Нет у любви бесследно сгинуть права...

Когда шах Моабад возвратился из замка, то с ним не было солнцеликой. Шахро, мать Вис, узнала об этом и с плачем кинулась ему навстречу…

— Скажи мне, по какой причине ты не привез моей Вис? Что ты сделал с моим солнцем? Зачем ты отнял луну у неба? Ты увидишь свой дворец обращенным в пепелище, и рай твой станет тебе адом, если ты тотчас же, без промедления, не передашь в мои руки мою дочь! Я буду так выть, что разжалоблю даже скалы, и они завоют, страдая вместе со мной; я заставлю подивиться все живое! Я буду лить потоки кровавых слез из моих очей до тех пор, пока ты не покажешь мне моей Вис!..

Когда она, рыдая, начала так говорить и жаловаться, то шах Моабад горько зарыдал и сказал ей:

— Станешь ли ты плакать или смеяться, проклинать ли меня или благословлять — я сделал то, что сделал, но хотел бы я, чтобы я этого не делал, и бог не прогневался бы на меня! Я развеял по ветру свою радость и свою честь! Ты нигде не увидишь больше лика Вис, кроме как в земле, которую она украсит собою; ты увидишь поверженный кипарис, оплакивающий свою юность, ее светлый лик потемневшим, кровь ее изменившейся от ржавчины и волосы ее выпавшими!

Услышав эти слова от Моабада, Шахро упала на землю и начала бить себя по лицу и по голове. Дворец наполнился ароматом ее тела, и от кровавых слез ее образовалось озеро. Стрела страдания пронзила ее сердце и она говорила:

— О, коварная судьба! Ты похитила у меня мой драгоценный камень! Неужели же и ты, как я, любила этот камень, если ты, как скряга свое золото, зарыла и спрятала его в землю?..

— Ушло солнце красоты, я же осталась, чтобы разыскивать Вис и поминать ее! Да не останется ни замка этого нечистого борова, ни той горы, ибо там погасли огни моего счастья, там померкла моя луна, и мне не показали даже убитой!..

— Что делать мне? Невозможно и непостижимо отомстить за кровь Вис. О город Мерв, глава Хорасана! Не прощай такой несправедливости! Вместо вод Цулы на твою землю придет бедствие, и ты увидишь копья и мечи воинов, многочисленнее листьев на деревьях. Не отдохнет уж на ней царь царей: я залью ее потоками крови. Мстители за Вис надевают уже свои доспехи. От Хорава до Бахотара двинется на тебя столько конных воинов, что они растопчут тебя копытами своих коней!..

— Пойду я и разбужу беду и поведаю миру скрытую от него тайну.

— Пойду я скажу ветру: разве ты не тот самый ветер, который украдкой похищал у Вис ее аромат и разносил его по всему миру? Теперь я заклинаю тебя любовью к ней — помоги мне одолеть ее врагов!

— Пойду я скажу месяцу: разве ты не тот самый месяц, который завидовал красоте моей Вис? Заклинаю тебя тем, чему ты научился у нее, ибо, кроме тебя, не было подобной ей никогда, помоги мне одолеть ее убийц!

— Пойду я скажу облакам: вы те, которые изображали собою волосы моей Вис, теперь помогите мне: пошлите на ее убийц грозный гром, молнии, грозу и град, а страну ее любимого возделайте нежным дождем!

— Пойду я скажу солнцу: разве был кто-нибудь, кроме нее, подобен тебе? Отблагодари же тебе подобную: не всходи над страной ее врага и прибавь света стране тех, кто любил ее!..

Плач и причитания несчастной матери надрывали Моабаду сердце. Горько раскаиваясь в своем поступке, он говорил Шахро, что он всегда считал ее своей сестрой, Виро — братом, а Вис — своей повелительницей и светом своих очей, ибо он любил ее больше всего на свете, и хотя Вис всегда была жестока, несправедлива и неблагодарна к нему, он никогда не переставал любить ее, и, несмотря на все ее дурные поступки, он был не в силах убить ее, хотя она и не раз заслуживала этого. Теперь же он не перестанет страдать, думая о ней, и разлука с ней для него нестерпима, несмотря на то, что он хорошо знает, что его ждет, когда она с ним…

Затем Моабад приказывает своему брату взять с собой двести всадников и доставить к нему Вис.

И вот Вис снова во дворце Моабада.

Тем временем Рамин, благополучно спасшийся бегством из замка Ашкуптидеван, скрывался в доме Зарда. Когда же Зард увидел, что Моабад раскаялся в своем поступке, он обратился к нему с просьбой простить своего младшего брата, «и Моабад еще раз простил его».

Снова мир и радость воцарились во дворце Моабада, который был счастлив видеть близ себя Вис: во дворце устраивались пиры, и шах щедро раздавал награды своим воинам…

Спустя некоторое время… Моабад призвал к себе кормилицу и сказал ей, что ему нужно ехать по делам в Заул, где он пробудет месяц; Вис должна будет остаться во дворце на ее попечении; он надеется, что кормилица будет надежным стражем для своей воспитанницы и не даст ей возможности встретиться с Рамином; кормилица уже не раз убеждалась, что ей лучше быть ему верным слугой, нежели коварным врагом; он, конечно, знает, что она хитра и ненадежна, но именно поэтому он вручает ей ключи от замка и поручает ей охрану Вис, ибо, как говорят мудрецы, «пусть человек доверит свое добро вору — он сохранит его лучше».

Поручив, таким образом, Вис бдительности ее кормилицы, Моабад взял с собой Рамина и покинул свою столицу. Но, выехав за ворота города, Моабад, не переставая думать о Вис, решил сделать остановку на один день.

Вечером того же дня шах велел позвать к себе своего младшего брата, чтобы выпить с ним кубок вина, но ему доложили, что Рамин вернулся в город, и Моабад тотчас понял, зачем он туда пошел.

Рамин же, подойдя ко дворцу, где находилась Вис, нашел все двери дворца запертыми и все окна прочно заделанными. Не зная, как ему увидеть Вис, Рамин в отчаянии отправился в дворцовый сад, откуда стал звать Вис, прося ее выйти на крышу дворца, чтобы он мог хотя бы взглянуть на нее и тем облегчить тяжесть их насильственной разлуки.

Узнав, что Рамин ждет ее в саду, Вис «заметалась как безумная во дворце» и, не находя выхода, царапая себе в кровь лицо, с плачем стала умолять кормилицу сжалиться над ней и впустить к ней Рамина.

Но кормилица на этот раз была непреклонна ко всем ее мольбам…

Вис не вняла увещеваниям своей воспитательницы и продолжала упорно искать какого-нибудь способа выйти в сад.

В одной из комнат дворца она случайно обнаружила занавес, который был прикреплен с помощью веревки к скале, находившейся вне дворца. Вис тотчас же воспользовалась этим и, с опасностью для жизни, взобралась по этой веревке на крышу дворца. Но здесь она встретилась с новым затруднением: как ей спуститься с крыши в сад? Не находя другого способа сделать это, Вис привязывает конец своего шарфа к ветви стоящего вблизи дерева и, ухватившись за другой конец шарфа, смело прыгает на землю. При падении вся ее одежда разорвалась в клочья, и сама она покрылась ссадинами и синяками.

Очутившись в саду, Вис, не обращая внимания на свою наготу, принялась разыскивать Рамина… Сердце Рамина почувствовало ее… От их лиц ночь стала светла, как день. Удовлетворяя свои желания, они не вспоминали о своих страданиях. Птицы на ветвях и соловьи на розах восхваляли в своих песнях их неиссякаемую любовь; цветы в саду улыбались их радости; роза просила у них аромата, а нарцисс — очарования…

Подъехав ко дворцу, он (Моабад) нашел все замки запертыми и печати нетронутыми… Но когда Моабад стал звать и разыскивать Вис по всему дворцу, то ее нигде нельзя было найти.