Несгибаемый

Медленно выбираясь из-под стола, я наткнулся на пять пустых кувшинов. Запах алкоголя неприятно ударил в нос. Горло скрутил спазм, и я тут же отвернулся, прикрывая рот ладонью.

Туго соображая, я начал загибать пальцы: «Барса, Марк, Кейли, Рафф - итого четыре». Арифметика явно страдала. Чувствуя, что где-то совершаю ошибку, я повторил подсчет, но снова получил цифру четыре. Тамтамы в голове заиграли с новой силой.

Бросив неблагодарное занятие, неспешно, стараясь не шевелить головой, я выполз из-под стола. В трапезную, стуча каблуками, вошла грузная женщина лет пятидесяти в сопровождении трех монахов.

— Вот они! – строго произнесла она, тыча в меня пальцем.

Стоя на четвереньках, я внимательно посмотрел на вошедших, смутно узнавая в женщине нашу кухарку Бернас. Здоровенные монахи в длинных рясах, ухмыляясь, двинулись в мою сторону.

— Погодите! – сказала Бернас, увидев, что я пришел в себя, – сажайте-ка его за стол.

Монахи снова дернулись в мою сторону, но, видимо, прочитав на моем лице: «Ещё шаг – и лежать будете вы!» – остановились, почёсывая макушки. Пользуясь их замешательством, я самостоятельно встал на ноги, хоть и придерживая больную голову рукой.

Женщина неодобрительно прогудела, беря меня за руку и усаживая за стол:

— И как только не стыдно! Такие уважаемые люди! Устроили пьяный дебош. И где? В монастыре самого святого Клиэмэйна.

Под столом зазвенели кувшины. Я тщетно пытался вспомнить, а что же всё-таки было вчера, но память категорично указала на табличку «Совершенно секретно», как в старых архивах профессора Артона.

— Ну не так уж мы много выпили, – вспомнив количество кувшинов под столом, произнес я виноватым голосом. – Всего пять кувшинов с вином на четверых.

— Как же! Не на четверых, а на пятерых! – строго перебила мои рассуждения Бернас. – И не пять кувшинов, а пятнадцать! – она указала на дальний угол трапезной, где лежала приличная горка разбитых черепков.

Я снова принялся считать:

— Марк, Барса, Кейли и Рафф.

— А себя ты не забыл? – ставя передо мной кружку с неприятно пахнущей жидкостью, строго продолжила, – Вот! Пей давай!

Кажется, я много чего забыл. Принюхавшись, я отодвинул напиток от себя.

— Станет легче! – настаивала она, поднося кружку к моему рту.

Видя в глазах женщины твердую непоколебимость, я перестал сопротивляться и заткнув нос пальцами выпил почти половину. Желудок благодарно заурчал, отгоняя тошноту. Тамтамы в голове снизили свою активность. Оценив полезные свойства напитка, я осушил кружку до дна.

— Молодец, – похвалила меня кухарка и, повернувшись к здоровякам, скомандовала – Неси следующего!

Братья двинулись с места. Через минуту рядом со мной сидел Марк. Долговязый паренёк опустил свою русоволосую голову на стол и тихонько застонал. Перед ним, словно из воздуха, появилась кружка, наполненная до краев пахучей жидкостью. Марк брезгливо скривился, учуяв запах.

— Пей! – сурово произнесла Бернас.

Парень с трудом разлепил веки и с непониманием уставился на неё:

— Вы кто? – заплетающимся языком, задал он вопрос.

— Я та, кто вернет тебя к жизни, – ответила женщина, сверля Марка пристальным взглядом.

— Это наша кухарка. Волшебная женщина, – произнес Барса с дрожащей рукой, тянущейся к напитку, и медленно присел к нашему столу.

Святой отец схватил кружку и одним махом выпил содержимое, громко рыгнув в рукав.

— Когда-нибудь я не стану дожидаться Теней и убью тебя сам! – укоризненно произнес Барса, кидая на меня злые взгляды.

Я только пожал плечами, пытаясь уловить смутные воспоминания, мелькающие в чуть прояснившейся голове. Кухарка поставила на стол ещё три наполненные до краев кружки и ушла, велев здоровякам усадить за стол оставшихся двух дебоширов.

Рафф и Кейли были не в лучшем состоянии. Вечно улыбающийся Рафф, казалось, поменялся с Барсой местами: его непривычный хмурый взгляд был направлен на нас.

— Кто-нибудь помнит, что было вчера? – беря пример со святого отца и выпивая пахучую жидкость, спросил Кейли.

За столом воцарилась задумчивая тишина. Каждый пытался вспомнить прошедшую ночь, но, судя по кислым физиономиям, это никому не удавалось. Монахи, убрав погром в трапезной, удалились на кухню, подозрительно ухмыляясь.

— Чую, это не к добру, – в своей манере произнес Барса, потянувшись рукой ко второй кружке.

Я, хлопнув его по руке, перехватил напиток, толкая Марка в бок. Парень запротестовал, отчаянно отмахиваясь от неприятного запаха. Однако, увидев мой грозный взгляд, вздохнул с сожалением и, морщась, опрокинул кружку в себя. Взгляд Марка тут же прояснился. Неожиданно Кейли встрепенулся:

— Кажется, я помню кое-что! – довольно произнес он, оглядывая присутствующих.

Четыре пары глаз вопросительно уставились на Кейли, отчего парень немного смутился, но всё-таки продолжил:

— Барса проиграл Бэлу кувшин вина, – весело произнес он.

Голова ещё немного гудела, но я отчетливо вспомнил, как вечером за столом достал приготовленный кувшин и поставил его перед святым отцом. Барса не мог пить вино. Он был родом из анков, а у них была полная непереносимость к виноградному алкогольному напитку. Непереносимость заключалась не в быстром опьянении и не в аллергической реакции, а в полной отключке сознания ровно на двенадцать часов. Буквально пара глотков - и Барса засыпал там, где находился. Я был полностью уверен, что он пить откажется, и это даст повод для шуток.

Как ни странно, святой отец налил себе целую кружку из моего кувшина и спокойно выпил её полностью. Даже причмокнул, ставя кружку на стол. Мы в замешательстве решили уточнить, точно ли в кувшине вино, поэтому стали по очереди пробовать напиток.

Барса же молча наблюдал за нами. Когда я понял, что в кувшине больше ничего нет, мы дружно отправились на поиски добавки. Дальнейшие воспоминания были отрывочными.

— Точно! Барса вчера пил вино! – со смехом произнес Рафф, удивленно уставясь на святого отца, но потом улыбка слетела с его лица, и он снова погрузился в свои мысли. – А дальше что было?

— Потом мы пошли в винный погреб, – грустно добавил Марк.

— Кажется, мы вчера украли ящик вина из погреба, – хватаясь за голову, вспомнил Кейли.

И снова молчание повисло над столом. В трапезную постепенно стали стекаться братья Милосердия, рассаживаясь по своим местам и бросая на нас странные взгляды. Девушки, помогающие по кухни, сновали между рядами, расставляя столовые приборы.

— Странно. Ни одного послушника сегодня нет, – пробурчал Барса, разглядывая девушек.

— Точно! – снова просиял Рафф, обращаясь к святому отцу, – Ты вчера решил устроить учения.