Нет звёзд за терниями

А виноват ли был этот глупый мальчишка в том, что ему так повезло? Он сделал это не назло Кори. Просто родился не в том месте, или она не в том.

— Ну же, иди, — кивнул на дверь Конрад.

И Гундольфу нравился Флоренц. Он видел в нём хорошее. Может, это просто она, Кори, не способна такое понять, потому что устроена не так, как нормальные люди. Нет в ней чего-то главного, только зависть и злость.

— Кори?

«Бросай, Сиджи! Бросай!» — ожили в памяти их с Ржавым голоса, чёткие, как будто звучали прямо сейчас. Ведь можно было ухватить Сиджи за ногу. Сперва ещё можно было. Если бы не глупая мысль, что он просто дурачится, что сам отпустит...

«Я улечу! — заглушил эти голоса, зазвенел, отдаваясь эхом, отчаянный крик Ржавого. — Улечу отсюда прочь!.. Отпусти!»

Стоило держать его крепче. Всего на пару мгновений дольше, и этот порыв бы прошёл, он сам бы понял, что сглупил!

Леона, маленькая, тонкая. Глядит с укоризной, и слов не нужно: всё понимает. Она не пошла к поезду в тот последний раз, знала уже, что Кори хочет уйти без неё. Исчезла без прощания. А если бы всё удалось и Немая осталась на Свалке одна, долго бы она прожила там без Кори? Обманывай, не обманывай себя, ответ был ясен уже тогда. Предательница, жалкая и слабая, вот она кто. Никого не спасла.

Кори подняла голову и поглядела в глаза Конрада, ожидающие и понятливые.

— Я отправлюсь с господином Вторым, — сказала она, кусая губы. — Я смогу.

Тот ни о чём не спрашивал, только потрепал её за плечо и кивнул.

— Тогда вот что, — сказал он. — Присмотри за Эрихом. Если... когда найдёте Флоренца, как бы он чего не выкинул. Этот парень себе на уме. Найдите мальчика, возвращайтесь в твой дом, и я бы очень хотел, чтобы вы ждали там.

— Гундольфа могут убить!

— Мы сделаем всё возможное, чтобы этого не случилось.

— А Леона? Вам же плевать на неё!

— А она тоже будет там?

— Не знаю, — сказала Кори и вновь уставилась под ноги. — Может быть.

— Ты поняла, кто у них верховодит сейчас?

— Леона бы не смогла! — воскликнула Кори. — Я приду на площадь.

И она развернулась к дому, но не сделала и трёх шагов, как господин Второй распахнул дверь.

— Сколько можно тянуть? — зло процедил он. — Я иду, с вами или без вас.

— Эй, Джо! — помахал рукой Конрад. — Выходите, идём!

До главной улицы дошли почти бегом, а там распрощались. Общие дома стояли здесь, подать рукой, и чужаки заспешили туда. Кори осталась наедине с господином Вторым, и они быстрым шагом и в полном молчании направились в другую сторону.

Странно, но неловкости было больше, чем злости. Это не в первый раз они шли куда-то вместе, но прежде были Кори-разведчик и господин Второй, а сейчас — Эрих и нескладная девица. Будто не в своей шкуре. Было проще, когда он не знал!

— Сворачиваем, — скомандовал господин Второй бесстрастно, указывая рукой в переулок.

— Это не дорога к Свалке.

— Делай, как я сказал!

Поморщившись, он потёр виски. При свете дня Кори заметила, как бледен господин Второй. На висках его и лбу проступил пот, хотя до полуденной духоты было далеко.

— Ты мне теперь не указ, — возразила Кори. — Я больше не работаю на тебя и никогда не буду.

— Да к площади, к площади идём, — поморщился её собеседник. — И не ори так.

Кори послушно свернула. Все пути были лучше, чем к Свалке, а на площадь тянуло и так.

— Почему туда? — всё-таки спросила она. — На брата решил плюнуть?

Господин Второй уставился мрачным взглядом воспалённых глаз.

— Брата я никогда не оставлю, — холодно сказал он. — Сделаем одно дело, потом на Свалку. И прекрати болтать.

Город будто вымер — ни звуков, ни встречных. И на площади ещё никого.

Спутник Кори шёл широким шагом, глядя в землю, и то и дело потирал виски. Он повернул к дворцу.

— Зачем нам сюда? — спросила Кори.

— Кое-что возьмём, — устало произнёс господин Второй и прикрыл глаза. Лицо его исказилось на мгновение.

— Что? — продолжила Кори расспросы.

— Ты больше нравился мне прежде, — хмуро сказал её спутник, сдвинув брови так, что между бровей прорезались две глубоких морщины. — Когда делал, что велят, и рта не открывал.

И вдруг усмехнулся широко и криво.

— Так ты, что ли, правда женщина?

— Не твоё дело. Можешь обращаться ко мне, как прежде.

— Тогда пошли.

Он первым прошёл внутрь, в оставшуюся от двери арку, миновал расписанный зал. Никуда не свернул, двинулся дальше, к лестнице, что вилась широкой спиралью, уходя и вверх, и вниз. Начал спускаться, крепко держась за перила, и вскоре исчез из виду. Лишь слышался стук башмаков по ступеням.

Этого времени Кори хватило, чтобы принять решение. Господин Второй сейчас был слаб — видно, остался без капель. Кори помнилось ещё, до чего это дрянное состояние, когда тело лишается привычной дозы, особенно если до того пить без ограничений. Кидает то в жар, то в озноб, сердце то колотится, то замирает тяжёлым камнем, и даже самые тихие звуки разрывают голову изнутри. Удивительно, что этот человек ещё стоял на ногах. Что бы он там ни задумал, справиться с ним будет легко, а оставлять без присмотра нельзя.

И Кори торопливо прошла вперёд. Пернатые в белых одеждах, навеки замершие на стенах, проводили её добрыми взглядами. Ступени вели в темноту, но путь дался бы Кори и с закрытыми глазами. Он вёл к Архиву.

Слабый огонёк, впрочем, уже горел.

— Где ты копаешься? — зло спросил господин Второй, треща ручкой напольной лампы. — На, крути.

Кори послушно взялась за гладкий, вытертый от времени металл ручки, а её спутник заткнул уши. Свет разгорелся.

— Зачем нам в Архив?

— Не туда, ниже. Подтащи лампу к середине площадки.

Кори обхватила бронзовую треногу и перенесла куда велено, мстительно скребя ножками по плитам пола. Господин Второй обхватил голову и даже сказать ничего не смог.

— Дрянь, ты это нарочно? — простонал он наконец.

— Тяжёлая, — пояснила Кори.

— Для тебя-то? А-а, — и он, махнув рукой, спустился ниже.

Где-то там была ещё дверь, ведущая в подвал. Сколько помнилось, никто туда не ходил. Говорили, внизу всё обрушилось.

Господин Второй вынул ключ и завозился, не попадая в скважину. Он уткнулся в дверь едва ли не носом, сдавленно ругаясь. Лампа хорошо освещала лишь площадку, озаряя свод с пересечением арок, раскрашивая жёлтым стены с почти осыпавшейся штукатуркой, обнажившей кладку. А ниже свет таял, и господин Второй действовал почти во мраке.