Несерьезные отношения

Так себе фея. Не самая лучшая кандидатка на то, чтобы жить вместе. Сплошная проблема, а не любовница.

Мне заранее было стыдно перед Пашей. За то, что так сильно разочарую. За то, что придется снова меня спасать.

Но, как я ни пыталась найти другой выход, его не было. Мой адвокат уже сдался. Еще до решения суда он проиграл Лене. Теперь мне нужен был тот, кто не сдается.

Света не задала ни одного вопроса, когда я попросила забрать Машу из сада. Она не стала интересоваться, во сколько я вернусь. Лишь благословила, будто заранее знала, какой трудный день у меня впереди.

Однако, перейти от решения к его реализации оказалось не так просто. В ответ на мой звонок, Паша прислал сообщение, что не может говорить. В течение дня его телефон был недоступен.

А когда настало время обеда… нашего обеда, я получила новое СМС: «Прости. Форс-мажор. Освободиться не смогу. Перезвоню тебе вечером. Пакуй чемодан».

Последняя часть сообщения, конечно, радовала. Паша не забыл обо мне. Но от отчаяния хотелось плакать.

Так, с желанием разреветься, я закончила уроки. Пряча красные глаза за стеклами очков, приехала домой. Чтобы хоть как-то себя занять, вымыла полы, приготовила ужин. Дважды включила и выключила компьютер. Без цели. Без надежды, что смогу поработать.

Боясь пропустить звонок от Паши, не вынимала телефон из кармана. Каждые десять минут смотрела на экран, как на икону.

А в пять, как раз когда пора было идти в детский сад, в дверь постучали.

Я ожидала кого угодно. От сантехника до Светы, но, к моему удивлению, на площадке оказался Леня.

— Не ждала? Привет. — Бывший расплылся в улыбке, словно был рад встрече.

— Здравствуй.

Наверное, правильным было бы распахнуть шире дверь и впустить Леню в квартиру. Но я с места сдвинуться не могла.

— Может, я зайду? А то мы как не родные.

Он покрепче перехватил папку, которую держал в руках.

— Не родные. — Я очнулась. — И приглашать не буду. Это не твой дом. Нечего тебе у меня делать.

— Ух, да я смотрю, зубки у кого-то прорезались.

Улыбку с Лениных губ как ластиком стерли. Взгляд стал серьезным, а на щеках заиграли желваки.

— Ты зачем пришел? Зубы проверить?

От злости у меня даже ладони зачесались. Так и хотелось влепить этому подонку пощечину. Даже во время развода не чувствовала себя такой кровожадной, как сейчас.

— Ясно. Понятно. — Леня смерил меня холодным взглядом. — В гордую будем играть?

— Я с тобой уже наигралась. Найди себе другую игрушку.

— Ничему тебя жизнь не учит. А зря. — Оглянувшись по сторонам, Лена раскрыл свою папку и достал бумаги. — Я вообще-то с добрыми вестями. Предложение у меня для тебя есть. Щедрое!

— Единственное хорошее, что ты можешь для меня сделать, это убраться. Насовсем.

— А я и уберусь, если ты дурой не будешь. Только подпиши!

Он сунул документы мне в руки. Спустя несколько мгновений вытащил из внутреннего кармана пиджака ручку. И пальцем указал на прочерк внизу страницы.

— Это мировое соглашение! — Его сиятельство соизволил объяснить. — Я, в отличие от тебя, думаю о нашем ребенке. Как закончится суд, ты уже знаешь. У тебя нет ни единого шанса остаться в этой квартире или отжать у меня компенсацию. Но если подпишешь соглашение, все затраты я возьму на себя. Квартиру продадим. Деньги поделим пополам.

Словно он нес какую-то чушь, я тряхнула головой и сунула бумаги вместе с ручкой назад.

— Спасибо за щедрость… — Меня стало потряхивать. — Не нужно. Как-нибудь обойдусь без твоей милости.

— Дура!

Леня взял мою руку и силой заставил сжать ручку.

— Хочешь с Машкой на улице остаться. Или к мамке планируешь сбежать? — Он навис надо мной, тыча бумагами в лицо. — Она ведь тебя сожрет и не подавится. Они с бабкой никогда не простят, что твой папашка все тебе оставил. Любимой дочке! Пока не сдохнут, будут завидовать, что он тебя больше любил, чем их серпентарий.

— А ты, значит, так заботишься, что готов собственную дочку лишить крыши над головой?

Я, что было силы, толкнула его в грудь.

— Оборзела совсем?! — Леня шатнулся, но устоял.

— Я не оборзела. Я прозрела. Не понимаю, как вообще могла с тобой связаться. Зачем пошла замуж. Как не замечала, какое ты ничтожество.

— Крыша поехала? — Леня резко развернул меня лицом к двери. Приложил к стене бумаги и снова сунул в руки ручку. — Забыла, как я тебя из того клоповника вытащил? Как замуж позвал, хотя ты девкой зеленой была. Ни трахаться, ни готовить не умела! Память совсем короткая?

— Знаешь, что… — Меня разрывало от ярости. Все эти упоминания о родителях и моей молодости били похлеще ударов по лицу. — Иди к черту!

Я отшвырнула ручку в угол. Сильно. Так что она упала куда-то на ступени. Слишком далеко, чтобы Леня мог дотянуться, не оторвавшись от меня.

— Ах, ты сука! — прозвучало над ухом.

— Отпусти! — Я дернулась.

— Ах, ты дрянь! — Мужские пальцы схватили меня за волосы и с силой потянули назад. До боли. Заставляя выгибаться.

От ужаса по спине холодок пробежал.

Никогда Леня не говорил со мной с такой злостью. Никогда не делал больно физически. Но сейчас каким-то шестым чувством я ощутила, что это «никогда» закончилось. Что рядом стоит незнакомый мужчина, готовый на все.

— Мамка с бабкой слушаться не научили… — Больше не спрашивая, Леня сам распахнул дверь и толкнул меня в квартиру. Резко, словно куклу. — Так я сейчас научу!

Он решительно сделал первый шаг вперед. Расправил плечи. Но вместо того, чтобы пересечь порог, неожиданно крякнул. Согнулся пополам. И, как мячик, улетел к двери лифта.

Глава 21

Паша

Я, конечно, догадывался, что с Женей просто не будет. Фея, мать ее! Без крыльев, но нежная, хрупкая, чудесатая на всю голову. Одна единственная в своем роде.

Однако я не знал, что трудно будет до такой степени!

В глазах потемнело, когда увидел, как ее хватает какой-то прилизанный хер. Челюсть уронил на пол, когда это чмо, словно свою собственность, толкнуло Женю в квартиру.

По моим планам сейчас она должна была паковать чемодан, и натягивать на свою сладкую жопку кружевные трусики.

В честь такого события я даже вызвал службу клининга и выбросил из морозилки зеленый горошек трехлетней давности.

Никогда так основательно не готовился к встрече с женщиной. Ни разу за последние пять лет не звал никого жить со мной под одной крышей. А она…