Нерушимое доверие

Нет, он меня не понимает.

— Поехали к свекрови. Я должна быть рядом с дочерью, — лишь тихо заключаю.

И мы едем. Молча, в напряжении и прекрасно понимая, что будет дальше. Я останусь с Яной при любых обстоятельствах, а Глебу придется смириться с этим.

* * *

Дорога до дома Аллы Анатольевны занимает неприлично много времени, и когда мы, наконец, доезжаем, я скорее выпрыгиваю из машины и несусь к подъезду.

— Нина! — кричит Глеб, выбегая вслед. Он догоняет меня за доли секунды, забывая заглушить мотор и закрыть за собой дверь машины.

Не хочет меня отпускать, вижу по глазам. Но что я могу сделать?

Заявиться к свекрови с Глебом? Как это разрешит ситуацию?

Схватить Яну и под ее плач увезти подальше от любимого папы, с которым она не виделась больше месяца?

Я так просто не смогу.

Единственное решение сейчас — прийти туда одной и дождаться момента, когда мы останемся с Игорем наедине. Нам нужно поговорить и разойтись мирно. Прежде всего для Яны.

— Не ходи за мной, — ласково прошу, убирая снежинки с его темных волос.

— Я не отпущу тебя к нему.

— Я и не иду к нему, — с улыбкой отвечаю, — Я иду к дочери.

— Нин… — шепчет он мне в губы.

— Дай мне время все исправить и будь рядом.

Дарю ему долгий поцелуй в ответ и захожу в темный подъезд.

* * *

Дверь открывает Алла Анатольевна, и первая ее реакция — перегородить мне проход, чтобы не пускать внутрь, в свой идеальный мир, где она живет с любимым сыном и внучкой. Без ужасной и ненавистной невестки.

Но я больше не жалею женщину и ее возраст. Толкаюсь вперед и попадаю в узкий коридор.

— Ах… — свекровь от удивления на секунду теряет дар речи, но профессионально быстро приходит в себя, — Тебя кто пускал сюда?

Поворачиваюсь к ней, чтобы что-то ответить, но вдруг раздается мягкое:

— Мама, это я позвал Нину.

И меня заключают в крепкие объятия.

Раньше его прикосновения приносили покой и радость, а еще возбуждение и желание, чтобы эти минуты близости никогда не заканчивались. Сейчас же я хочу скорее вырваться из этой квартиры и убежать обратно к Глебу. Уверена, он все еще внизу, ждет меня.

— Привет, — мягко отстраняюсь и пытаюсь из-за плеча мужа разглядеть Яну.

— Проходи тогда, Нина, садись с нами пить чай, — слышу, с каким усилием все это проговаривает Алла Анатольевна.

Раздеваюсь под внимательный взгляд Игоря, передаю ему пальто и иду за свекровью на кухню.

— А Яна где? — сажусь на свободный стул и зову дочь, — Яна?!

Уже через секунду она показывается на кухне с большим медведем в руках.

— Мама! — визжит от радости ребенок, — Мне папа столько игрушек привез.

— Сколько? — прячу за маской веселья весь ужас происходящего.

— Этого медведя, — гордо демонстрирует свой подарок, — Куклу, которой можно делать макияж, а еще набор для художника.

Яна светится от счастья. В ее маленьком мире все хорошо — папа с мамой вместе, пьют чай с пирогами в доме любимой бабушки.

На деле же я натянута, как струна, а когда Игорь садится вплотную, эта струна грозится лопнуть от сумасшедшего напряжения.

Не знаю, что на уме у мужа, когда он начинает незаметно поглаживать мою коленку под столом, но я держусь.

— Тогда скорее собирай все свои подарки, и мы поедем домой, — прошу Яну.

Идея Глеба — просто схватить дочку и убежать — уже не кажется мне такой плохой, когда Игорь начинает вырисовывать какие-то узоры указательным пальцем на моем бедре.

— Куда домой? — охает Алла Анатольевна.

— К нам домой, мам, — за меня отвечает мужчина, сжимая в этот момент мне ногу, — Нам с девчонками пора к себе.

— Но вы так мало были, — с грустью бормочет свекровь, пока мы встаем из-за стола.

— Мы еще приедем все вместе, — Игорь спешит успокоить свою мать.

Я же скорее иду в коридор, таща за собой Яну.

— Давай одевайся, — шепчу ребенку, а сама запихиваю часть ее подарков в школьный рюкзак. Хочется быстрее выйти на свежий воздух и отдышаться.

Мы полностью одеты, и вот она свобода. Бери за руку дочку и беги отсюда, но Игорь не дает нам и шанса.

В сопровождении все еще кудахчущей матери он надевает ботинки, куртку и забирает большую спортивную сумку с комода.

— Ну ладно, — соглашается Алла Анатольевна, — Поезжайте к себе домой, раз так хотите.

— Пока, мам, — Игорь целует ее в морщинистую щеку.

— Бабушка, пока, — машет рукой Яна.

А я просто выхожу на лестничную клетку и вызываю лифт.

Дальше путь «домой» напоминает проводы на казнь. Успеваю незаметно отписаться Глебу, пока Игорь помогает Яне сесть в автомобильное кресло, и всю дорогу смотрю исключительно в окно, чтобы не встречаться взглядами с мужем.

Не знаю, что у него на уме, но вряд ли что-то хорошее для меня. Слова про наказание и очищение до сих пор эхом звучат в голове. Главное, чтобы мы не приступили к этому прямо сейчас.

Еще, как назло, длительная поездка усыпляет Яну. Она безмятежно спит и лишь на мгновение просыпается, пока Игорь заносит ее в дом и укладывает в детской.

Я же остаюсь у входа, намертво вцепившись в рюкзачок дочери и боясь сделать лишний шаг внутрь. Кажется, если пройду вглубь этого дома, уже никогда не выйду отсюда живой.

— Ты чего замерла? — спрашивает Игорь и буквально выдирает из рук сумки. А далее он снимает с меня верхнюю одежду и проводит на кухню, придерживая за талию.

Здесь стерильно чисто, и только пустой винный шкаф напоминает о моей последней истерике, которая чуть не закончилась пьяным сексом с Глебом.

— Нам надо поговорить, — наконец подаю голос.

— Да, конечно. Все обсудим, — шепчет мне Игорь куда-то в затылок, опять прижимаясь всем телом к спине, — А пока я хочу только одного.

— Что? — внутри все сжимается от страха и… отвращения.

— Завершить тот вечер, когда нас отвлекли.

Тот вечер…

— Думаю, тебе нужно сейчас принять душ и прийти в себя после СИЗО, — задерживаю дыхание, когда Игорь начинает водить губами по моей шее.