Несбывшиеся надежды

В одночасье разрушив традиционно-дружественные отношения с южным соседом, которые поддерживались даже тогда, когда там правил шах, спецназ КГБ устроил в Кабуле государственный переворот, приведя к власти местных коммунистов. Тут же официальная пропаганда объявила о вводе в Афганистан «ограниченного контингента» советских войск, якобы для оказания интернациональной помощи его новому правительству.

Однако победные реляции длились недолго. Свободолюбивый афганский народ не пожелал подчиниться «шурави», как там называли русских, и очень скоро эта авантюра захлебнулась в крови советских солдат. Кремлевские горе-стратеги не учли не только уроки истории. Они не подумали даже о том, что все ведущие страны мира, и в первую очередь США, всеми средствами помешают им добиться своей цели, и народу, объявившему «джихад» — священную войну против оккупантов — окажут действенную помощь.

После того, как оттуда самолетами стали доставлять «груз 200» — гробы с телами погибших солдат, отдавших свою жизнь неизвестно за что, настроение советских граждан стало еще более мрачным. Вкупе с растущими бытовыми трудностями это неизбежно отражалось на семейных отношениях. Даже спокойная и уравновешенная Варя все чаще раздражалась по пустякам. А поскольку еще сердилась за то, что подвел Восьмого марта, срывала плохое настроение на муже.

–  Я знаю, как важны твои научные дела, которые целиком тебя поглощают. Но я не могу управиться одна, — недовольно сказала она, вернувшись после неудачного похода по магазинам. — Всюду пусто, хоть шаром покати! Неужели последнее отправляют в Афган? И зачем затеяли эту проклятую войну? — Варя устало опустилась на стул. — Мне нечего приготовить на обед. Ты бы хоть немного побеспокоился!

— Войну действительно затеяли зря. Она окончательно нас разорит, — согласно кивнул Артём, чертивший плакат для доклада на кафедре ремонта в Киеве. — Но чем же я могу помочь тебе, Варенька? — он оторвался от своего плаката. — Мне же некогда стоять в очередях.

— А у меня, по-твоему, есть время? — взорвалась Варя. — Как ты можешь так говорить? Я ведь тоже работаю.

— Я ничего такого не говорил и сочувствую тебе, — миролюбиво отозвался Артём. — Но чем могу я помочь? В магазинах, чтобы что-то купить, надо в очереди стоять с утра, а я кончаю работу в шесть и еще полтора часа еду домой из Шереметьева.

— Но у вас в институте есть продовольственные заказы. Почему ты их не получаешь? — не успокаивалась Варя. — Может, в них и не густо, но все-таки мне было бы, наверное, полегче.

— Их на всех не хватает, поэтому приходится разыгрывать, как в лотерею, — неодобрительно хмурясь, ответил Артём. — А среди моих сотрудников есть многодетные. Мне неудобно участвовать, тем более, что я начальник.

— Ну и ну! — Варя от возмущения даже поднялась со стула. — Выходит, если нет детей, надо подыхать с голоду? Это уж слишком!

Бездетность по-прежнему сильно травмировала ее душу. Она не прекращала лечиться, но без всякого успеха. В их отношениях явно наступил кризис, и это его усугубляло. Как медику, Варе должны были быть ясны причины ее женской проблемы. Однако психологически с этим ей трудно было примириться и легче было обвинять кого угодно, даже мужа.

— Ты бы проверился на этот счет. На всякий случай, — устав носить в себе эти подозрения, однажды попросила его Варя, — чтобы знать наверняка.

— Ну, вот, ты уже начинаешь сходить с ума, — рассердился Артём. — Не забыла, что у меня растет дочь? И потом, хоть и неприятно вспоминать, но от меня беременели женщины.

— А разве ты не мог... заболеть? — потупившись, упрямо продолжала Варя. — Ты не должен... ничего скрывать, чтобы я знала... как быть...

Она запнулась и даже покраснела, очевидно, устыдившись своих мыслей, и в голове Артёма мелькнула мрачная догадка.

— Ты это о чем? Что значит: «как быть»? — сердито спросил он. — Разве нельзя счастливо прожить до конца дней вдвоем? Неужели, — он повысил голос, — если бы, и правда, я был бесплоден, ты могла бы... ради этого., лечь с другим?

— Тебе легко рассуждать, когда есть Анечка, — опустив голову, чтобы не глядеть ему в глаза, уклонилась от прямого ответа Варя. — Не можешь ты понять, что переживаю я... как хочу ребенка...

Ее состояние не на шутку встревожило Артёма. «Неужели из-за этого Варя может мне изменить? — удрученно подумал он. — А что? Вобьет себе в голову, будто дело во мне, и решит это... проверить. Разве я смогу простить ей такое? — лезли ему в голову ревнивые мысли. — Неужели рухнет и второй мой брак?»

Как и следовало ожидать, эти подозрения охладили его чувства к ней и, поскольку Варя тоже вела себя по отношению к нему довольно отчужденно, семейный кризис нарастал, как нарыв, готовый вот-вот лопнуть.

* * *

Кульминация кризиса произошла в майские праздники. Отмечали их на этот раз у Царевых, с которыми Артём и Варя крепко дружили и встречались чаще других. А в последний год, когда они построили дачу в ближнем Подмосковье, вместе проводили много выходных дней. Царевых, не имевших тогда машины, это очень устраивало и, пока не наступал грибной сезон, Артём с Варей предпочитали выезжать на природу вместе с ними.

На их тесную дружбу, очевидно, сильно влияла и взаимная симпатия. Артём с Ниной, как партнеры, так «станцевались», что в компании были постоянной парой. А «особое чувство» Володи к Варе, — он отлично фотографировал, — выражалось в том, что большую часть снимков составляли ее портреты в художественном стиле. Многие снимки можно было отправлять на выставку.

Вполне возможно, что рост этой симпатии был обусловлен пресловутым притуплением супружеских чувств после долгих лет брака, которое якобы вызывает потребность в сексуальном обновлении, даже если взаимная любовь и духовная общность еще достаточно крепки. В данном случае было похоже на то: как-то Царев, заехав .за чем-то к Артёму, вытащил из кармана цветастый журнальчик и, усмехаясь, бросил его на стол:

— Посмотрите с Варей! Любопытное пособие. Вы что-нибудь слыхивали о «шведской семье»? Оказывается, за бугром это — в порядке вещей. И не только у скандинавов. Семейные пары обмениваются партнерами, а потом продолжают жить, как ни в чем ни бывало.

Журнал оказался такой крутой порнухой, что Артёма аж пот прошиб. Однако в те времена, когда не только такие журналы, но даже привозимые из-за рубежа сувениры-авторучки с порносюжетами являлись большой редкостью, это было так сногсшибательно интересно, что он все же оставил журнал у себя, чтобы показать Варе.

Можно только догадываться о том, с какой целью дал им Володя посмотреть этот журнал, думал ли сам о создании «шведской семейки». Однако то, что произошло потом в первомайский праздник у Царевых, говорило в пользу такого предположения. Веселились они, как всегда, до упаду и только в третьем часу ночи улеглись спать.

Те, кто жил поближе, разошлись по домам, а остальные решили ночевать у Царевых. Нина, Артём и Варя расположились в гостиной на кушетке, приставив к ней стулья, а друзья хозяев Алла и Сева Тряпицыны, вместе с Володей, легли спать на раскладном диване. В их компании было принято немного флиртовать, и Артём, ощущая рядом с собой горячее тело хозяйки, непроизвольно, под влянием хмеля, излишне возбудился. Устыдившись этого, он резко отодвинулся и нечаянно столкнул лежавшую с краю Варю на пол.