Нерушимый 10

Просто полоска суши, заставленная шезлонгами, песчаный пляж и дома, дома, дома. Они располагались и в заливе на островах, и на самой косе. Сам собой возникал вопрос, как это все не затапливает? Волнами не захлестывает?

Никто специально не огораживал для нас участок пляжа, как сделали бы для высоких гостей в нашей стране. Автобус остановился в городе, а мы толпой направились к морю, жадно вдыхая насыщенный йодом воздух, фотографируя лазурную полоску воды на фоне пальм и причудливых плотных облаков, похожих на кораллы.

— Море! — крикнул Самат и побежал вперед.

— Это океан, дубина! — воскликнул Кокорин.

Я бы и сам побежал, но помнил предупреждение Гусака и старался держаться в группе.

Раздевалка нам не понадобилась, все уже были в плавках. Кто-то сбросил одежду и ринулся в воду, кто-то озирался, надеясь увидеть фигуристых красавиц, каких показывают в голливудских фильмах, но люди тут были самые обычные, в основном плотные, с животиками. Если сравнивать с любым нашим пляжем, контингент отличался только цветом кожи.

Море волновалось, небольшие волны с легким шипением накатывали на берег, кричали дети, молодежь играла в волейбол.

— Океан-макеан, твою мать! — заорал Сэм и с разбега плюхнулся в воду, нырнул, но вынырнул быстро, весь перекошенный, и давай ругаться по-казахски, тереть глаза. — Шешен ам!

— Че такое? — насторожился Топчи, который уже сунул ногу в воду.

— Щиплет! Ща глаза вытекут! Блин, наше море лучше!

Ну да, соленость повыше, чем в Черном, без очков больно нырять. А еще в плавках была только наша команда, местные все купались в шортах по колено. И вспомнился рассказ знакомого, который много где побывал, что в привычных нам плавках купаются в основном геи, но на нас никто не таращился, кроме трех зрелых женщин.

Ну еще бы, целая толпа атлетичных мужчин привалила! Все белые, один краше другого. Как там в песне поется? Дождь из мужиков. Сейчас сюда начнут стягиваться одинокие дамы со всего побережья.

Тренерам, может, и хотелось освежиться, но в воду полезли только Тихонов и Карпин.

Микроб, раздеваясь, кивнул на развевающийся фиолетовый флаг над спасательным постом.

— Это что значит, а?

Раньше я не сталкивался ни с чем подобным, иначе запомнил бы.— Неграм купаться опасно, — пошутил Топчи и сам посмеялся со своей шутки.

Я отплыл от берега метров на двадцать, полежал на спине, глядя в небо. До чего же красиво! Перевел взгляд на берег. Действительное не оправдало ожидаемое, но все равно красиво.

Рядом рассекал морскую гладь Коровьев, его лицо было таким сосредоточенным, будто он поставил цель загонять группера, а скорость была близка к крейсерской.

Обплыв вокруг меня, как акула, он погреб дальше. Плескались волны, шлеп-шлеп-шлеп — ударяли о воду руки Коровьева. Есть ли тут акулы, и какие? Только я попытался оживить это памятью, как Коровьев, уплывший на приличное расстояние от берега, вскрикнул, выругался.

Я перевернулся, нашел его взглядом, акулий плавник не обнаружил и собрался успокоиться, но Коровьев, шипя и матерясь, как ломанулся к берегу! Казалось, за ним тянется пенный след, как за катером.

Все уставились на него. Выскочив на песок, он завертелся волчком, растирая красную кожу на бедре. Я вылезать из воды не спешил.

— Медуза, падла! — пожаловался он. — Стреканула, блин. Они тут ядовитые? Жжет!

Он потер горло, выпучив глаза, и Микроб рванул за спасателем. Это был накачанный парнишка с дредами, как из фильма. Причем он бежал так, словно Коровьеву могло что-то угрожать.

Я вместе с остальными вышел на берег, мы столпились вокруг Коровьева.

— Я читал, что от медуз парализует дыхательный центр! Судороги и смерть!

Спасатель принес с собой аптечку, открыл ее, кивнул на флаг и затараторил на неважном английском, я тотчас перевел:

— Он говорил, что фиолетовый флаг предупреждает отдыхающих о наличии лунных медуз. Они не смертельны, но их укусы неприятны, и может начаться аллергия, сейчас он смажет ожог, и все пройдет.

Парень поболтал флакончик, открыл его, и в воздухе остро запахло спиртом. Парень все тараторил:

— Я смазываю антигистаминным. Теперь место ожога нельзя. Завтра все пройдет, не волнуйся.

Парень повернулся к Коровьеву и торжественно произнес:

— Поздравляю! Теперь вы крещены Мексиканским заливом!

Три тетки, которые наблюдали за действом, зааплодировали, а когда я перевел, наши присоединились

Переводить дальше я не стал, уж очень спасатель оказался словоохотливым. Точнее, сперва слушал и общался с ним, и лишь потом переводил.

— Оу, вы иностранцы? — радостно воскликнул он. — Зачем к нам? Как вам у нас?

— Мы футболисты. Приехали на чемпионат мира из СССР.

Глаза паренька распахнулись и чуть не выпали от удивления.

— Круто! СССР! Обалдеть! Жаль, не люблю футбол, даже американский. А про СССР читал. Можно с вами сфотографироваться?!

Отказывать мы не стали. После этого, сверкая белоснежными зубами, спасатель разглядывал фото на смартфоне, а я сказал ему, что парень, которого укусила медуза — наш защитник, очень важный и крутой игрок.

Пришлось Коровьеву фотографироваться с местным отдельно — не каждый раз ему удается спасти звезду! Пусть порадуется, друзьям нами похвастается.

На берегу мы провели чуть больше часа — и опять в автобус, ведь вечером у нас вылет в Мексику. Андрей Хо, видимо, плавать не умел, потому в воду полез только чтобы поприседать, вылез и ждал нас. Дольше всех плескался Руслан Топчи. Вылез сразу после меня, ковырнул носком песок и сказал:

— Ничего особенного. У нас на Беляусе и то лучше, и вода чище. И медузы не такие злые.

— Все равно красиво, — сказал я и кивнул наверх: — Смотри какие облака, и солнце не жарит.

— Дерьмо. Ненавижу жару, — пожаловался Андрей Хо, обливаясь потом. — Поехали уже.

Он сел вместе с Топчи перед нами с Микробом и всю дорогу ворчал, как тут некрасиво, дома урбанистические, разнокалиберные, никакой архитектурной целостности. Руслан ему поддакивал, а я думал о том, что есть люди, которые везде ищут дерьмо, видимо, Хо из таких. А мне всегда казалось, что нужно приходить в гости с открытым сердцем, и мне было хорошо, даже уезжать не хотелось.

А дальше — игра с Перу, и на подготовку всего неделя.

Потому Мексику мы видели только из иллюминатора и из окна автобуса, который вез нас на базу. И со следующего дня у нас началась подготовка.