Несознательный 3

Люди искренне переживали из-за болезни Иосифа Виссарионовича, со всех концов страны летели телеграммы, в которых желали ему скорейшего выздоровления. Конечно, в некоторых случаях это была обычная обязаловка, разнарядка, спущенная из ОбКомов, но большая часть была таких, которые делали это без "напоминания", просто по зову сердца. Хотя, тут надо быть объективным, было много и других, которые винили Сталина во всех бедах преследующих СССР, но они были вынуждены молчать, не пришло еще время открыто выражать свое отношение к власти, впрочем, это всегда опасно, во все времена. Не буду рассказывать, как именно проходили похороны бывшего Генсека, все то же самое, что и в моей истории, с толпами народа, с всеобщей скорбью, и даже поползли слухи, что в давке в районе Трубной площади погибла уйма людей и погибших вывозили грузовиками. Естественно доверия к этим слухам люди не испытывали, считали, что может быть и были там какие-то жертвы, но не много, и искренне возмущались даже таким положением дел.

– Как теперь будет? – В который раз сокрушалась Катерина.

– А что изменится? – Удивлялась ее мать. – Его место пусто не останется, соратников у него много было, хотя бы тот же Булганин или Маленков. Витя, а ты как думаешь?

Хм… Это что, проявление кухонной бытовой политики? Поэтому мне остается только молча пожать плечами, как пойдет в этом случае история остается только гадать. Не зря прозвучало только два претендента на "трон", ну еще Берию забыли, а так оглянись и не найдешь "достойных", даже Хрущева не видно, не зря же я упоминал XIX съезд, именно тогда его двинули в секретари ЦК. Скорее всего, власть, как и в той моей реальности, на первых порах перейдет Берии. Почему на "первых порах"? Так это понятно, в связи со смертью Сталина, противоречия между Берией и остальными партийными деятелями в стране обострится и заговор против него станет неизбежен, и тут неважно кто будет во главе заговора, главное, что есть центр силы, а кто будет его лицом уже не суть важно. Да хотя бы тот же Булганин, который хоть и не страдал от решительности, был вынужден выступить против того, кто относился к нему "предвзято", а так как предвзято Лаврентий Павлович относился ко многим, по долгу службы, то и в недостатке таких людей не было.

Ладно, все это гадание на кофейной гуще, сейчас очень важно как пройдет внеочередной пленум ЦК, именно на нем будут решаться жизненно важные позиции, которые будут закреплены на XIX- съезде партии. Возможно Берии удастся закрепится во власти, и тогда развал СССР произойдет значительно раньше, ведь именно с его подачи, был дан старт компании замены руководства республик местными кадрами. А к чему это приводит, я прекрасно осведомлен. Да и его внешняя политика тоже вызывала подозрение, одно то, что он обсуждал объединение Германии на условиях Атлантического блока и возможности возврата Кёнигсберга, уже вызывала неприятие у всего партийного руководства. Или возвращение южных Курильских островов Японии, это уже совсем ни в какие ворота, за что боролись? А уж прекращение строительства или введения в строй ключевых стратегических, утверждённых объектов народного хозяйства, которые были брошены просто так, в одночасье, вообще вызвало бурю недовольства… Возможно, этому способствовало реальное экономическое положение страны, не факт, что страна потянула бы все эти многочисленные стройки, но многое было прекращено волевым решением Берии, в одночасье без плановой подготовки, в результате потеря огромных капиталовложений, растаскивание фондов по местным "самостроям".

Но вскоре мне задумываться над этим стало некогда, началась передача ракетной технологии аж на восемь заводов, которые должны были ковать ракетный щит страны. Вроде бы чего здесь такого, ведь технологические карты есть, изготовление ракет поставлено на нашем экспериментальном производстве, только бери и внедряй. Ну-ну, попробуйте внедрить требуемую культуру производства в бывших мастерских. Все дело в том, что переданные производственные мощности в настоящее время представляли собой не заводы, а мастерские, состоящие из нескольких цехов, расположенных вокруг какой-нибудь ТЭЦ, которая сама "на ладан дышит". Нам осталось только удивляться, что это как не проявление к нашему ОКБ неприязни со стороны ответственных лиц?

– Не понимаю, - сокрушался Челомей, - им действительно нужны ракетные носители или все это необходимо только для запугивания американцев?

– Думаю это просто неурядицы, как это всегда бывает, - приходится гадать мне, - ведь никто из тех, кто должен был принимать решение по производству стратегических ракет, даже не предполагает, насколько эта задача сложна. Для них это сродни производству боеприпасов, тем более все это находится под патронажем ГАУ. Тут требуются решения на немного другого уровня.

– Но мы же описали необходимые производственные мощности для производства ракетной техники, - развел руки Главный, - даже расчеты по затратам и потребности в специальном оборудовании предоставили. Куда уж больше?

– Вряд ли это все попало к конкретным исполнителям, скорее всего как всегда все касающееся ракетной техники засекретили.

– Так что теперь делать? – Нахмурился Владимир Николаевич.
– Ведь ясно, что ничего в этих мастерских сделать не смогут. Самим в ЦК идти?

– Э… Владимир Николаевич, - спохватился я, - вот этого я бы делать не советовал, в ЦК сейчас идет перераспределение задач, а тут мы со своими проблемами, как бы под горячую руку не попасть.

– А так не попадем? – Возмущается Челомей. – В первую очередь с нас спросят - почему не сигнализировали?

– Так мы молчать не будем, - пожимаю плечами, - мы будем сигнализировать, но не в ЦК, а министру вооружения Устинову. Уж он-то в наших проблемах должен разбираться.

– Вот сам к нему и пойдешь! – Рубанул сходу Главный. – Он меня на дух не переносит.

– Хорошо, не хотите к Устинову, идем к его заместителю генерал-полковнику Неделину. – Соглашаюсь с ними.

– А к нему-то зачем?

– Используем его в качестве тарана от армии. – Поясняю придуманную хитрость.
– Он и с Устиновым общий язык найдет, и ГАУ приструнит, он же бывший командующий артиллерией Вооружённых сил СССР.

– Все равно Устинов нам навстречу не пойдет, придумает за что зацепиться, - отмахнулся Владимир Николаевич, - да хотя бы только за то, что все эти работы не включены в пятилетний план.

– Но при заместителе ему это сделать будет гораздо труднее. И вообще, почему мы сами должны этим заниматься? Задачи перед ОКБ стоят совсем другие, вот и спихнем проблему производства на Устинова, как и должно быть на самом деле, даже ответственного под это дело могу рекомендовать.

– Да? – Владимир Николаевич смотрит на меня со скепсисом. – Уже начинаешь своих людей пропихивать.

– Не своих, а королевских из НИИ-88. Хотя… - демонстративно чешу затылок, - к "нашим" его тоже можно отнести, это Михаил Кузьмич Янгель.

Да, да, вот такой я нехороший человек, история уже двинулась по другому пути, поэтому я и решил двинуть Янгеля, разработчика "Сатаны", вместо главных конструкторов в производственники. По моему разумению он там будет как раз на своем месте, очень хорошо он знает производство ракетной техники. Начиная с тридцать пятого года по сорок четвертый он работал на нашем КБ-51: конструктор, ведущий инженер, помощник главного конструктора, зам. директора, директор завода-филиала. Потом в министерстве авиационной промышленности СССР (1946—1948) координировал работы по развитию самолётостроения, на сегодня занимает должность, главный инженер НИИ-88, кому как не ему можно доверить создания производства по выпуску межконтинентальных ракет. Почему я решил, что он согласится, а вот есть у меня на этот счет соображения, уж слишком ему было тесно в рамках НИИ-88, искал он подходы к самостоятельной работе и очень активно интересовался изделиями Челомея. Вот и дадим мы ему такую возможность, пусть встанет у руля будущей космической промышленности, и хорошо бы к нам поближе, а там и глядишь, и право на создание собственного КБ получит, должен же будет кто-то создать нам альтернативу, иначе о развитии можно только мечтать.

– Янгель, - задумался Челомей, - это главный инженер 88-го НИИ? И почему ты решил, что его кандидатуру примет Устинов.

– А в этом и есть вся хитрость, - улыбаюсь я, - со стороны будет казаться, что это не наша креатура, как и будет на самом деле, но двигаясь к своей цели, создание собственного КБ, он будет работать и на нас.

– Осталось только договориться с самим Янгелем, - хмыкнул Главный.

– А чего нам с ним договариваться? – Поджимаю губы. – Пока его собственное мнение никого не интересует, да и что-то мне говорит, что он против этого назначения возражать не будет.

Так все и случилось, Неделин действительно заинтересовался нашими проблемами как своими собственными, еще бы, получить такое оружие в свои руки мечта любого командующего, тем более, что его прочили вернуть опять на прежнюю должность. Он развил бешеную деятельность, не поверив нашим словам, самостоятельно организовал комиссию по обследованию переданных для организации производства ракетных носителей мастерских и нашел виновных, коими, кто бы сомневался, оказались подчиненные министра вооружения Устинова. Нет, это не было личное распоряжение Дмитрия Фёдоровича, но зная о его отношении к ОКБ-51, нашлись исполнители, которые сделали все возможное, чтобы решение министру понравилось, а он из-за занятости не потрудился вникнуть в подписываемый документ, ведь там фигурировало достаточное количество предприятий, а что они собой представляют дело десятое. Говорят после того как сам Устинов разобрался в том, что произошло, некоторые его подчиненные были вынуждены искать новое место работы, и вовсе не в европейской части СССР. А что касается назначения Янгеля в качестве главного ответственного лица по организации производства изделия 412, то здесь пришлось даже сыграть небольшую театральную сценку.