Нетопырь 2

Внутренняя структура новгородской городской общины была достаточно сложной. Новгород делился на территориальные объединения — «концы», во главе которых стояли боярские кланы. Кланы боролись между собой за власть и влияние, вовлекая в эту борьбу связанное с ними население концов. В этих условиях для сохранения единства городской общины новгородцы нуждались в существовании некоего арбитра, который мог бы регулировать спорные вопросы в отношениях между концами. Вместе с тем этот арбитр не должен был стать настолько сильным, чтобы встать над общиной и подчинить ее своё власти. Выход был найден в установлении практики совместного правления князя и выбранного главы городской общины — посадника. Посадник, как представитель Новгородцев, следил за тем, чтобы князь не усилил свою власть в ущерб Новгороду, а участие князя было определённой гарантией того, что посадник не превратит государственную власть в орудие защиты интересов боярского клана, к которому он принадлежал.

Простой житель Новгорода участвовал в сборе дани, как член своего конца, подчиняясь стоявшему во главе конца боярскому клану. Однако этим отношение верхов и низов в Новгороде не ограничивалось. У простых жителей города — торговцев и ремесленников, производивших и продававших на новгородском торгу свои изделия, были свои отдельные интересы, не совпадавшие с интересами бояр. Развитию ремёсла и торговли способствовало выгодное географическое положение горда на торговых путях, связывавших восток и запад Европы. Новгородские купцы везли на запад меха и воск из русских земель и Приуралья. Для защиты своих интересов новгородские купцы и ремесленники использовали «сотенную» организацию, созданную княжеской властью для управления городским населением и организации городского ополчения. Во главе вооруженного полка — «тысячи» — стоял тысяцкий, «тысяча» делилась на «сотни» в выборным «сотским». Сотни, в свою очередь, делились на улицы — самоуправляющийся единицы. Деление на сотни не совпадало с делением города на «концы». Таким образом, в Новгороде был нахлёст двух территориальных организаций: сотской («уличанской») и «кончанской».

Никифор получил свое прозвище Лютый за ярость в ближнем бою, когда он бился как берсерк в первом ряду, он уничтожал своих противников будто играючи. Причем сам он практически не получал опасных ран, будучи всегда в чужой крови.

Получив письмо, Лютый после вечерней службы в церкви собрал своих супругу и старшего сына, а также своего еще крепкого отца Матвея, который до пятидесяти лет был знаменитым атаманом ушкуйников и имел свой быстроходный ушкуй — Знакомец мой только вернулся с Черниговского торга. Так с ним Стенька письмо для нас передал. Честно говоря Стенька с Тишкой удивили знакомого купца, говорит, что оба одеты в булатные доспехи цены немерянной, у Стеньки на шее серебряная гривна десятника висит!

Супруга охнула — Слава тебе, Пресвятая Богородица! Я уж боялась, что сгинут на чужбине оба охламона!

Матвей довольно улыбнулся — Молодец, Стенька! Я всегда знал, что он в люди выбьется! Читай скорее, не томи ужо!

Никифор сорвал шнур, завязанный хитрым узлом и важно раскрыл церы — Кланяемся вам, батюшка, матушка и дед Матвей! Нас приняли в Черниговскую дружину Великого князя Киевского, русского царя Федора Петровича Варяга, а меня назначили десятником! За нас не беспокойтесь, жду вас по весне на Красную горку, будете сватать за меня дочь бывшей нашей княжны Марии.

Матвей оторопело переспросил — Все ли ты правильно прочитал, сынок? С каких пор княжью дочь за купеческого сына сватают?

Супруга схватилась за сердце и Никифор продолжил чтение письма — Сын царского наместника обещал мне помочь с получением боярства, так что гордитесь! Ваш сын станет боярином и женится на княжне! Жду вас всех до схода снега, иначе вы до нас до червеня (июнь) не доберетесь. У наместника к отцу и деду есть важный разговор, благодаря которому мы все можем стать царскими боярами!

Никифор отложил дощечки и принялся теребить бороду — Стать боярами! Это за какие же заслуги это можно получить?

Матвей покачал головой — А то ты не понимаешь! У всех княжеств сейчас один князь, даже Василевс! И Новгород наш ему поперек глотки встал. На вольность нашу Варяг этот замахнется обязательно!

Ждан осторожно сказал — Дед, может ради боярства мы станем верными людьми Великого князя?

Дед выпучил глаза и стукнул ладонью по столу — Мы всегда отличались свободой! Как вече решало, так и поступали.

Никифор положил руку на плечо своего отца — Отец, ты же знаешь, что волю вече направляют всего несколько десятков уважаемых всеми бояр, вернее самых влиятельных и богатых. Они нанимают новгородцев выкрикивать нужные им решения и с помощью денег продавливают свою волю! Им наплевать на новгородцев, они пекутся лишь о своей мошне!

Матвей остыл и призадумался — К чему ты ведешь?

— Сейчас, когда Русь не даст Новгороду князя, бояре вполне могут крикнуть немцев или шведов на княжение, запустив их в Новгород на выгодных для них условиях. Со временем здесь нами будут управлять немцы, диктуя нам свою волю. Везде, куда ступает их нога, земля онемечивается. К сожалению новгородцы этого не понимают и мнят себя пупом земли! Я как и ты повидал мир и могу трезво оценивать бояр, которые проталкивают решения, выгодные лишь для их кошелей, но не для Новгорода. Без князя с его дружиной Новгороду не выжить, кто-то должен вести за собой новгородское ополчение. Сейчас на Руси правит царь, который как я понял стремится объединить всю Русь. Он вместе с кавказцами прошел с огнем и мечом по Венгрии и Польше, которые терзали русские княжества своими набегами, он покорил Степь, уничтожив целое стойбище. Страх, внушенный им половцам, заставил одного из ханов стать верным слугой царя Варяга. Половец уничтожил всех половецких ханов и стал единым ханом и русским князем! Теперь русскому царю принадлежит половецкая земля! Я уже рассчитывал отправить караван к грекам через Дикую степь!

Матвей опять задумался и все замерли, не мешая думать патриарху рода.

Наконец он отмер — Что ж, на кого мы сможем положиться?

Никифор пожал плечами — Во-первых, на семьи твоих четверых братьев. Во-вторых, на твоих друзей-ушкуйников. Все они стали уважаемыми купцами. Пообещай им боярство. В-третьих, на тех бояр, которые стоят за объединение с Русью. В-четвертых, на сторонников архиепископа.

Матвей почесал затылок — Вот что! Готовьтесь немедля к отъезду в Чернигов, а я отправлю приглашения на свадьбу своего внука всем родным и своим соратникам-сотоварищам. Да и ты, сын, своих друзей закадычных зови, вместе в Чернигов отправимся. На хозяйстве оставим двоюродного брата твоей жены, мню, что всем нам нужно с царевым наместником пообщаться. Все пусть знают, что мой внук на самой княжне женится!

Весть о возможном получении Стенькой боярства и его свадьбе на княжеской дочери разлетелась по Новгороду быстрее пожара. Город буквально закипел от страстей. Вся многочисленная родня жениха и друзья спешно собиралась в Чернигов, готовя подарки молодоженам. Через два дня Новгород вышел провожать санный поезд, с которым отправились четыреста тридцать новгородцев. Женщин было всего пятьдесят семь, потому этот поход напоминал военную операцию: вооруженные до зубов новгородцы, чьи лихие в прошлом повадки выдавали в них лихих пиратов-ушкуйников, а не купцов, которыми они теперь являлись. Часть купцов решили воспользоваться случаем и после свадьбы отправиться со своими товарами в Константинополь.

Вместе с купцами отправились и два десятка бояр, желающих отправиться после свадьбы в Киев для встречи с царем для обсуждения с ним преференций за его поддержку. Они взяли с собой своих боевых холопов, чем увеличили численность людей в обозе на сотню человек. Сам обоз состоял из пяти сотен саней, часть которых будут проданы в Чернигове — возвращаться в Новгород назад придется водой. Лишь сотня человек отправятся торговать к грекам.

Всем был знаком путь «из варяг в греки» — этот средневековый торговый маршрут вёл от стран Северной Европы в Византию, пересекая земли славян и степи кочевников. Маршрут занимал чуть более 2500 километров. Он пролегал из Балтийского моря через Финский залив до Невы, переходил в Ладожское озеро и далее по реке Волхов в озеро Ильмень. Из Ильменя ладьи попадали в реку Ловать. Миновав Ловать, путешественникам приходилось вытаскивать суда на берег и, пользуясь катками из брёвен, тащить их до берега Западной Двины. Из Западной Двины корабли отправлялись по реке Каспля к реке Катынка, притоку Днепра. Здесь, недалеко от Смоленска, гружёные корабли снова перетаскивали волоком до Днепра. Отсюда караваны попадали в Чёрное море и заканчивали свой путь в Константинополе.

Из-за порогов и участков, не соединённых водой, часть приходилось преодолевать волоком по суше. Путешественники меняли одни суда на другие, переоборудовали их или перетаскивали и продолжали движение. От Балтийского моря до Константинополя добирались около трех месяцев.

Глава 2

Получив из Чернигова письмо, Федор Петрович вместе со всеми попаданцами, оставив Киев на Патриарха, в середине марта отбыл в Чернигов. Его появление стало неожиданностью для всех. В первый же день Петрович собрал всех нас на Совет — Ну и чем вы так удивлены?