Неслужебное задание

— Второе, — продолжил Эпштейн, — ваша группа будет охранять Марта Акдака. Брайта будут охранять люди полковника Азеля. Всё уже обговорено и улажено. Третье — передайте пожалуйста полковнику фон Кутченбаху, что если он сделает хоть ещё одну попытку убрать Марта с поста Вождя, то в самое ближайшее время предстанет перед комиссией, которая будет задавать вопросы в отношении «Верблюжьей фермы» и не только её. Он знает, о чём речь. Вы свободны, полковник и знайте, ничего личного к Вам, я не имею.

В дверь стукнули, больше для приличия и в кабинете возник и сам предмет разговора — товарищ Акдак собственной персоной.

— Очень хорошо, что вы здесь, Малинин. — начал Акдак.

— Да, мне уже доложили… — тоскливо произнёс Малинин, — И штабс-капитан…

— Вот и вызовите её сюда! — вмешался Эпштейн.

— Острова! — гаркнул в переговорник Малинин, — Мухой сюда!

Анка явилась действительно мухой.

— Ну, рассказывай, Острова, что ты там натворила. Опять. — проворчал Малинин, когда Анка вошла в кабинет и вытянулась перед начальством.

— Она-то как раз ничего не натворила. — сказал Акдак, не сводя глаз с Анки.

— Ничего не понимаю. А кто кого обматерил? — спросил Малинин.

— Виновата, господин полковник!

— Так значит — было?

— Так точно! Было!

— Может быть, меня выслушают? — спросил Март.

— Слушаем! — сразу же закивал Гиора, для которого происходящее приобрело нешуточный интерес.

— Мы беседовали со штабс-капитаном Островой о природе Счастья Человечества. — начал Акдак.

— Э? — переспросил Эпштейн.

— Да. Именно так. Анну… штабс-капитана очень заинтересовала природа нашей планеты.

— Очень интересно! — Гиора аж подался вперёд, словно хотел не пропустить ни единого слова.

— Да! Природа нашей планеты очень разнообразна и…

— Да! А что же произошло? Сам инцидент… — вернул рассказ Акдака к исходной теме Эпштейн.

— Видите ли… — вздохнул Акдак, — в этом замешана… одна женщина.

— Женщина? — хором переспросили Малинин с Эпштейном, а Март поморщился, словно хотел сказать — «ну что за манера — перебивать всё время?!»

— Да. Некоторое время назад я расстался с одной… своей подругой. Она не смирилась с этим. Вобщем — возникла сцена ревности. У нас такое не поощряется. Ревность считается…

— У нас тоже! — поспешно вставил Малинин. Анка у стены беззвучно тряслась от хохота.

— То-есть — Вы хотите сказать… — Гиора выглядел несколько ошарашенным, — Штабс-капитан, а Вы что скажете?

— Так точно… — с трудом пробулькала Анка, — эта фурия…

— Фу ты! — с облегчением выдохнул Эпштейн и тоже расхохотался. Он хохотал, икая, булькая и даже плача, то затихая, то снова взрываясь хохотом, грозя всем пальцем и приговаривая «Шерше ля фам!», что вызывало новый приступ хохота.

— Женщины! Ох, Акдак! Женщины! Они…

Наконец все кое-как успокоились.

— Я полагаю, что инцидент исчерпан? — спросил Малинин, всё ещё усмехаясь в усы.

— Абсолютно! — кивнул Март, — Я слышал, что вы собирались наказать штабс-капитана, но…

— Острова! Исчезни! — махнул рукой Батя.

— Не исчезай! — остановил её Март, — Это я должен был извиниться…

— Бог простит! — ответила Анка с каким-то монастырским выражением, а про себя добавила, что «кабаки и бабы доведут до цугундера».

* * *

А что же группа таинственного профессора Пэледа?

Семнадцать дней, провела группа профессора Пэледа в «белой комнате». Первые три дня они даже не выходили, на четвёртый день, один из членов группы на короткое время появился в столовой, набрал большой запас сухой еды и снова исчез. Так повторялось дважды. При помощи камеры наблюдения, учёные земляне и их коллеги с Гаммы могли наблюдать, что творится в комнате. Альбиносы поочерёдно ощупывали, осматривали, обнюхивали и даже пробовали на зуб взятые для анализа кусочки материалов. Затем они собирались в кучу, закуривали и начинали что-то обсуждать. С каждым днём, на стоявшем у стены столе, вырастала гора использованных стаканов полных окурков, а пакет с кофе заметно уменьшался в объёме. Наконец, группа вышла из своего добровольного заточения. Выглядели они настолько измождёнными, что казалось, вот-вот упадут и рассыпятся на мелкие осколки. На следующий, восемнадцатый день, профессор Пэлед собрал всех в конференц-зале. Вид у него был самый, что ни на есть торжественный, что давало основы предполагать, что задача решена.

— Итак, коллеги — начал Пэлед — спешу поздравить нас всех с величайшим за последние несколько десятков лет открытием.

Он набрал комбинацию на столе, и в воздухе возникла голограмма. Голограмма изображала человекообразное существо со светло-коричневой кожей, золотистого цвета глазами, безволосым, овальным черепом с маленьким носом и губами.

— Знакомьтесь, перед вами треклаританин. Или вог, как ещё называют эту расу в некоторых источниках. — сказал Пэлед обращаясь ко всем, — первое и единственное упоминание об этой расе, приходится на период второй галактической кампании Магогов, то-есть примерно пятнадцать тысяч земных лет назад. Известно, что до прихода Древних, они населяли этот сектор. Это была техно-цивилизация, которая со временем стала паразитирующей. Они пожирали ресурсы планеты-матери и летели дальше. К моменту прихода Древних, их оставалось всего несколько тысяч, поэтому они не смогли дать отпор и покинули сектор. Нам известно, что трекларетане никогда не нападали на кого-то сильнее себя, а значит — стоит предположить, что они сумели возродить популяцию и решили забрать планету из рук чужаков. Доктор Мбога, вам слово.

Один из альбиносов, имеющий африканские черты лица встал и откашлявшись начал:

— Энергетический отпечаток на комбинезонах показал, что трекларетан нельзя ранить, любая рана заживёт в течении считанных минут. Их надо сразу уничтожать. Самое верное — выстрел в голову или отрубить голову. Учитывая, что они не имеют сердечной мышцы, стрелять в грудь бесполезно. Единственное место на теле, куда можно целиться — пах. Там расположен центральный нервный узел. Попадание в него не убьёт трекларетанина, но полностью парализует на достаточно долгое время. Как только он придёт в себя, то просто телепортируется на ближайший корабль.

Мбога сел, слово взяла доктор Рада.

— Мы исследовали материю, из которой построены корабли этой расы. Полностью разрушить их невозможно. Однако их можно полностью нейтрализовать, нарушив центральную систему органического питания. Корабли трекларетан функционируют на той же основе, что их организмы. Источником питания является органический реактор, который буквально «выращивается» вместе с кораблём. Как показали наши анализы, реактор можно разрушить точным попаданием снаряда с высокой температурой, как ни странно, но лучше всего с этим справится обычный напалм посаженый в снаряд с двойной боеголовкой, причём снаряд не должен быть крупнокалиберным. Трекларетанская материя оказалась довольно хрупкой. Органика.

Слово взял Давид Смилянский:

— От имени всех нас, я благодарю вас, коллеги за оказанную нам помощь. Смею предложить остаться хотя бы на время и стать частью нашего коллектива.

— К сожалению, Давид, мы вынуждены отказаться — ответил Пэлед — и ты сам знаешь почему.

— Да — сказал Смилянский — знаю. Желаю вам лёгкой дороги и удачи.

— Спасибо — Ответил Пэлед — ты всегда знаешь, где нас найти.

* * *

Идея выпустить из тюрьмы Река Дагварда принадлежала фон Кутченбаху. Изучив на досуге досье братьев, он подумал, что, вобщем-то, затея была неплохая но, как всегда, использовал её Томлинсон крайне неумело — не так и не по назначению. Ещё раз поразмыслив как следует, Ганс фон Кутченбах решил рискнуть. Нет, он совершенно не собирался повторять ошибки Томлинсона. И «Мимоза» с экипажем была нужна ему совсем для других целей. Он собирался использовать эту компанию в одной сложной многоходовке, для которой нужна была хорошая легенда. Так что на какое-то время экипажу «Мимозы» была предоставлена свобода. Относительная. Насколько она вообще была возможна в их положении.