Нереал

Леонтины не было. Да и не могло быть.

Мои спутницы выдержали этот кросс потому, что обе обули кроссовки. А на Леонтине были туфли с каблуками. И она не рискнула выкидываться на проезжую часть под красный свет в такой обуви...

Имант сделал жест, означавший: “За мной!” И углубился в подъезд.

Вот тут-то его ясновидение и подвело. Двор, который, судя по его целеустремленности просто обязан был быть проходным, оказался тупиковым.

— Т-т-т! — сообщил Имант, постучав себя по лбу. И вдруг с хмурым видом выкинул четыре пальца. Во мне все внутренности заледелели.

— Четыре амбала? — спросил я. — Четыре черта с рогами?

И тут меня надоумило счесть присутствующих...

— Четыре гроба?!

— Да вы с ума сошли! — напустилась на меня женщина. — Чего вы мне ребенка пугаете?

— Этих ребенков гробом не испугаешь, — буркнул я и наконец-то вгляделся в девочку повнимательнее. — Настя?

— Настя, — подтвердило дитя. — А я вас сразу узнала, Игорь Петрович! Мама, помнишь?

Тут только до меня дошло, кто эта женщина. Возможная подруга Башарина, которую так искал Васька! А зовут ее, зовут ее...

— Алевтина Петрова!

— Очень приятно, — отвечала Аля. — Добрый день, Игорь Петрович!

— Ну, как дела? — поинтересовался я. А какие, простите, вопросы следует задавать бывшему классному руководителю в таких случаях?

Тут под моим носом обнаружился кулак. Это был смуглый волосатый кулак Иманта.

Осознав, что я написанных в воздухе загогулин не разумею, Имант развернул меня к себе спиной и дал коленом под зад. Не так чтобы сильно — просто придал ускорение. А сам протянул Але руку с грацией балетного солиста и с “Т-т-т!”, которое, чтоб я сдох, прозвучало с французским прононсом!

— Видела бы тебя Леонтина! — сказал я ему, обернувшись. Очевидно, он понял подколку — замахал на меня двумя растопыренными ладонями с явственным выражением: молчи, идиот!

Затем мы вернулись в подъезд, Имант выглянул, убедился, что никаких магических амбалов в переулке нет, и повел нас за собой короткими перебежками, от магазина к магазину.

И вывел на улицу Верещагина. Как выяснилось, он считал лучшим укрытием от взбесившихся магов редакцию “Отчего дома”.

Я хотел было напомнить ему, что он отныне тут персона нон грата, но всех моих мимических способностей недостало для такого сложного, можно сказать, политического понятия. Имант махнул рукой с выражением:

“А-а, все — ерунда!” и устремился в редакционную дверь.

Мы миновали и первый, и второй, и даже третий этаж. Я за это время часто бывал в “Отчем доме” и полагал, что его несложную географию усвоил. Оказалось — дудки! Тут имелся еще четвертый этаж!

Очевидно, цыгана тут пару раз прятали от возмущенной Ксении.

Пока я соображал, это ли имелось в виду при демонстрации четырех пальцев, он достал из кармала черную железку, поковырял в замке крошечной дверцы, открыл ее и первым полез в темную глубину. Аля с Настей забрались следом, а я был замыкающим.

— Ну и что мы тут будем делать? — спросил я Иманта. — Если они нас выследили, то переловят тут, как, как... как грудных младенцев!

Имант помотал пальцем — мол, не паникуй, все не так плохо, все гораздо хуже! И, пригибаясь, протиснулся мимо поставленного дыбом стола к окошку

Если бы я был наблюдательнее, то обратил бы внимание на узкие щели, которые тянулись прерывистой полосой под самой крышей “Отчего дома”. Если вытянуть шею, то из них было отлично видно улицу Верещагина и тех, кто по ней ходит.

Судя по тому, с каким увлечением Имант изучал этот пейзаж, там, на улице, что-то происходило. Я добрался до соседней щели и охнул.

Черная иномарка подкатила к “Отчему дому”, а из нее вылезала знакомая компания — три амбала, дед-вонючка и подозрительно элегантный дядька. Они выследили нас и действительно готовились взять живьем на чердаке.

Имант повернулся и поднес палец к губам.

— Сукин ты сын! — сказал я ему. Он помотал головой, как будто понял.

— Игорь Петрович!.. — очень жалобно обратилась ко мне Аля. — Что же теперь будет? Я боюсь — это очень сильные гипнотизеры... Они меня однажды уже заманили!

— А чего они от вас хотели? — спросил я. Имант, повернувшись к нам спиной, изучал маневры гипнотизеров.

— Вы во всякую дурацкую магию верите? — судя по всему, Аля ожидала отрицательного ответа, но я честно кивнул головой, что означало: да, разумеется, как же иначе!

— Они утверждают, что следователь Горчаков — тульпа. Вы знаете, что такое тульпа?

— Аля, я знаю все, — я вздохнул. — Он действительно тульпа. Это чистая правда. Но при чем тут вы? И тут до меня дошло!

— Аля! Это вы его сотворили?!

— Ой, тише, Игорь Петрович, тише... — донеслось от той щели, где засела Настя.

Ребенку было интересно! Не каждый же день такое кино.

— Игорь Петрович! — Аля смотрела честными круглыми глазами. — Хоть вы мне поверьте! Я ничего не творила! А они грозятся, ну...

И она показала на дочку, а потом прижала палец к ненакрашенным губам.

— Сотворили, Алечка, — скорбно сказал я. — Сотворили не более не менее как следователя угрозыска в чине капитана. А судя по тому, что Васька не имеет от начальства ни одного взыскания, вы сотворили мимоходом и его прямого начальника, Андрея Евгеньевича Сорокина.

— Да как же я могла сотворить живых людей? — Аля в недоумении посмотрела на свои руки, как будто именно ими месила то тесто, из которого вылепила Ваську.

— Ну, как вам объяснить... Вы его придумали, Горчакова. Вы представляли себе человека, а он взял да и материализовался...

В глазах у Али было полнейшее непонимание.

— Мало мне было хлопот? Сперва — эти! Потом — как я билеты доставала! Я же должна увезти ребенка! И еще пока вещи отстирала! У меня после этого гипноза с крокодилом все воняло, как у бомжа! Так еще и эта!.. Этот!.. Тульпа!.. Горчаков!..

Судя по голосу, слезы на глазах уже созрели. И в большом количестве.

— Но ведь вы действительно воображали себе мужчину, такого положительного, неглупого, ведь воображали? Ведь понемножку придумывали?

— Ну да! — в отчаянии воскликнула Аля. — Придумала! А что мне еще оставалось делать? Муж — пустое место! Эти кобели вокруг — немногим лучше! Я же не какого-то Ди Каприо!..

Слезы брызнули из глаз, но Аля даже не подумала их вытереть.

— Я же обыкновенного, только хорошего! Просто — мужчину! Мне же не красавец нужен, не артист, не Киркоров! Мне бы такого, чтобы только — мой, чтобы другие бабы на него не таращились! Ну и пусть рыжий... И не рыжий, а с рыжинкой... самую чуточку... мне так нравится... Я шла по улице и думала — вот он ждет меня дома, чистенький, ласковый, и дома — порядок, и за дочкой он присмотрел, чтобы уроки делала, и я ему ужин сейчас сготовлю! Я же в магазине колбасу покупала и думала — вот, ему должно понравиться... Я же рубашки в магазине смотрела и думала — вот ему должно пойти!.. А вы!..