой его руки на подлокотнике. По ту сторону прохода за Зоей и «Египтом без забот» муж Зои спит, а муж Лиссы смотрит в свой иллюминатор и старается не расплескать содержимое бокала.
— Как вы себя чувствуете? — заботливо спрашивает Нийл Лиссу.
«Это же будет замечательно — путешествовать с двумя другими парами, — сказал Нийл, когда ему в голову пришла идея отправиться в Европу нам всем вместе. — С Лиссой и ее мужем всегда весело, а Зоя знает все. Словно у нас будет наш собственный гид».
Так и есть. Зоя таскает нас из страны в страну, сообщает исторические факты и обменные курсы валют. В Лувре французский турист спросил ее, как пройти к «Моне Лизе». Она пришла в восторг. «Он принял нас за экскурсию, — сказала она. — Только вообразить!»
Только вообразить.
— «Перед тем как его судили, умерший произносил отрицательную исповедь, — читает Зоя, — перечислял грехи, которых не совершал, как-то: «Я не ловил силками птиц богов, я не произносил лжи, я не совершал прелюбодеяний».
Нийл гладит Лиссу по руке и нагибается ко мне.
— Ты не можешь поменяться местами с Лиссой? — шепчет Нийл.
Уже поменялась, думаю я.
— Нельзя, — отвечаю я, указывая на лампочки над сиденьями. — Сигнал пристегнуть ремни.
Он озадаченно оглядывается на нее.
— Ей нехорошо.
Мне тоже, хочу я сказать, но, боюсь, все путешествие затеяно, чтобы заставить меня сказать что-то.
— Ладно, — говорю я, отстегиваю ремень и меняюсь с ней местами. Пока она перебирается через Нийла, самолет опять встряхивает, и она почти падает ему на грудь. Он поддерживает ее. Их взгляды встречаются.
— «Я не брал чужого, — читает Зоя. — Я не убивал другого».
Я больше не могу этого слушать. Лезу в сумочку, которая все еще стоит под креслом у окна, и достаю «Смерть на Ниле» Агаты Кристи в бумажной обложке. Я ее купила в Афинах.
«Примерно как смерть где угодно», — сказал Зоин муж, когда я вернулась в наш афинский отель с книжкой.
«Что-что?» — сказала я.
«Да ваша книга, — сказал он, кивая на нее и улыбаясь, будто остроумной шутке. — Заглавие. Я бы сказал, что смерть на Ниле такая же, как где угодно».