Нет худа без добра

– Зачем вы сделали это? – спросил я через дверь.

– Я не собираюсь принимать лекарства!

– Почему?

– Из-за них я непрерывно писаю и вдобавок толстею – дальше уже некуда.

Спал я этой ночью плохо, а утром пошел на мессу, чтобы как-то загладить свою вину – пропуск службы в предыдущую субботу. После службы отец Хэчетт спросил, удалось ли мне уговорить отца Макнами принять таблетки, а когда я рассказал ему, как было дело, он фыркнул и кивнул с понимающим видом.

– Я буду продолжать молиться, – сказал он.

Больше ничего особенного в этот день не происходило, до тех пор пока я не пошел на групповую терапию с Арни и Максом, а после нее у меня появилось ощущение, что Бог вроде бы действительно начинает говорить со мной – пусть пока лишь косвенно.

Когда я пришел в желтую комнату, Макса еще не было. На Арни был галстук, а также жилет и брюки из одинакового материала, для полной тройки не хватало только пиджака. Он, казалось, был просто счастлив видеть меня.

– Я очень рад, что вы решили продолжить терапию, Бартоломью, – сказал он. – Присаживайтесь.

Я сел на желтую кушетку.

Он опустился в желтое кресло.

– Я слышал, вы больше не работаете с Венди, – произнес он тоном, по которому можно было понять, что слышал он гораздо больше.

Я кивнул.

– Слишком глубоко были затронуты ваши чувства? – спросил он сочувственно.

Я опять кивнул, так как это было легче, чем говорить что-либо.

– Очень жаль. Венди начинающий психотерапевт, она еще учится.

– У нее все в порядке?

– У кого? У Венди? – спросил он, будто мог подразумеваться кто-то другой. – У нее все хорошо. Но Венди – не ваша забота. Вы за нее не отвечаете. Это она должна была помогать вам, а не вы ей. Она немного просветила меня насчет работы с вами и ваших успехов, но вы, возможно, хотели бы сами мне об этом рассказать?

– О чем именно?

– О том, до какой стадии вы дошли. Как вы работали с ней, как общались. Как развивалось ваше переживание утраты.

– Хотите знать, какая у меня жизненная цель?

– Простите?

– Какова моя жизненная цель. Венди говорила, что очень важно ее иметь. Хотите узнать про мою?

– Конечно, – ответил Арни и обхватил руками колено.

– Я хочу пойти в бар с женщиной моего возраста – с такой, которая может в будущем стать моей женой. Я считаю, что в тридцать девять лет я готов пойти на свое первое свидание – или, по крайней мере, хочу в это верить. В прошлом мне трудно было поверить в это, особенно при маме. Как по-вашему, эта цель достижима? Я ведь никогда еще не ходил на свидания, и у меня нет опыта употребления алкоголя для развлечения с женщиной.

– Безусловно! – воскликнул Арни, ни секунды не колеблясь. – Это очень хорошая, достижимая, подходящая по возрасту, нормальная и крайне позитивная во всех отношениях цель. Я полностью поддерживаю ее. Как я могу помочь вам в этом?

Меня вдохновила готовность Арни помочь мне ухаживать за Библиодевушкой, и я уже собирался рассказать ему о своей тайной любви, когда дверь распахнулась.

– Алё, какого хрена? – произнес Макс, входя в комнату.

– Добро пожаловать в цитадель речевого общения, Макс, – сказал Арни. – Очень рад, что вы пришли.

– Я пришел спасать его, – ответил Макс, указывая на меня. – Пошли отсюда, на хрен, прямо, блин, сейчас!

– Что? – пролепетал я.

Макс был возбужден и настроен решительно. Меня никогда еще не спасали, и хотя я не понимал, от чего Макс собирается спасать меня с такой пылкостью, это его намерение, должен признаться, льстило мне.

– Послушайте, Макс, – сказал Арни, – мы тут обсуждаем последние события. Если вы не хотите в этом участвовать…

Макс схватил меня за руку и заставил встать.

– Доверься мне, блин. Арни – лжец. Он даже не человек! Он хочет, блин, увезти нас хрен знает куда, запереть в долбаной комнате и снимать долбаное кино. Нам надо, блин, срочно убираться отсюда. Прямо сейчас, блин!

– Позвольте мне объяснить вам, Бартоломью, – сказал Арни. – Макс ведет себя не вполне разумно.

– На хрен, Арни! На хрен твою речевую цитадель. На хрен желтую комнату. Я не хочу быть твоим долбаным подопытным кроликом. Притворяешься, что заботишься о нас. Постыдился бы, блин, если ты способен испытывать какие-нибудь долбаные чувства! Я верил тебе! Я рассказал тебе все! Даже об Алисе. На хрен все это!

Макс схватил меня за руку и потащил к двери.

– Бартоломью, может быть, вы хотя бы выслушаете меня? Вы же видите, Макс перевозбужден, и нельзя доверять ему, когда он в таком состоянии.

– Иди на хрен, Арни! На хрен! – Макс выволок меня из комнаты, стащил вниз по лестнице и по коридору на улицу.

Арни бежал за нами, говоря:

– Это несправедливо. Я что, не имею даже права объяснить? Я могу помочь вам, Бартоломью. Вы же не знаете еще, в чем дело. Я могу помочь вам достичь вашей цели.

Макс все время повторял: «На хрен, Арни, на хрен», словно это было магическое заклинание, призванное спасти нас от преследования.

– Бартоломью! – сказал Арни, схватив меня за плечо, развернув лицом к себе и глядя мне в глаза. – Вам не кажется, что вы обязаны хотя бы выслушать меня? Вы обязаны это сделать ради себя самого.

– Он долбаный лжец! – закричал Макс, опять схватил меня за руку и потянул вдоль по Уолнат-стрит. – Ему, блин, нельзя верить! Никоим, блин, образом!

Поскольку Макс был братом Библиодевушки, а я уже достаточно натерпелся и от Венди, и от психотерапии в целом, я решил уйти с Максом, а с Арни в случае чего я мог поговорить и потом. К тому же было более вероятно, что именно Макс поможет мне достичь моей цели – выпить пива с его сестрой, поскольку он был ее родственником.

– Простите, – сказал я Арни.

– Ну, ладно. Вы знаете, Бартоломью, где сможете меня найти, когда будете трезво рассуждать, – сказал Арни, перестав преследовать нас. – Вы нуждаетесь в помощи, Бартоломью. Макс никак не может оказать ее вам.

– На хрен, Арни! – крикнул ему Макс через плечо.

Я подумал, откуда Арни может знать, в чем я нуждаюсь, если мы встречались до этого только раз и почти не разговаривали? Мы в основном слушали Макса. Арни совсем не знал меня.

Мне пришла в голову еще одна забавная мысль: после маминой смерти никто, кроме Вас, Ричард Гир, толком не знает меня. Ни один человек на всей планете. Даже отец Макнами не знает столько, сколько Вы. И уж тем более не знает никто другой.

Вам не кажется это странным?

Или огорчительным?

Или жалким?

Или интересным?

– Куда мы идем? – спросил я Макса, когда мы прошли уже довольно большое расстояние.

– В долбаный паб.

– А что у вас с Арни произошло?

– Для того чтобы изложить эту долбаную историю, требуется пиво. Очень большое количество пива, блин.

Мы пришли в тот же паб, куда Макс водил меня в прошлый раз, сели за свободный столик в углу и стали пить «Гиннес», разглядывая висевшие на стенах ярко-зеленые туманные ирландские пейзажи со скалами, сфотографированные кем-то и вставленные в рамки. Макс с размаху влил в себя целую пинту пива, сдвинул очки с кончика носа на переносицу, громко рыгнул и заказал нам еще по кружке, хотя я к своей не успел еще даже притронуться.