Нерон
Шрифт:
Императорские титулы и конец правления
Принцепс, монарх, император — титулы государя в Римской империи говорят о многом, главное, они показывают границы возможностей. Вместе взятые, они образуют императорский образ. Но слова не всегда передают все значения. Между названием власти и ее исполнением лежит множество расхождений, отклонений и напряженности, которыми определяются отношения государя и его подданных. Основная определяющая в этой совокупности — усиление абсолютизма. Императорская власть давно искала возможность изменить отношения принципата и монархии, считая, что они не соответствуют друг другу, но опасалась затронуть чувства римлян к институту, восстанавливающему Республику и концентрирующему власть в руках одного человека, принцепса, «первого сенатора». Некоторые современные историки допускают ошибки, говоря о «диархии» Августа и монократии. Тацит точно знал, с какого времени римляне начали [292] жить при монархии: после битвы при Акциуме — 31 год до н. э. Так пишет он по этому поводу: «В интересах мира нужно доверить власть одному человеку».
В самом Риме Октавий Август располагал уже всеми прерогативами трибуна плебса: неприкосновенный, он мог по своему усмотрению арестовывать римлян, а также отменять решения, вынесенные сенатом, или защищать их. Уверенный,
Позднее Адриан Фаворин, которого друзья упрекнут в том, что он более эрудирован, чем император, ответит, шутя: «Я должен поверить в то, что умнее меня лишь тот, у кого есть тридцать легатов». Наконец, к этим двум властям [293] присоединится третья: моральное превосходство императора, который относится к своим подчиненным как хозяин и отец всей империи. Понемногу принципат становится, как подчеркивает Тацит, «властью». Эти изменения, этот вид власти, императорский «вид» появляется при Нероне. Некоторые звания остаются — Цезарь, Август, например. Но Нерон объявляет себя еще и сыном Клавдия и упоминает Друза Германика, отца последнего. И если он забывает, что, по матери, он потомок Германика, то всегда ценит свою отцовскую линию, свою принадлежность по усыновлению к Юлиям-Клавдиям. Его консулаты — важный момент в правлении, означают следующее: в 55 году восхождение на престол, 57-58 — попытка провести перед сенатом свой проект налоговой реформы, 60 год — необходимые разработки для укрепления неронизма, и, наконец, 68 год — консулат перелома. К тому же наречен «Отцом Отечества» — и это в 56 году, в год «милосердия». Тут не просто совпадение, с точки зрения Сенеки, император — это мастер, философ, более того, глава над всем и вся. Остается «император», который используется в качестве cognomen — предваряющего титул, как Цезарь, Август. Тиберий этого не принял, его последователи тоже, в том числе Клавдий, все они предпочитают традиционное Цезарь. Нерон в начале правления поступает так же. Однако в 60-61 годы в некоторых документах перед его [294] именами появляется титул autocrator — греческое написание слова «император». Слово частично заимствовано из греческого; причем в узком смысловом значении, да и название автократор меньше всего выступает как предваряющее имя, скорее, оно воспринимается своего рода прозвищем, свидетельствующем об авторитете Нерона. В 66 году по случаю приезда Тиридата все меняется: толпа приветствует Нерона, называя его император. Оба титула — император и автократор — будут теперь сопровождать имя императора как предваряющие, о чем засвидетельствовано документально в Риме и других местах.
Монета, как всегда, отражает эти изменения в греческих провинциях и столице. Некоторые связывают это событие с принятием закона о всеобщем мире, который Нерон объявляет на время поездки Тиридата. Мир не продлился долго, так как очень скоро в Иудее вспыхнет восстание и уже в сентябре 66 года положение римлян в Иерусалиме заметно пошатнется. Никто после Августа не назывался императором. Что же имел в виду Нерон? Прежде всего притязание на наследие Августа и всю Италию в основном; вопреки своей любви к эллинизму, Нерон не отрицает римских военных традиций. Правда, это, скорее, по части аксиологии, связано не с военными победами, а, видимо, с триумфом на мирном фронте — личность Тиридата и чисто восточные проявления себя как императора. [295] Это работает на укрепление абсолютной монархии — новое предваряющее имя впереди титулов правителя ставит Нерона выше всех других цезарей и делает его равным Божественному парфянскому царю, царю царей, великому царю. Став носителем высшего титула, Нерон может спокойно отправляться в поездку на Восток. Поборники традиций вынуждены уступить. Абсолютизм укрепляется.
Римское общество
Нерон представляет собой родоначальника нового общества, отвечающего luxus и agon. Ответ Рима на его попытки реформы нравов меняется в зависимости от различных сословий и слоев населения. Какова во времена Нерона расстановка социальных сил? С одной стороны, римские граждане, с другой — все остальные, рабы и странники. Но среди граждан — их было более пяти миллионов в одной Империи, насчитывающей всего пятьдесят миллионов жителей, — существует большое расслоение: сенаторы, народ, солдаты Рима, легионеры, наконец, военачальники. Последние, Тациту это хорошо известно, менее значительны, чем солдаты и римские преторианцы, и народ столицы — это народ, который всегда пытались соблазнить цезари. Эта градация основывается не на официальных и экономических [296] критериях, а на политических традициях. Историки добавляют к этой картине другие официальные силы столицы — это всадники первого ранга, плебс, прикрепленный к знатным домам, а также «низкий плебс» и «плохие рабы». Какой бы ни была обоснованность такого политического разделения, значительные социальные и экономические расслоения существовали в первую очередь между большими собственниками земли в Италии или провинциях, или Африке. Во времена Нерона население столицы приближается к миллиарду. Из освобожденных рабов получается этническая мозаика, где смешиваются итальянцы, греки, азиаты, египтяне, балканцы, галлы. Жизнь тех, кто не пользуется привилегиями гражданина, очень тяжела. Многочисленные эпидемии периодически уменьшали их ряды.
Полиции, состоящей из охранников и солдат городских когорт, введенной под командование префекта города, поручены следующие виды правонарушений: бродяжничество, различные мелкие кражи, вооруженные грабежи, многочисленные преступления.
Социальное равновесие очень непрочное. Если бы большие социальные смуты исчезли, остались бы различные мелкие пакости: драки — в том числе в Цирке, бунты — организованные или внезапные, кражи в магазинах и резкие высказывания стали разменной монетой и при Юлиях-Клавдиях. Недостаток снабжения, [297] нехватка продовольствия, жилищные проблемы, ветхие, разрушающиеся дома,
пожары, наводнения Тибра и другие политические неурядицы, такие как поддержка дома Германика, Октавии и т. д., дополняют в целом серьезный беспорядок. В Италии случаются восстания рабов. В 64 году гладиаторы пытались бежать из императорской школы и подняли восстание: воспоминание о Спартаке было живо во всех умах, утверждает Тацит. В 58 году резкие социальные конфликты поразили Путеолы. Впрочем, это выступление гладиаторов, которое восстановило жителей Нуцерии против жителей Помпеи, почти не оставило воспоминаний. Словом, бедствие плебса все равно мешает императорам. Нерон столкнется со многими трудностями во время своего правления. Возникали волнения в связи с нехваткой продовольствия. Император Нерон будет широко известен, более чем другие цезари.Плебс и рабы
Тацит вовсе не пылал любовью к плебсу: в лучшем случае он называл его толпа или популяция. Плебс представляет собой народ, включающий всадников и иногда сенаторов, Тацит делит плебеев на «высших» и «низших», среди них есть сторонники Нерона, которого так ненавидят аристократы. [298]
Долгое время объясняли это различными условиями, бесплатным распределением зерна, организованным государством. При Клавдии и Нероне снабжение проводилось под контролем специальных префектов. Бедные римские граждане, которые изначально имели право на это распределение, в свою очередь тоже разделяются на городских и сельских, отличающихся от не-граждан даже одеждой. Плебеи Рима состоят из мелких торговцев, свободных ремесленников и не имеющих квалификации. Их нанимают на общественные стройки, а также сбор винограда или олив в сельскую местность. Римские граждане не соглашались с таким распределением и не могли на него прожить, хотя это считалось для них значительной поддержкой.
Что касается не-граждан, они не были совершенно обездолены и также пользовались благосклонностью принцепса. Тот факт, что античные источники часто не различают этих двух категорий плебса, подводит нас к тому, что разграничение не было слишком определенным, хотя, несмотря на созданную видимость, городской плебс не мог сдержать ненависти к тем, кто был еще беднее, чем он. Также трудно было уяснить, какова политическая роль, отведенная каждой из этих категорий в Риме, насколько император должен давать отчет чувствам и реакции толпы, которая особенно беснуется в цирке и театре.
Во вспыхнувших волнениях чаще всего принимали участие не-граждане. Так, когда должны [299] были казнить рабов Педания Секунды, плебеи поднялись, но вмешались преторианцы и рассеяли возмущенную толпу. Кто же главенствует в толпе? Городской плебс или не-граждане? Конечно, последние, иногда, правда, замешаны были и небогатые граждане.
Когда толпа возмущается и приходит в движение, трудно определить, кто есть кто. Кроме городского плебса есть еще сельский. В Италии и в ее провинциях множество различных собственников: маленьких хозяев, независимых крестьян, из которых многие были ветеранами римской армии, обрабатывали поля своими семьями, некоторые рабы и платные работники арендуют земли в городах под фермы, средние хозяйства около ста гектаров; и, наконец, большие владения, принадлежавшие богатым гражданам — всадникам и сенаторам, имеющим своих рабов и наемных работников. Если небольшие хозяйства сами не исчезают, то государство заинтересовано в их концентрации. Количество рабов на маленьких фермах незначительное, труд их непроизводителен, крупные предприниматели все чаще отдают свои земли в наем колонам. В провинциях итальянцы покупают рабов, но свободный труд, ставший правилом в других местах, менее развит.
Условия жизни крестьян были очень тяжелыми, особенно для рабов, представлявших всегда основную категорию производителей как в Италии, так и в провинциях, более римских и эллинских, чем в других. Их масса неоднородна. [300] Ж. М. Энгель замечает, что «среди рабов есть различия между рабами принцепса, рабами общественными, являющимися мелкими служащими, домашними рабами, которые часто получают вольноотпущенничество, и сельскими рабами, настоящими каторжниками. Общество рабов традиционно делится на «семьи», городские и сельские. В городах и хозяйских домах жили рабы привилегированные. Часто большие специалисты, эти люди владели каким-либо мастерством. Они были парикмахерами, поварами, музыкантами. Среди них представители настоящей интеллигенции, не говоря уже о снабженцах и чиновниках. Добавим, что положение раба соответствовало положению его хозяина: если он был беден, то раб — еще беднее. Городских рабов в основном отпускали на волю после тридцатипятилетнего пребывания в рабстве, они становились гражданами или получали статус «полу-гражданина», или уходили странствовать. Многие из них скромно жили при своих магазинах, мастерских как мелкие торговцы и ремесленники. В Риме и в большей части Италии большинство ремесленников в прошлом были рабами. Некоторые вольноотпущенники добились большого положения: торговцы, специалисты по ввозу и вывозу, оружейники, банкиры, ростовщики, аукционеры, специалисты по договорам с поставщиками императорского двора, а также хранители казны принцепса. Эпоха Юлиев-Клавдиев была для людей с торговыми способностями [301] эрой процветания как в Италии, так и в других районах, в портах и торговых городах Испании, Галлии, о чем свидетельствует пример города Лиона. Заботясь о том, чтобы сохранить и расширить итальянскую и плебейскую основу своего правления — Нерон знал, что от него хотели большие массы маленьких людей, вольноотпущенников и рабов,— он был справедлив, умел нравиться, давал хлеб и устраивал игры. Хлеба и зрелищ! — любой император должен был пройти через это.
Всем командам колесниц в цирке Нерон предпочел команду «зеленых», которых поддерживал плебс. Чтобы явить им свою признательность, он дарит одежду и другие вещи. В народ почти каждый день бросали всяческие подарки, снедь любого рода, шарики, на которых было написано, сколько им причитается зерна, платья, золота, серебра, драгоценных камней, жемчужин и даже домов и рабов. Нерон предпочитал бросать деньги на трибунах туда, где собирались в основном не-граждане. В 57 году, желая обеспечить широкую народную поддержку своей налоговой реформе, он дал четыреста сестерциев каждому плебею, гражданину Рима. Снабжение столицы осуществлялось в основном таким же образом. Он очень переживал, что во время его правления снабжение неоднократно испытывало значительные трудности. Монеты, выпущенные между 64 и 66 годами, изображали принцепса на лицевой стороне, а на обратной [302] богиню земледелия Цереру и еще порт в Остии, через который осуществлялось снабжение Рима. Император старался снизить цены на зерно, выбросив на рынок запасы, собранные на складах Рима. Однако когда беспорядки не прекратились, он без колебаний бросил против толпы отряды преторианцев.