Нерушимый 10

— Не повезло.

И вроде негромко сказал, но в зале было так тихо, что казалось, эхо его голоса долго отражалось от стен. Бердыев оглядел собравшихся, и под его взглядом все смолкли и оцепенели. Слово взял Карпин:

— Ну да, ужас. Но не «ужас-ужас-ужас»! Чего потухли? Жим-жим с легендой-то играть?

Наши не сразу поняли, что это вопрос, а не утверждение, потому и ответили не сразу.

— Как бы да, — честно выдал Дзюба.

— И что? Домой едем? Сдаемся, чтобы не позориться? — напал на него Карпин. — Кто мы, а кто они? Воздадим дань уважения. Так?

Валерий Кузьмич Непомнящий покачал головой, похоже, даже он не знал, что делать с демотивированной командой.

Воцарилась минутная тишина. Наконец заговорил главный тренер сборной:

— Послушайте меня. Есть среди вас те, кто считает, что и ногтя бразильцев не стоит? Только честно.

Никто не ответил, и он посмотрел на Карпина, который взял заговорил в свойственной ему манете:

— Бразилия! Ай-я-яй! А есть еще Аргентина. Англия. Бельгия. Италия. Что делать? — Театральным жестом он сжал голову руками. — Все пропало! Мы такие маленькие, такие беспомощные. Давайте сразу сдадимся, чего мучиться-то и позориться!

Он ненадолго смолк, сплел пальцы. Принялся теребить цепочку на запястье, заглядывая в глаза каждому.

— Что замолчали? В воздухе запахло аммиаком? — С галерки донесся смешок, Георгиевич встал. — А мне не смешно! Потому что вы от одного слова «Бразилия» трепещете! И знаете что? Пошли вон отсюда! — Он припечатал пятерню к столу. — Представьте, что в Великую Отечественную наши прадеды сказали: «Смысл нам воевать, когда это — Германия!» А в сорок первом именно так и казалось. Поражение за поражением. Крах за крахом. Поначалу думалось, что победа недостижима. А как мы потом гнали фашистов до самого Берлина, а?

Карпин глянул на Тихонова, и тот развил его мысль:

— Мы — дети великих предков, и мы сможем победить! Должны!

Тренеры сидели на стульях на небольшом возвышении — подобии сцены, но я кожей чувствовал, что не за ними последнее слово. Даже не за Непомнящим, который сказал:

— Все знают: плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Плох тот футболист, что не верит в победу своей команды! Я рад, что таковых не нашлось. Теперь давайте проанализируем ситуацию. Итак, Бразилия, команда-легенда. Но все мы знаем, и об этом неоднократно говорилось, что эта команда переживает не лучшие времена. Не повезло? Это как посмотреть. Вот если бы Англия, которая считается фаворитом сезона, тогда не повезло бы. Или Италия. С Англией играет Колумбия, вот им — не повезло, хотя возможны сюрпризы. Все зависит от вас. На вас смотрят, надеются. Верят. Ваша задача — эту веру оправдать.

Следом вышел врач-суггестор и принялся рассказывать о… пользе правильного питания. Аж рука к лицу потянулась, но я заставил себя слушать, анализировать, и понял, что он не просто так треплется: в его речи имелись фразы-внушения: мы самые лучшие, мы сможем, мы — самые сильные, быстрые и ловкие.

Он говорил, и каждое его слово прорастало в сознании парней, наполняло силой и уверенностью. У Микроба, иммунного к подобного рода манипуляциям, болела голова, и он шипел, потирая висок. А я думал, что было бы, если бы у нас сняли энцефалограмму прямо сейчас? Какие процессы идут в мозгу во время внушения? Можно ли это как-то отследить?

Заключительное слово сказал молчаливый Бердыев:

— Вспомните прогнозы местных экспертов. Они считали, что мы вылетим после первого же матча, но мы показали хороший результат. И снова у них вакханалия в прессе. Они пишут, что футбола в СССР нет, и нам никогда не выйти в четвертьфинал. Наша главная задача — доказать, что можем. Во время соревнований авторитетов быть не должно.

— Ага, — кивнул Тихонов. — Вспомните, как в конце девяностых играли французы, и где они сейчас? Вылетели, как и немцы. Чемпионство — явление относительное. Вообще все относительно. Ничто не мешает на футбольном небосводе зажечься новой звезде. Дерзайте!

Деморализованная команда ушла воодушевленной. В Нью-Йорк! За победой!

Правда, четыре дня мы тренировались здесь, в Мексике, и лишь потом полетели в США, где пройдут все остальные игры.

30.06.2026

Я видел Нью-Йорк! Огромный город, просто гигантский. И нисколько он мне не понравился, ничего живого, романтичного или исторического. Может, Брайтон-Бич произвел бы впечатление, где наши эмигранты, но нас туда не возили. Разве только знаменитый Центральный парк понравился — кусочек живой природы между небоскребами. И то эта симпатия скорее на контрасте живого и урбанистического: уж сколько у нас тех парков! И получше этого будут.

Но любые формы жизни имеют право быть. Этот город не плохой и не хороший, он просто есть.

С другой стороны, а кто тут, в Америке, видел красивые города? Говорят, на юге, где-то возле Флориды, но не в Майами, есть архитектура, или на крайнем западе, всякие Сан-Франциско… Хотя и там, говорят, места знать надо, на которые смотреть.

Еще раз убеждаюсь, что наша Москва просто прекрасна на всем этом фоне. А уж Ленинград даже без сравнения с американскими городами величественен и неподражаем.

Но… То есть — но! Мы сюда приехали не дома разглядывать, не парком любоваться. Сегодня мегаответственный матч — нас ждала Бразилия. Так-то любая команда из первой мировой пятерки — уже задача повышенной сложности. Но Бразилия — это легенда!

Я знал, что США — страна в основном жаркая. Даже северные штаты — теплые, тот же Нью-Йорк находился на широте Ташкента. И все же знать — одно, а почувствовать эту жару, этот плотный воздух, эту влажность… Да, это вам не Москва и не Ленинград, тут придется помучиться. И если в Мексике жара была сухая, то тут ­– какая-то тяжелая, вязкая. От нее кружилась голова и все время хотелось спать.

Самые трудные матчи — это в жару и в мороз. Только в мороз бегается веселее — не постоишь, не отдышишься. А вот в жару… Бегать и пить. И снова бегать.

И вот мы в раздевалке, уселись на скамейках, как цыплята на жердочках. Я отлично понимал, что чувствуют парни: как когда выходишь на сцену после долгого перерыва и боишься сделать неверное движение, сказать не то, оступиться. Я просто на скамейке сижу, и то нервничаю. Им сейчас очень важно поверить в себя.

— Так, пацаны, хватит мандража! — воскликнул Кузьмич. — Бразильцы — они, конечно, страшно техничные. Но при этом они страшно не любят, когда против них «физики» работают'. То есть, перебегать, пережать — и они скисают. С ними надо так: зажали, нажали, а потом — как детей на школьном стадионе.

Тренерский штаб давал накачку. После Кузьмича выступил Георгиевич. Тихонов кивал на каждое предложение. В общем, мы готовились и даже были готовы к Бразилии. А иначе — чего приехали, если не готовы? Это, кстати, как раз Карпин сказал. Чего ехали через половину глобуса? Просто высотки посмотреть и зеленый парк? Играть! Играть, как умеем, как можем, и через не могу!

Меня опять усадили на скамейку — Игорь в последних матчах показал, что он по-прежнему номер один среди вратарей. Сэм с Микробом и Кокорин — тоже рядом со мной. Слишком серьезный противник, чтобы экспериментировать. Правда, Валерий Кузьмич намекнул, что во втором тайме может поменять «бегунков», чтобы не терять темп. Но для этого надо костьми лечь в первом.