Неслучайная встреча (сборник)

– До шва еще довести надо. Ты бы лучше саму технику гистерэктомии [12] повторила. Тебе же оперировать все-таки.

– Мне?! – На секунду Маргарите показалось, что Карина не справится, и придется ей самой браться за скальпель, несмотря на вчерашние возлияния. Конечно, у нее бы все получилось. Опыт, как говорится, не пропьешь. Но все-таки это очень нежелательно. Хирург терпеть не могла вставать к столу в «разобранном» состоянии. Конечно, случались безвыходные ситуации, но, как правило, от нее не зависящие. Бывало, накануне важной операции накатывала бессонница или срочно требовалось заменить заболевшего коллегу. И тогда Маргарита оперировала через не могу. Но, зная о предстоящей операции, никогда не позволяла себе распускаться накануне. А она еще вчера решила доверить Карине самостоятельную работу. Естественно, будет руководить. Безусловно, станет контролировать и подсказывать при необходимости, но без причин не вмешиваться. Карина давно созрела, и Маргарита только ждала более или менее легкого случая для первого опыта ученицы.

12

Операция по удалению матки.

Заведующая знала, что многие коллеги не разделяют ее методов обучения и предпочитают заранее предупреждать своих аспирантов о том, когда именно им предстоит сделать первый самостоятельный разрез. Резон у такого подхода есть: у человека будет достаточно времени, чтобы как следует подготовиться, еще раз перечитать нужную литературу или, как выражались некоторые острословы, «в последний раз порепетировать на домашнем питомце». Возможно, их ученики обладали стальными нервами, умели настраиваться на нужный лад по определенному сигналу и способны были продемонстрировать по заказу и точно в срок самые лучшие профессиональные качества.

Но Маргарита все еще помнила собственные чувства, когда ей объявили день и час ее первой самостоятельной операции. Неделю она буквально жила предстоящим событием, пребывая попеременно в целой череде раскаленных эмоциональных состояний. Священный ужас сменялся экстазом и наоборот раз двадцать за день, и девушка довела себя до такого состояния, что преподаватель строго заметил: «Бессонная ночь, нервы и круги под глазами – лучшие враги блестяще проведенной операции. Так что либо вы продолжаете нервничать и я провожу резекцию сам, либо берете себя в руки и становитесь хорошим хирургом». Маргарита честно пыталась собраться, но от волнения так и не избавилась, чем заставила учителя фыркать и обиженно говорить: «Напортачили вы, Марго. Я ожидал большей уверенности и самостоятельности». А она так страшилась ошибиться, что задавала ему элементарные вопросы и то и дело просила помощи.

Поэтому, имея собственный плачевный опыт, Маргарита предпочитала другую стратегию обучения. Конечно, в ее манере был определенный риск. Студент мог от неожиданности впасть в ступор, но она всегда готова подставить плечо и помочь и словом, и делом. Заставлять же человека мучиться и несколько дней трястись от смеси страха, возбужденного ожидания и всепоглощающего счастья она не хотела. Кроме того, врач была уверена: прооперировав в первый раз в предложенных ею экстремальных обстоятельствах, вставая к столу во второй, в третий или в сто пятидесятый раз, человек сумеет легко сохранить абсолютное спокойствие и полную ясность мышления. Ведь его сознание всегда будет подогревать спасительная мысль: «Если я смог тогда, смогу и теперь».

Сегодня смочь обязана Карина, а Маргарита лишь намеревалась ей в этом помочь. И девушка ожиданий заведующей не обманула. Справилась с эмоциями, зашла в операционную с озабоченным, но решительным видом и за несколько часов несколько раз поинтересовалась у учителя, все ли правильно.

– Да, все хорошо. Ты молодец, – с удовольствием отвечала Маргарита.

Она следила за точными движениями ученицы и думала, что не ошиблась, когда несколько лет назад не отказалась от предложения своего старого профессора вести курс по онкологии в медицинском институте. Решение далось нелегко.

Алиса тогда еще училась в начальной школе и требовала повышенного внимания. Все время ныла, хныкала и капризничала, требуя развлечений и подарков, которыми родители обязаны были скрасить ее все еще безутешное горе от их развода. Игрушки и развлечения, естественно, выпадали на долю мужа, который, появляясь в городе раз в полгода, мог себе позволить быть папой-праздником. Маргарите же доставались нытье и бесконечные жалобы, от которых она в конце концов так устала, что приняла решение не увеличить свое присутствие дома, а еще больше его ограничить, чтобы ребенок научился дорожить теми редкими минутами общения, которые мать может подарить. То ли это возымело действие, то ли Алиса просто подросла, то ли сыграло роль ее увлечение музыкой (она упросила записать ее в музыкальную школу и с удовольствием проводила там большую часть дня, выжимая все соки из преподавателей), но хныкать дочка со временем перестала.

А Маргарита начала получать настоящее удовольствие от новой работы. Помимо захватывающего общения со студентами, у нее появился реальный шанс приглашать молодых специалистов на практику в свою больницу, каждый раз лелея призрачную надежду, что кто-нибудь останется. Чаще всего надежды действительно оказывались призрачными. Молодежь, если и впечатлялась именно онкологией, начинала грезить о великих свершениях и о работе не где-нибудь, а непременно в Москве, и не просто в какой-то больнице, а ни больше ни меньше чем на Каширке. В таких случаях Маргарита даже жалела об исчезнувшем из практики обязательном распределении. Большинство хотело распределиться посолиднее, а видящие себя в родном городе и желающие служить его жителям попадались редко. Но когда попадались, Маргарита их замечала, вцеплялась мертвой хваткой и обрушивала на них такой мощный поток своих знаний и обаяния, из-под которого те оказывались просто не в состоянии выбраться и готовы были отдать что угодно за то, чтобы эта чудесная женщина и блестящий врач взяла их под свою опеку.

Карина как раз из тех редких экземпляров, в ком призвание заглушает все остальное. Из-за таких одаренных, отмеченных особой печатью молодых людей Маргарита и надрывалась каждые полгода, читая курс очередным слушателям и вылавливая из общей массы внимательные глаза. Чутье не подводило. С ее подачи в больнице уже работали четыре молодых многообещающих врача. Не так уж и много за семь лет, но в этой профессии лучше пара талантливых докторов, чем десяток посредственных. Карина обещала стать пятой в этом списке. И по тому, как уверенно она справилась и со своим волнением, и с поставленной перед ней сложной задачей, Маргарита поняла, что все получится.

– Умница! – похвалила она ученицу, когда они вышли из операционной. – Иди домой, отдыхай. Ты заслужила.

– А можно я останусь? – Огромные, внимательные глаза с трепетом смотрели на заведующую.

– Хочешь остаться? Это не обязательно. Здесь сегодня справятся без тебя.

– Но ведь врач должен следить за состоянием своего больного. – Маргарита услышала в голосе девушки упрямые нотки и почувствовала, как гордость за ученицу достигает в ее душе огромных масштабов.

– Оставайся, – улыбнулась она. – Скажешь в реанимации, что я назначила тебя курировать эту пациентку.

Заведующая снова вышла в коридор и решительно направилась к четвертой палате. Часы показывали начало второго, и это означало, что после тяжелого разговора еще будет достаточно времени, чтобы разобраться с документами и вернуть перевернутое состояние духа (а в том, что после разговора с Ильей оно станет таковым, женщина нисколько не сомневалась) в более или менее подходящее для того, чтобы не испортить Вадиму обед. Она уже прошла половину пути, погруженная в мрачные мысли о том, как лучше сообщить мальчишке ужасную новость (если, конечно, у такого сообщения вообще могли иметься лучшие и худшие варианты), когда ее окликнули коротко и нервно:

– Доктор?

Маргарита обернулась. По коридору семенила мать только что прооперированной пациентки. Врач пошла к ней навстречу и поспешила успокоить женщину:

– Не волнуйтесь! Операция прошла без осложнений. Если не произойдет никаких неожиданностей, через сутки-двое мы переведем Сашу в палату, и вы сможете ее увидеть. Впрочем, подождите, если хотите. Ее сейчас будут поднимать в реанимацию, так что посмотрите краем глаза. Но она пока еще спит.

– Спасибо. Спасибо большое. А я все сидела, сидела, вышла только мужу позвонить, у вас же нельзя тут громко разговаривать, а он у меня плохо слышит. Думала, еще не закончилось, гляжу: вы идете.