Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Неслучайная встреча (сборник)
Шрифт:

– Да нет, Маш, – Тася начинала шептать, будто кто-то из окружающих мог понять русскую речь, – кофта хорошая, дорогая только.

– Для такого состава нормальная, – пожимала плечами Машка.

– Не знаю, как для состава, а для меня… – Тася разводила руками.

– Вот! – победоносно объявляла подруга. – О чем я и говорю! Переезжать тебе надо! Ну, что у тебя там за жизнь, если ты даже кофту приличную купить не можешь ни матери, ни себе. А у нас преподаватели в отдельных домах живут и на машинах ездят, а не в хрущевках без лифта и мусоропровода. И вместо дачи, кстати, квартиры на море имеют. И нечего говорить про шашлык и грядки. Мясо тут тоже вкусное, а овощи в магазинах продаются. «Посев, полив», – передразнила она Тасю, – просто летом цены на авиабилеты

вырастают, вот ты и приехала сейчас. И не ври мне про дачу!

Тася и не собиралась. Она не любила ссориться. Возвращала одежду изумленной продавщице, которая не привыкла к русским, уходящим без покупок, и просила:

– Пойдем домой.

– Пойдем, – соглашалась Машка с почти презрительной интонацией и добавляла сокрушенно: – С тобой каши не сваришь.

Про кашу Тася не знала, а вот паэлью с ней можно было приготовить просто восхитительную. Даже Энрике признал в русской гостье достойную ученицу и говорил жене: Тасина паэлья ничем не отличается от той, что готовят испанцы. Машка только хихикала, ничуть не обижаясь. Она терпеть не могла готовить и только советовала мужу:

– Пользуйся моментом, пока она здесь, – намекая на то, что после Тасиного отъезда ему снова придется надеть хозяйский фартук. Однажды Маша даже предложила в шутку: – Слушай, подруга, я тебе работу нашла, пока язык учить будешь.

– Где?

– Да недалеко. На кухне моей. И заплачу хорошо. Уж побольше, чем тебя в родном университете балуют.

– Юмористка, ты Маш!

– Ну, шутки шутками, а я бы на твоем месте подумала.

– Подумаю, – пообещала Тася, раскладывая по тарелкам дивно пахнущую горячую тортилью.

По вечерам сидели на балконе с бутылкой вина. Тася привезла из Москвы домино, и теперь научившийся играть Энрике требовал ежевечерних партий. Машка следила за их баталиями и что-то нежно лопотала по-испански, а муж улыбался и гладил ее по большому животу. Проиграв несколько туров, он обычно извинялся и на плохом русском желал спокойной ночи. Машка оставалась сидеть, но Тася не могла не чувствовать исходящее от подруги беспокойство: та начинала ерзать, предлагать какие-то мало занимательные темы для разговора или отвечать невпопад на вполне обычные замечания. Тогда Тася с улыбкой предлагала:

– Иди спать.

– А ты не обидишься? – смущалась Машка от неумения скрыть свое желание отправиться к мужу.

– Нет. – Тася и сама с нетерпением ждала момента, когда сможет остаться одна, открыть чемодан и в очередной раз насладиться видом приобретенных сокровищ. Их было не так много, всего пять: три учебника и два диска. Если бы Машка вышла замуж за немца, то в отношении пособий Тасе повезло бы больше. Из Германии она наверняка вернулась бы с полным чемоданом материалов, но и найденное в Испании очень и очень впечатляло: великолепный сборник упражнений ко всем грамматическим темам, биографии известных немецких писателей, композиторов, художников и других замечательных личностей, книга с заданиями для работы в Интернете и диски по истории и архитектуре целых десяти крупных городов Германии. На самом деле Тасе ужасно хотелось посмотреть их немедленно, но включать ночью проигрыватель в гостиной было неудобно: она боялась потревожить хозяев, а днем не хотелось отнимать время от общения с подругой. В общем, лежавшие в чемодане трофеи были тем неоспоримым плюсом, который делал близившийся день возвращения в Москву не таким горьким.

Но все же этот день наступил. И как Машка ни уговаривала задержаться, Тася не могла: мама, дача, работа, студенты, обязательства… Тася была человеком ответственным. Машка взяла с нее клятвенное обещание приехать через год. Тася пообещала: не расстраивать же подругу, да еще когда та на сносях? Хотя сама понимала: обещание вряд ли выполнимое. Маму мучила катаракта, и надо было копить деньги на операцию, на даче нужно поставить новый парник (у старого уже начали трескаться стекла), квартплата растет, зарплата падает, и хотя в следующем учебном году Тася предполагала и набрать больше учеников, и защитить, наконец, докторскую, что обещало некоторую прибавку

к жалованью, рассчитывать на очередную поездку в Испанию она, как ни хотела, не могла. Поэтому теперь, провожая взглядом полосатую Машкину спину и утиную походку, Тася прощалась надолго. Ей тоже хотелось плакать, но слез не было. То ли она менее сентиментальна, то ли просто не беременна, то ли подсознание согревала мысль об уже отправленных в багаж книгах и дисках.

А поплакать, возможно, и стоило. Машка была вторым после мамы самым близким Тасе человеком. Они родились и росли в одном подъезде. Машкины родители если не дружили, то поддерживали приятельские отношения с Тасиной мамой, которая растила дочку одна, а к самой Тасе относились, как к родной. И Тася платила им тем же, и когда несколько лет назад они ушли один за другим, искренне горевала и рыдала вместе с подругой. Они все делали вместе: играли, гуляли, учились сначала в одном классе, потом в одном институте. Только группы были разные: Тася выбрала немецкий язык, а Машка по фамилии Циммерман заявила, что «скорее сдохнет, чем станет учить язык проклятых фашистов». Тася спорила, доказывала, что немецкий – это язык Гете и Шиллера, но в Машке звучал голос родственников, замученных в концлагерях, и она предпочла испанскую группу.

Время показало, что она не ошиблась. Сначала ее взяли на перспективную работу в «Росатом», потом «товарищи» из Венесуэлы решили открыть в Москве ресторан и позвали ее управляющей. Авантюристка Машка согласилась и вытянула очередной счастливый билет. Поставив на ноги один ресторан, она принялась за другой, в котором шеф-поваром работал ее будущий муж. С его кулинарными способностями и ее организаторскими они быстро пришли к выводу: необходимо срочного переехать на родину Энрике, чтобы попробовать собственные силы на поприще ресторанного бизнеса. Проба оказалась успешной. Их ресторан в Аликанте процветал, а завтрашний день сулил одни лишь радости жизни.

Тася же вместо карьеры переводчика сразу выбрала науку. Хотелось делать открытия и выдвигать теории, а не спорить о контрактах и сделках. Она не была ни синим чулком, ни книжным червем, но все же монографии и статьи предпочитала любой развлекательной литературе. Тася не имела ничего против сильного пола, просто не встречались достойные кандидаты. Был, правда, один молодой человек в институте, который казался интересным. Возможно, она даже была в него влюблена. Но дальше девичьих грез дело тогда не пошло. На этого юношу – симпатичного, умного, красноречивого – заглядывались многие, не исключая первую красавицу курса, которая и сказала Тасе прямым текстом:

– Подойдешь – убью!

Тася не то чтобы испугалась, но подходить не стала. А когда подошел он и пригласил в кино, от неожиданности отказалась. Второго приглашения так и не дождалась. Наверное, он не привык к отказам, а может быть, считал излишним докучать обычной девушке, когда к его ногам готовы пасть мадонны. В общем, та история закончилась, так и не начавшись. Хотя современные психологи не торопились бы ставить в ней жирную точку, если бы узнали, что всех новых знакомых мужского пола Тася продолжала сравнивать с тем молодым человеком. Сама Тася ничего сверхъестественного в этом не видела. Просто хотелось снова ощутить уже почти забытое чувство влюбленности, что заставляет сердце биться быстрее. А еще очень хотелось снова встретить идеального мужчину: чтобы и умный, и симпатичный, и добрый, и щедрый, и с чувством юмора, но, как известно, с возрастом характеры у всех портятся, а претензии растут.

И Тася не была исключением. Пять лет назад она решила не ждать больше суженого и завести ребенка просто для себя и для мамы, которая мечтала стать бабушкой. Но не сложилось: малыш умер, прожив в Тасе всего шесть месяцев вместо девяти. Пройти этот путь снова она так и не решилась: боялась новых страданий, берегла себя. Хотя теперь, глядя вслед Машкиной утиной походке, чувствовала, как внутри зашевелилось, защекотало, зашептало тихонько обнадеживающее «А может быть…»

Машкин свитер исчез из поля зрения, и Тася отправилась на паспортный контроль.

Поделиться с друзьями: