Неразведанная территория (сборник)

— «Заклинания были также написаны на папирусах, погребенных с телом», — говорит Зоя.

Оно длинное и темное, как крокодил. Я свешиваюсь, вцепившись в перила, вглядываюсь в прозрачную воду и успеваю заметить блеск чешуи. Он плывет прямо на пароходик.

— «Эти заклинания имеют форму приказов, — читает Зоя. — «Отыди, злой! Удались! Заклинаю тебя именем Анубиса и Осириса!»

Вода посверкивает, колеблется.

— «Не препятствуйте мне, — говорит Зоя. — Мои заклинания защитят меня. Я знаю путь».

То, что в воде, поворачивается и уплывает. Пароходик следует за ним, медленно приближаясь к берегу.

— Вон она, — говорит Зоя, указывая за тростники на дальние обрывы. — Долина Царей.

— Наверное, она тоже будет закрыта, — говорит Лисса, позволяя Нийлу помочь ей сойти на берег.

— Гробницы никогда не закрываются, — говорю я и смотрю на север через пески на дальние пирамиды.

6. Удобства

Долина Царей не закрыта. Гробницы расположены вдоль обрыва из песчаника — черные входы в желтом камне, и поперек каменных ступеней, ведущих к ним, не натянуты цепи. В южном конце долины японская туристическая группа спускается в последнюю гробницу.

— Почему гробницы без вывесок? — спрашивает Лисса. — Какая царя Тута? — И Зоя ведет нас в северный конец долины, где обрыв понижается до человеческого роста. Над ним за песками я вижу пирамиды, резко выделяющиеся на фоне неба.

Зоя останавливается на самом краю наклонного коридора, пробитого в породе. К нему ведут ступеньки.

— «Гробница Тутанхамона была обнаружена, когда кто-то из рабочих случайно расчистил верхнюю ступеньку», — говорит она.

Лисса смотрит вниз на ступеньки.

— А змеи тут водятся? — спрашивает она.

— Нет, — говорит Зоя, которая знает все. — «Гробница Тутанхамона самая маленькая из гробниц фараонов в Долине. — Она нащупывает в сумочке фонарик. — Гробница состоит из трех камер: Передней, Погребальной, где стоит саркофаг Тутанхамона, и Зала Суда».

В темноте под нами словно что-то извивается, медленно развертывает кольца, и Лисса пятится.

— А в какой камере всякая всячина?

— Всячина? — неуверенно говорит Зоя, все еще нащупывая фонарик. — Всячина? — говорит она еще раз, открывает путеводитель и пролистывает почти до конца, словно хочет поискать «всячину» в индексе.

— Вся-чи-на, — говорит Лисса со страхом в голосе. — Вся утварь, и вазы, и всякая всячина, которую они брали с собой. Вы же говорите, что египтяне погребали с ними их вещи.

— Сокровища царя Тута, — говорит Нийл, подсказывая.

— А! Сокровища! — говорит Зоя с облегчением. — Вещи, погребенные с Тутанхамоном для путешествия в загробный мир. Они не здесь. Они в Каире. В музее.

— В Каире? — говорит Лисса. — Они в Каире? Так что мы делаем здесь?

— Мы мертвые, — говорю я. — Арабские террористы взорвали самолет и убили нас всех.

— Я проделала весь этот путь сюда, потому что хотела увидеть сокровища, — говорит Лисса.

— Здесь есть саркофаг, — говорит Зоя умиротворяюще, — и настенная роспись в передней.

Но Лисса уже уводит Нийла от лестницы, что-то ему втолковывая.

— Стенная роспись изображает подробности суда над душой, взвешивание души, произнесение исповеди умершим, — говорит Зоя.

Исповедь умершего. «Я не брал чужого. Я не причинял боли. Я не совершал прелюбодеяния».

Возвращаются Лисса и Нийл. Лисса тяжело опирается на руку Нийла.

— Я думаю, мы обойдемся без этой гробницы, — говорит Нийл извиняющимся тоном. — Мы хотим попасть в музей до закрытия. Лиссе так хочется увидеть сокровища.

— «Египетский музей открыт с девяти часов утра до четырех часов дня ежедневно. С девяти до одиннадцати пятнадцати утра и с часу тридцати до четырех дня по пятницам, — говорит Зоя, читая путеводитель. — Вход — три египетских фунта».

— Уже четыре часа, — говорю я, поглядев на мои часы. — Он закроется раньше, чем вы туда доберетесь. — Я гляжу на них.

Нийл и Лисса уже идут, но не назад к пароходику, а по песку в сторону пирамид. Свет позади пирамид начинает тускнеть, небо из белого становится серо-голубым.

— Подождите, — говорю я и бегу по песку, чтобы нагнать их. — Почему бы вам не подождать, и мы вернемся все вместе? Мы недолго пробудем в гробнице. Вы же слышали, что сказала Зоя. Внутри ничего нет.

Они оба смотрят на меня.

— По-моему, нам надо держаться вместе, — неловко договариваю я.

Лисса настораживается, и я понимаю, что она думает, будто я говорю о разводе, что наконец-то я сказала то, чего она ждала.

— По-моему, нам надо всем держаться вместе, — говорю я торопливо. — Мы в Египте. Здесь полно опасностей. Крокодилы, змеи и… Мы недолго пробудем в гробнице. Вы же слышали, что сказала Зоя. Внутри ничего нет.

— Нам не стоит ждать, — говорит Нийл, смотря на меня. — Лодыжка Лиссы начинает пухнуть. Мне надо поскорее положить на нее лед.

Я смотрю вниз на ее лодыжку. На месте кровоподтека теперь два прокола, совсем рядом, точно змеиный укус, и вокруг них лодыжка начинает опухать.

— Не думаю, что Лиссе по силам Зал Суда, — говорит он, все еще смотря на меня.

— Вы можете подождать наверху лестницы, — говорю я. — Вам не надо входить внутрь.

Лисса берет его под руку, точно торопясь уйти, но он мнется.

— Эти люди на корабле, — говорит он мне, — это с ними произошло?

— Я просто хотела вас напугать, — говорю я. — Конечно, есть логичное объяснение. Жаль, что тут нет Эркюля Пуаро, он бы сумел все объяснить. Пирамиды, вероятно, закрыты по случаю какого-то мусульманского праздника, про который Зоя не знала, и по той же причине нам не нужно было проходить таможенный досмотр. Из-за праздника.

— Что произошло с людьми на корабле? — снова говорит Нийл.

— Их судили, — говорю я, — но это оказалось не так страшно, как они думали. Они все боялись того, что произойдет, даже священник, который никаких грехов не совершал, но судья оказался его знакомым. Епископом. Он был в белом костюме и очень добрым. И для большинства их все кончилось хорошо.

— Для большинства, — говорит Нийл.

— Ну идем! — говорит Лисса, дергая его за руку.

— Эти люди на корабле, — говорит Нийл, не обращая на нее внимания. — Кто-нибудь из них совершал какой-нибудь страшный грех?