Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Вдруг я сообразил — изгоняют же священники всякую нечисть молитвой! Заклинаний я не знаю, загадочных способностей, как Таир, не имею, но молитва?!

— In nomine Patris, et Fili, et Spiritus Sanctum!.. — заголосил я сквозь мокрое щупальце, а может, ласту, залепившую мне рот. Именно по-латыни, потому что русские слова провалились куда-то в щель между извилинами. Из всего латинского “Отче наш” я знал, разумеется, только эти начальные слова — почему и заткнулся.

Полтергейст мне попался необразованный — то бишь, я ему попался... Латынь на него не подействовала, а если и подействовала — то лишь озлобила. Он обдал меня холодом!

И я понял, что

настал мой смертный час.

— Бабуля-а-а-а! — уже вне всякой латыни и вне всякого соображения, завопил я. Но жива ли бабуля, не захлебнулась ли и она в ледяных волнах полтергейста? Ведь когда я орал по-латыни, она не отозвалась!

— Иго-ре-е-е-чек! — донеслось чуть ли не с того света.

— Бабуля! Что это, бабуля?!

— Сейчас, сейчас!

Жива! И прогонит полтергейст ко всем чертям собачьим!

В этот миг я веровал не в силы добра и зла, но в бабулю, которая способна шваброй вымести полтергейст из квартиры и плюнуть ему вслед.

Сквозь мокрое и холодное забрезжил свет! И я устремился к нему!

— Что ж ты так поздно, Игоречек? — вдруг запричитала бабуля. — Ой, да стой же ты, где стоишь! Веревку оборвешь!

Какую, к лешему?.. Какую веревку?..

Вдруг мое лицо непостижимым образом освободилось от, казалось, навеки прилипшей мокрой оплеухи, и я увидел бабулю в халате.

Она собирала в крупные складки развешенную поперек всей прихожей свежевыстиранную портьеру из синтетического бархата. Вторая висела на паралелльно натянутой веревке. Человека, входящего впотьмах, и должно было занести как раз между здоровенными и тяжелыми мокрыми полотнищами.

— Сколько же можно пыль копить? — оправдывалась бабуля. — Я уже давно запланировала!..

— Вот и собралась... — пробормотал я, спасенный, но еще не способный воспрять к новой жизни. Ну да, бабуля уже полгода долбит про эти окаянные портьеры. Угораздило же ее взяться за стирку, когда вся городская нечисть активизировалась!

Купание в портьерах подействовало на меня вразумляюще — я понял, как вызволить с Базы хронодесанта свою сумку

Исходя из того, что нечисть по ночам колобродит, а по утрам отсыпается, я встал довольно рано и поехал в тир — искать Сафари. Пришлось обождать — но, когда он явился, проблема решилась стремительно. Сафари позвонил какому-то Аэглору и велел ему послать Хольгера с Фродо на Базу за сумкой. Я пытался компенсировать затраты на транспорт, но когда Хольгер прибыл с сумкой не просто на джипе, и даже не на навороченном джипе, а на расписанном вручную всякой средневековой символикой, я понял, что ролевушную тусовку умом не понять и деньгами не измерить. Такая вот роспись стоила не менее десяти долларов за квадратный дециметр...

Как быть дальше — я попросту не знал.

Очевидно, жизнь продолжалась. Следовало сдавать снимки в редакции, делать новые, покупать и читать книги, трижды в день питаться. Если Васька захочет — сам меня найдет!

И я несколько дней прожил такой вот растительной жизнью, возможно, неделю, а может, и полторы, или даже месяц, — я ведь теперь измеряю время не календарем, а графиком работы шести бухгалтерий, где получаю гонорары...

И с каждым днем я все яснее понимал, что эта жизнь — какая-то не моя. Нельзя, чтобы все дни были одинаковые! Нельзя, чтобы от этих дней оставались лишь пластиковые папки с карманами, в которых копился фотоархив! Нельзя, чтобы менялись кадры в объективе, и ничего более!

Если быть совсем честным — нельзя и без надежды, что вот еще пройдет два года, Маргарите исполнится восемнадцать...

И

нельзя, будь я неладен, в полном душевном раздрае повторять, как попугай — dum spiro, spero!

Нужно что-то другое!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

СЛЕДОВАТЕЛЬ ГОРЧАКОВ НАХОДИТ ПАПОЧКУ!

— Слыхал? — налетел на Васю стажер Уфимский. — Какой скандал в “Джунглях”?!

Физиономия у стажера была такая, как будто скандал развернул всю биографию страны России в нужном направлении.

— Который по счету? — осведомился Вася.

— Ну!.. — Уфимский сгорал от нетерпения развеселить старшего коллегу.

“Джунгли” — это было такое место, где рейды по отлову наркоманов следовало проводить каждый вечер — свеженького улова хватило бы на кучу отчетов. Вася неоднократно добирался до самого высокого начальства и требовал закрыть этот притон. И вот, не прошло и пяти лет, притон закрыли. Случилось это две недели назад, и владельцы “Джунглей” только-только освободили помещение от мебели, а вывеску снимать, похоже, вообще не собирались.

Эта вывеска изображала Африку в духе Корнея Чуковского, там впритирку скалились на пешеходов обезьяна, слон, удав, крокодил и, кажется, носорог. Малые дети не могли равнодушно проехать мимо в своих нарядных колясочках...

И Вася, с одной стороны, полагал, что скандал не то что может быть связан, а просто обязан быть связан с наркотой, но с другой стороны — слишком веселая рожа была у стажера.

— Ну? — переспросил Вася.

— Ты Гришку помнишь?

— Помню наркомана! Помню алкоголика!

— Как ты думаешь, куда они его подевали?

— А куда его можно было подевать? В зоопарк, наверно, сдали.

— Возьмет его зоопарк, как же!

— А в самом деле...

Вася задумался — кому в городе нужен крокодил-трехлетка, приобретенный в качестве живого инвентаря еще совсем крохотным и выросший в “Джунглях” под вой современной музыки?

Самая прелесть ситуации была в том, что Гришку посадили на колесо. Посетители, балуясь, кидали в террариум таблетки, а неразумная рептилия честно их глотала. Опять же, пиво. Хотя в террариуме полагалось соблюдать какую-то разумную сырость, но бывали дни, когда крокодил плескался и чуть ли не плавал в “Пауланере”.

— Ну так вот! — Уфимский торжествовал. — Я сам сегодня утром допрашивал дядю Синявского! Он показал...

Тут лицо стажера сделалось скучным, и он заговорил казенным голосом, чему научился с большим трудом.

— ... он показал, что неоднократно давал объявления о продаже крокодила, связывался с зоопарком, но желающих не нашлось. Предъявил квитанции об оплате объявлений и сами газеты с объявлениями. Поскольку помещение полагалось срочно освободить, он перевез террариум с крокодилом в Дом колхозника...

— Куда-а-а??? — в бурной истории этого здания только живых крокодилов недоставало...

— В Дом колхозника! Там же бомбоубежище внизу! — Уфимский перешел на нормальный голос. — Перевозил ночью, чтобы никого не переполошить.

— Так. Крокодила — в бомбоубежище, — уточнил Вася. — На каком основании?

— На основании дачи взятки завхозу Петракову Алексею Степановичу! — отрапортовал Уфимский вполне казенно и продолжал по-человечески. — Этот деятель заплатил Петракову, чтобы тот приютил Гришку и ухаживал за ним, пока другого варианта не найдется. А в бомбоубежище давным-давно склад всякой старой рухляди. Там не токмо что крокодила — мамонта спрятать можно. Ну и вот — Гришка как-то опрокинул террариум и выбрался на свободу!

Поделиться с друзьями: