Нерушимый 10
Шрифт:
Манчини на тренерской скамейке в ярости отбросил планшет с тактическими схемами. Его помощники пытались что-то говорить, но он только отмахивался, нервно теребя свой безупречный галстук. Было видно, как он что-то выкрикивает на итальянском — наверняка не самые приятные слова в адрес своих защитников. Их отлаженная оборонительная система, это знаменитое итальянское «катеначчо», только что была разбита одной великолепной комбинацией. Защитники нервно жестикулировали, явно пытаясь разобраться, кто должен был страховать, кто не успел перекрыть…
А синяя торсида на трибунах словно потухла. Еще минуту назад они праздновали преимущество, размахивали флагами
И сразу после розыгрыша в центре — свисток. Тайм закончился.
Глава 29
В меньшинстве
В раздевалке было сумрачно. Наши хлебали воду, лили на мокрые от пота волосы. Микроб лег на холодную плитку и зажмурился, наслаждаясь прохладой. Игорь сидел, опустив голову. Карпин вился около него, кривил губы, желая отчитать, но не стал этого делать. Понял, что хуже нет, когда сам себя казнишь, и кто-то добавляет. Никто Денисову не сказал ни слова — это игра, в конце концов, но укоризна во взглядах читалась.
— Так, успокоились! — велел Непомнящий — все замерли, не ожидая от него такого напора, Сэм аж подавился водой и закашлялся.
— Считаем, что начинаем с нуля, — распорядился Валерий Кузьмич.
— Нас меньше, — попытался возразить Дзюба.
— Кто сказал? А-а-а… — проворчал Карпин. — Ну, да. Меньше. Зато простор какой — а? Беги — не хочу!
— Ага, простор… А как в защите? — не унимался Артем.
— Так не защищайтесь! — ударил себя по бедру Георгиевич. — Атакуйте!
Выходили мы на поле другими людьми. Стадион гудел, а итальянцы уже ждали нас, разминались, перебрасывались мячом — уверенные в своем преимуществе. Кьеза что-то весело говорил Барелле, показывая в нашу сторону. Ну-ну, смейтесь.
Я поправил перчатки, размял пальцы. В голове пульсировала одна мысль: теперь каждый мяч — на вес золота. Права на ошибку больше нет. Джикия похлопал меня по плечу:
— Ты наша последняя линия обороны. Но мы постараемся, чтобы до тебя мяч не доходил.
Я кивнул. Все слова уже были сказаны. Настало время действовать.
И снова напряжение, злость, азарт. Наши не сдались, а смелость — начало победы. Тяжело будет, конечно, в меньшинстве, но куда деваться?
Нам еще ткнули — как щенков в лужу носом. Это ваш последний матч. Типа все пропало, да? В вас стреляют? Вас бомбят? Это игра! Так идите и выиграйте, в конце концов! Или кто-то отказывается? Так у нас есть равноценная замена на каждую позицию!
Вот и пошли атаковать.
Ага, это как в анекдоте «фантастика в соседнем отделе»… Особенно, когда нас меньше, и итальянцы прижали к воротам. Ух-х-х. Соберись, Саня. Давай, все зависит от тебя!
Удар сбоку — упал, отбил.
Секундная передышка — удар с другого фланга в угол ворот — еле дотянулся, отбил. Вскочил, потряс ладонями, заметался в воротах, за спинами пытаясь вычислить траекторию полета мяча.
Хитрый удар — мяч летит между ног защитников. Время замедляется, Руслан подставляет ногу, но не дотягивается… Падаю, вытянувшись, так же медленно. Снова отбил.
— Да что вы возитесь! — рявкнул я. — Атак…
Наглый прямой удар наудачу, прямо в грудь. Взял!
И сразу выпнул мяч в центральный круг, куда уже несся Сэм. А бежал он со своей половины, то есть никакого положения вне игры быть не может. И выбегал на одного заднего защитника. Убрал его финтом, обежал вокруг, рванул… И тут ему сзади — по ахиллу. Так и покатился
наш казах.Защитник, неизвестный в нашей реальности Алессио Дженовезе, сам устыдился своего поступка, сел возле Сэма на корточки, похлопал его по бедру — прости, мол.
А судья четко так вынул красную карточку и махнул ею. И уравнял нас на поле — наши защитники запрыгали и обнялись. Десять негритят пошли играться в поле…
Сэм, конечно, встал и даже попытался бежать, но захромал, выругался. На поле вышел Кокорин вместо Сэма, хлопнул Дзюбу по ладони и ринулся в атаку, на розыгрыш штрафного за снос Сэма.
Саша долго бежал стелющимся шагом, ушел чуть не в угол — хотя всех же учили: только не в угол, делать там нечего, с угла гол не забивают! И оттуда, пропустив мяч между ног прижавшегося сзади защитника, извернувшись как-то, сунул резко на дальнюю штангу. И маленький Микроб оказался там один. Медленно подходил, подходил, крался, как песец — и вот. Головой! В угол! Гол!
2:1!
И давай изображать AC/DC под рев трибун. Налетели наши, подхватили, подкинули, еще раз подкинули — он чуть не взлетел от счастья — опустили на газон и побежали играть.
Тут и сыграла разница в расстановке. То есть у нас оставалось вроде как 5–2–2 — условно говоря, на одного меньше в центре поля. А у них — 3–3–3. То есть крайние спускались при необходимости вниз и укрепляли оборону. Это если итальянцы защищались. Но в атаке их просто было больше! Раз за разом они шли стеной на наши ворота. Раз за разом включали меня в игру. Отбивал. Отбивал. И снова отбивал. И опять…
Ну так не могло быть долго. Они явно нас переигрывали. Техника личная, техника паса… Наши и быстрые, и мощные — некоторые… А вот так…
И — гол.
Как, почему, зачем… Гол. Все дела. Просто задавили, и гол был забит, кстати, не издали, а из центра штрафной, где еще и пару пасов успели сделать, раздергивая защитников.
Я взял трепыхающийся в сетке мяч. Себя винить? Нет, такой мяч я не взял бы, даже будучи «лучшим». Защитников? Тоже нет. Их естественное желание помочь вратарю и заблокировать удар часто подводит голкипера под монастырь. Опытные нападающие не просто умеют использовать такие моменты — они ждут их. Если отправить мяч точно в противоход защитнику, в небольшую щель между игроком, блокирующим удар, и штангой, то вратарь не сможет отреагировать.
2:2. Ничья.
И это не конец игры.
Последние минут десять… Или все пятнадцать? В общем, в оборону ушли все. Дзюба пихался в центре штрафной, снимая верховые мячи. Кокорин метался по дуге, отвлекая на себя полузащиту. Микроб торчал чуть ли не у штанги. Все доверились мне, надеясь выиграть по пенальти.
Удар! Удар!
Угловой.
Удар!
Снова угловой.
Я пытался выкинуть мяч подальше, пнуть с руки… Все подборы — за итальянцами. Ну, сильны, сильны, нечего сказать. И тут — свисток, знаменующий окончание матча!
Я уж обрадовался, что все, но черта с два! Дополнительное время.
На первой же минуте — у итальянцев две замены: поменяли Распадори на огромного Матео Ретеги. Вместо Эль-Шаарави вышел Джанлука Скамакка. Как наш Джикия в реальности Звягинцева знаменит бородой, так Скамакка — татуировками. В этом мире у него не было тату.
Итальянцы как будто заранее готовились к серии пенальти, а запасные бить не имели права. Манчини что-то яростно жестикулировал на бровке, его галстук уже совсем съехал набок. Ретеги и Скамакка — это же таран, стенобитное орудие. Сразу стало ясно: будут навешивать, продавливать нашу оборону массой.